– Жена вернулась ко мне, – и убежать еще быстрее, чем прежде.

На следующий же день я сидел в кабинете мисс Блю. Ночь была тревожной, я почти не спал и все думал. Думал о той жизни, что течет за стенами больницы. Она впервые заинтересовала меня после появления Капитана.

Я мечтал о машине. Маленькой, как велосипед, только с четырьмя колесами и крышей. Хотел заниматься спортом, быть таким же сильным, как в школе, чтобы все хотели пробежать со мной стометровку, выжав из себя максимум. Еще я мечтал о семье. О том, чтобы она была жива.

– Что ты хотел мне рассказать, Дэниель? – спросила мисс Блю.

Я помнил, что хотел сказать, но мысль о семье все разрушило. Казалось, нет смысла возвращаться в жизнь. Она никогда не будет такой, как прежде, а строить новую я не был готов.

Должно быть, психотерапевт решила, что вчера вечером меня посетила очередная глупая мысль. Возможно, так оно и было. Глупо было мечтать. Я давно уже все разрушил.

– Я слышала, в твое отделение вернулся мистер Шер после… долгого отпуска, – сказала мисс Блю, меняя тему разговора. – У тебя все хорошо? Ты не переживаешь по этому поводу?

Можно подумать, мои переживания что-то значат. Может быть, то, что я полный псих, но это не заставит руководство больницы уволить санитара. Раз уж даже избиение пациента не заставило.

Мне вспомнились слова мистера Шера. Он получил второй шанс. Жена вернулась. Вернулось и отделение острых психических расстройств. В таком случае, может, и у меня есть второй шанс?

– Тринадцать, – сказал я, на что мисс Блю посмотрела с плохо скрываемым разочарованием. Она посчитала, я снова завел старую песню. – Это количество ударов, которые нанес мне мистер Шер.

После избиения это число преследует меня до сих пор, но я научился с ним справляться. Тринадцатые ступеньки я перешагиваю. Тринадцатые числа зачеркиваю в календаре на год вперед. Никогда не покупаю больше двенадцати продуктов за раз. Но белых пятен еще слишком много. Они всюду…

Я крутил в пальцах пачку сигарет, слушая, как последняя доза никотина стучит о картонные стенки. Ожидание было невыносимым. Успокаивало лишь то, что Капитан молчал, не винил меня во всех смертных грехах, не пытался задушить обидой.

Кот, не шевелясь, смотрел на матрас, где лежал я. Я пробовал с ним заговорить, но хвостатый не отвечал. Он оживал, выгибался дугой и шипел, лишь тогда, когда я приближался к лестнице.

Сидя в подвале, я пытался разобраться в происходящем. Думая о старике, кошачьих трюках и прочем, мне раз за разом становилось смешно, затем накатывали слезы, паника, и весь круг начинался сначала. Таблетки. Какие бы надежды не возлагали на меня мисс Блю и миссис Тернер, я был вынужден выпивать по две пилюли в день. Вещества были легкие, скорее для поддержания состояния, нежели для его стабилизации, – основной упор делался на мое стремление перекричать голос Капитана. Мозгоправы не знали, что Капитан обманывает нас всех, на самом деле он не ушел, а залег на дно.

Там же, на дне, теперь нахожусь и я. Капитан добился своего.

Локатор черного кота повел в сторону, и я догадался, что Дога скоро появится.

– Чертовы крысы! – пробормотал Дог, спускаясь по лестнице. – От основания города ничего не осталось. Они похоронят нас под собственными крышами.

Осмотрев старика – пока он спускался, у меня было достаточно для этого времени – я заметил преображения. Сведенные до того судорогой руки покрылись морщинами, потеряли былой, неестественный, блеск. Кроме того, изменилась и походка Дога. Она стала более уверенной, полагалась больше на собственные силы, нежели на трость.

Старик опустился на ступеньку и заговорил:

– Времени все меньше. Я должен что-то сделать, чтобы остановить этого дьявола. Но ты еще не готов… Ты слишком слаб.

