Громов и сам не знал, как столько времени умудрялся хранить свой грязный секрет.

– Да уже давно нет, – покачал головой он и стыдливо уставился в пустую рюмку, чтобы только скрыть виноватый взгляд. – Всё хорошо. На улице гуляет, с игрушками играет – всё как у всех.

– Уже не боится других собак? – Из рассказов Ивана Сергеевича Громов знал, как Моца шарахалась ото всех в приюте, да и потом на прогулках какое-то время вела себя так же. Сейчас у неё было несколько хороших подруг на площадке, к которым Моца бежала, как только замечала издалека.

– Всё замечательно, правда. Лучше собаки в мире нет. Только храпит иногда. – Громов неловко свёл разговор в шутку, чтобы уйти подальше от Майи, и налил себе стопку. – А у вас тут как дела?

– Ой, такая история недавно приключилась, блин. – Иван Сергеевич сразу приободрился. – Посреди ночи звонит мне женщина, вся перепуганная, чуть ли не кричит от страха. И не заставишь, блин, говорить нормально! В итоге чуть подуспокоилась, сказала, что нашли с мужем в квартире летучую мышь. Представляешь, она, видимо, жила на балконе много лет, а они этот балкон раз – и отремонтировать решили. И мышь в панике где-то в квартире под диваном забилась. Вот как бывает.

– Ого. А что, летучие мыши в городе живут? Я думал, только в пещерах.

– Какие пещеры, Кирилл? Живут как миленькие, очень даже комфортно. Просто вышло так глупо с этой. Они ещё и заметили её присутствие в квартире на третий день, представляешь? Пока кошка не начала бегать за мышкой – не видели. В общем, продрал я глаза, поднялся и почапал за мышкой в город. Так, – Иван Сергеевич потёр ладони, – что будешь к выпивке? У меня есть потяжелее – макароны с мясом, полноценный ужин, считай, или же колбаску, сыр порезать, чтобы было как в ресторане?

– Последнее, – кивнул Громов и поднял стопку. – Давайте за мышку выпьем. Что с ней случилось-то в итоге?

Иван Сергеевич залпом выпил и захохотал:

– А сам как думаешь? Отправил в питомник в Москву. У нас в городе не водится таких, только всякие частные разводчики, но я им не доверяю. Замучают животинку, блин. Сейчас, принесу всё, ты пока посиди тут с Арчи. Тьфу, ну и имя, вот единственное, что дочери доверил сделать, и она что?

Пока Иван Сергеевич ходил на кухню, Громов действительно уделил чуть больше внимания Арчи: провёл по шерсти рукой, зарылся в неё пальцами и почувствовал, как строптивый кот под приятными и ненавязчивыми поглаживаниями тихо замурчал. У Ивана Сергеевича была дочь, Громов часто слышал про неё, но никогда не видел. Кажется, та давно уехала учиться в Москву и иногда приезжала к отцу.

– Так, ну-ка расскажи, ты когда с женой познакомился, куда её водил, что дарил? Я тут недавно с одной бабой встретился – просто чума. Такая умная, как скажет что – хочется аж в словарь залезть, блин. Учителем в местной школе работает. – Иван Сергеевич поставил на стол тарелки с нарезками и кивнул на них Громову.

– Я… – Тот чуть прочистил горло и, чтобы скрасить неловкую паузу, отправил в рот кусочек колбасы. – Иван Сергеич, мы познакомились в школе ещё. Тогда из вариантов куда сводить и что подарить у меня была только булочная через дорогу от школы с кофе по двадцать рублей и самодельные открытки на восьмое марта. Очень сложно какие-то советы давать.

– Вы со школы прям? Ого, вот это ты выносливый, Кирюх. Да и она тоже. Столько лет вместе, блин.

– А ощущение, что прошло всего ничего, – грустно улыбнулся Громов и снова наполнил стопки. – Давайте выпьем за долгую, я бы даже сказал вечную любовь. У меня с Майей, а у вас с… как её зовут?

– Мария Семёновна, – гордо улыбнулся Иван Сергеевич и кивнул. – Давай. Только я в вечную любовь всё равно не верю.

Громов опустошил стопку и на секунду закрыл глаза. Когда-то он верил. Помнил Майю в пышном платье, крутящуюся у зеркала; она заказала его заранее – обязательно кипенно-белое и с длинными рукавами. Громов помнил, как бездумно подцеплял пальцами маленькие рюши и считал себя самым счастливым в мире. Майя тогда говорила: «Давай я напишу сценарий на свадьбу, позову Роберта, и мы снимем полноценный фильм». И ведь написала: Роберт, её друг-оператор, превратил скромное домашнее торжество в настоящий короткометражный фильм. Майя отправила его тогда по студиям, но ответа так и не было. Видеоролик долгое время хранился на её компьютере, а теперь – у Громова в бесконечных папках, отправленных в запароленный архив, названный «Майя». Иногда он жалел, что нельзя так же сделать с памятью.

Спустя несколько часов Громов уже практически лежал на диване, пьяно хихикая из-за какой-то глупой шутки, и смотрел на белый с редкими пятнами потолок. Он казался таким безграничным, почти как небо, а звонкий голос Ивана Сергеевича – убаюкивающей мелодией. В ушах слегка зазвенело, когда Громов чуть приподнялся и потянулся за наполненной рюмкой.

– А что у тебя с работой, Кирюх? – вдруг спросил Иван Сергеевич, когда они опрокинули ещё по одной. – Ты же это обсудить пришёл.

– Ой, да я не знаю, Сергеич, – в определённый момент Кирилл начинал вести себя очень фамильярно, но не из-за развязавшегося языка, а потому что имя и отчество было трудно произнести. – Херня какая-то. Клиентов всё меньше и меньше, а я не понимаю, как расширяться. У нас настолько специфический род деятельности, что, боюсь, все желающие в этом городе уже пришли.

– Глупости. Людей больше, чем ты думаешь, даже у нас. Да, не вещь первой необходимости, но ты жизни спасаешь, Кирилл, – более серьёзно ответил Иван Сергеевич, и Громов с удивлением отметил, что то же самое слышал от Макса не так давно. – Это дорогого стоит.

– Не знаю, не уверен уже в этом. В прошлом месяце две жалобы поступило, мол, не помогли, как обещали. А как помочь тому, кто никакие предписания не выполняет? Я иногда удивляюсь, как люди считают, что, заплатив деньги, могут не делать ровным счётом ничего и всё равно получат нужное. Не только в моей сфере так.

– Жалобы всегда будут. И недовольные клиенты тоже. – Громов невовремя вспомнил мем о том, что и Северному сиянию кто-то ставит реакцию клоуна, и еле сдержался, чтобы пьяно не улыбнуться. – Ты скажи, какое будущее у компании ты видишь? Это главное. Перспективы, блин, и рост.

– Сергеич, слушай, когда я всё это начал, то не знал вообще ничего. Как слепой котенок тыкался во все углы и однажды обнаружил нужный. Ну, мы с Мотей обнаружили, конечно. И когда настало время расширять границы, я стою в тупике. Ладно, – Громов лениво отмахнулся, – придумаем что-нибудь. Пока всё не так плохо.

– Я думаю, Кирилл, что тебе действительно надо расширяться. Но не в другом районе офис делать, а уже начать засматриваться на другие города. Ты понимаешь, блин, что наша страна – самая огромная в мире? Можно бесконечно открывать офисы и никогда не исчерпаться. Подумай об этом.

Громов честно думал. Но открыть франшизу в других городах было не так просто, как у них в городе. Как минимум нужен был местный директор, какой-то координатор от фирмы, а потом уже штат людей, готовых составлять сценарии, психотерапевты… Это буквально означало взвалить на себя все проблемы будущей франшизы, разориться и, скорее всего, прогореть вовсе. Громов ругал сам себя за дилетантизм и каждый раз думал, что надо бы найти профессионала. И не искал.

В итоге он так и уснул на диване наполовину раздетый с отвратительным привкусом водки во рту. Арчи забрался под бок и остался рядом до самого утра.

В десять Громов проснулся от звонка. Мотя рвал и метал: они договорились обсудить стратегию на ближайшие полгода, а в итоге директор упился в хлам и всё проспал на узеньком диване в деревенском доме, обнимая сопящего Арчи.

– Я буду через час, – вяло сказал Громов, почти скатываясь с дивана на пол. – Кофе выпью и сразу рвану к тебе.

– Ты ещё не протрезвел, Кирилл, какой рвану? Приди в себя и приезжай. Мы без тебя собрание проведём.

– Моть, а что, если в других городах попробовать открыть франшизу? Мы же с тобой никогда эту идею всерьёз не рассматривали. – Громов подхватил пустую бутылку, тарелки и пошлёпал на кухню. – Для нашего города «Второй шанс» уже привычная вещь, но ты представь наши офисы в Курске, Липецке, Нижнем Новгороде и других городах. Или вообще в Москве! Совсем другой уровень, другие клиенты, другие результаты.