– К чему я не готов? Расскажи хоть что-нибудь, чтобы я не свихнулся, сидя в сыром подвале.

Дог выкатил на меня мутные глаза, будто хотел убедиться, насколько решительно я отдаю себе отчет в том, что говорю.

– Не зная истоков, вода не течет, – сказал он. – На чем я остановился в прошлый раз?

– На Джеке, основавшем это место.

Потрепав бороду, с которой сыпалась какая-то чешуя, Дог закрыл глаза. Я подумал, что он пытается вспомнить продолжение истории, но ошибся. Старик засунул руку за пазуху и достал нечто, напоминавшее сушеную рыбу, и положил одну из таких вещиц на язык.

– Джек был особенный, – говорил Дог. – Все, кто имел с ним дело, знали, что он чует обман за версту, не приемлет непослушания. О его способностях ходили слухи, но ясно было одно: он рожден дьяволом. Его органы были перевернуты, а взгляды заострены так, что проходили через любые преграды. Ничто не могло остановить его на пути к цели.

– Какая у него была цель? – спросил я.

Свет моргнул, лампочка закачалась. Казалось, духи слышат слова Дога. И им не нравилось то, что он говорил.

– Он хотел обратить смерть вспять, вернуть к жизни тех, кто покинул этот мир. – Дог положил в рот еще одну закуску, отчего у меня в животе заскулило. – Им двигала месть. Жизнь обошлась с ним жестоко, и он хотел отплатить. Вместо того чтобы наказать тех, кто называл его выродком, он решился на куда более радикальный шаг. Он придумал способ, как отомстить самой жизни, надругаться над ней, вернув не упокоенные души преступников из тьмы.

Старик протянул мне закуску, и я не отказался. Я надеялся, что она будет лучше, чем принесенный ранее обед. И как же я ошибался. Поднесся черный стручок ближе к свету, я увидел волокнистую структуру, напоминавшую вяленое мясо или рыбу. И не прогадал. На конце стручка я заметил что-то блестящее. Первым делом, я решил, что это осколок стекла, но когда насчитал четыре осколка в ряду, меня едва не стошнило. На языке еще теплилось воспоминание о табаке, поэтому я приложил все усилия, чтобы не перебить послевкусие рвотой.

Дог жевал кошачьи лапки. Причем, судя по размеру, они принадлежали котятам, а не взрослым особям.

Я положил кусочек под матрас и сосредоточился на словах старика, чтобы не думать о том, как именно Дог делает эту закуску.

– Спустя двадцать четыре года после основания общины Джек нашел такого же «зеркального» человека, как он. И судьба его была решена в тот же день. Джек препарировал тело, чтобы найти причину, объяснить себе, почему его тело выглядит именно так. Но для этого потребовалось гораздо больше времени и тел. – старик зашелся кашлем. В подвале было тихо, но воздух был настолько густым, что казалось, его волны становились уловимыми. – К тому времени, когда Джек нашел ответ, община состояла из нескольких десятков домов, жители занимались сельским хозяйством и животноводством, прокармливая себя вдоволь. У Джека родились дети.

До последних слов Дога я сидел неподвижно, но стоило ему заговорить о детях, как это резонировало во мне. Я выпалил, не успев одернуть себя:

– Ты сын Джека?

Дог залился едким хриплым смехом, больше похожим на кашель. Черный кот завился у его ног.

– Обошлось без этого, – ответил Дог. – Одного из его сыновей зовут Джо Хорс. Если справишься с тем, что тебе предстоит, у тебя будет шанс познакомиться с ним поближе. Но до этого еще далеко. Тебе во многом следует разобраться. К концу своей жизни Джек стал для жителей общины тотемом, на какой молились, приносили жертвы. Перерезав сотни тел, Джек понял, что разгадка скрывается не внутри, а гораздо, гораздо глубже. И его вера была вознаграждена.

Свет потух. От истории этого места и без того кровь в жилах стыла, но когда стало темно, меня одолел животный страх. Я чувствовал, как в густой тьме подкрадывается хищник. Им была смерть, о какой твердил Дог.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.