– Тэсси, ты, должно быть, понимаешь, что сегодня я пришел с определенными намерениями?

Ему показалось, что она вздрогнула, как будто только и ждала этой фразы.

– Что ты хочешь этим сказать, Зак?

Он постарался укрепить свое сердце, свою решимость и свой голос. Он – мужчина и умеет расставаться со своими любовницами.

– Ты, без сомнения, заметила, что я не поцеловал тебя. Не удивляйся. Тому есть своя причина.

Она не ответила. Ее лицо казалось сделанным из тонкого, просвечивающегося фарфора, а глаза – неподвижные и застывшие озера.

– Видишь ли, я решил разорвать наши отношения.

Тэсс по-прежнему молчала. Неподвижный взгляд был устремлен на стол и на стоящие на нем предметы – стаканы с водой, печенье и две расшитые цветами ярко-желтые салфетки.

– Ты ведь поняла, что я тебе сказал, правда?

После долгой паузы Тэсс утвердительно кивнула головой.

Зака просто бесило это молчаливое согласие. Он предпочел бы, чтобы она страстно упрекала его, била в грудь кулаками или плакала, что дало бы ему возможность выкрикнуть ей в ответ доводы в свою защиту, позволить тузить себя до тех пор, пока Тэсс не станет легче, или успокоить ее обещанием щедрых прощальных подарков, рассказом о том, с какой нежностью будет он вспоминать о времени, проведенном вместе с ней. Разве не так должно обстоять дело, когда рвется связь, подобная этой? Однако в глубине души он знал: все это неправдоподобно, неестественно и несправедливо.

– Но ты же всегда знала, что это не может длиться вечно, – начал он, чувствуя необходимость объяснить что-то, желая, чтобы она поняла и чтобы его аргументы показались ей Убедительными. – Таково было наше соглашение, ясно оговоренное с самого начала. А теперь, когда я женюсь на Бесс, я не могу…

Внезапно она подняла голову. Ее глаза, перед этим такие ясные, теперь затуманились, стали тускло-серыми, как будто мрачная облачная пелена заволокла ранее безоблачное небо.

– Но ты же говорил мне, что женитьба на Бесс не имеет для нашей любви никакого значения, – прошептала она еле слышно. Потом опять опустила голову и, не поднимая глаз, сказала: – Но, полагаю, что ты имеешь право переменить свое мнение.

– Да, имею. Но ты тут совершенно ни при чем, Тэсси, – откровенно добавил он. – Ты была… просто чудесна. – Он не рискнул сказать ей о том, что она была слишком великолепна, так божественна, что мысль о ней преследует его день и ночь и что он боится натворить глупостей, если будет продолжать навещать ее.

Зак залез в карман сюртука, вытащил оттуда толстый кошелек и бросил его на стол. Тяжелый звон монет прозвучал вульгарно и унизительно. Он заметил, что Тэсс передернулась.

– Я принял меры для того, чтобы ты не знала нужды. Оставляю тебе дом и достаточно денег, с тем чтобы ты могла вести достойную жизнь.

Она гордо вскинула голову. На этот раз в ее глазах отражались гнев и стыд.

– Достойную, Зак? До тех пор, пока кто-нибудь другой не назовет меня своей шлюхой?

На этот раз не вынес Зак.

– Тэсси…

Она продолжила спокойным тоном:

– Неужели тебе совершенно все равно, что другой будет обладать мной? Ведь ты единственный мужчина, которого я знала.

Зак устало потер глаза. Да, черт побери, ему крайне неприятно представлять ее в руках другого мужчины. Но разве он мог признаться в этом?

– Я помню, что ты была девственницей.

Но ты знала, на что шла, когда связывалась со мной. А я предполагал, что за то время, пока мы будем вместе, ты подыщешь себе кого-нибудь другого.

Тэсси нахмурилась.

– Ты считаешь, что я должна была любить тебя и в то же время искать тебе замену? Ты думаешь, я на такое способна? – Она пожала плечами и сказала просто: – Я люблю тебя. И чувствую, что принадлежу только тебе. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь в жизни позволить, чтобы до меня дотронулся кто-нибудь другой.

Чувствуя, что сгорает от стыда, Зак не пошевелился. Слова Тэсс глубоко потрясли его. В нем росло нетерпение сделать ей ответное признание, захотелось воскликнуть: «Я тоже люблю тебя, Тэсси. Гораздо сильнее, чем ты можешь себе представить!» Но он подавил в себ е это желание, потому что все еще хотел избежать сетей любовной паутины, этого запутанного клубка переживаний, в ловушку которых попали они оба.

Видя, что он молчит, Тэсс перевела взгляд на лежащий между ними кошелек. Протянув руку, она кончиком указательного пальца коснулась мягкой дубленой кожи и провела им вдоль шва. Потом, словно это прикосновение было ей неприятно, Тэсс резко отдернула руку и взглянула на Зака, скривив рот в горькой усмешке.

– Как странно, что все, что объединяло нас, все, чем мы были друг для друга, оказалось каким-то образом оценено и приравнено к стоимости мешочка с золотыми. Так по-деловому, так обезличенно. Ты мне деньги, я тебе свободу. – Она поежилась и зябко скрестила руки на груди.

Это ее беззащитное движение, доверчивость и покорность поколебали решимость Зака. Волна любви смыла все прочие соображения. Он встал и, прежде чем на ее лице успело появиться удивленное выражение, заключил в свои объятия.

– Тэсси, Тэсси! – простонал он, зарываясь лицом в густые локоны, падающие на шею и плечи. – Я не хочу покидать тебя! Действительно не хочу! Но я боюсь…

Тэсси отстранилась и, приподняв пальчиком его подбородок, заглянула в глаза. Нежный взгляд был полон сочувствия и возобновленной надежды.

– Чего ты боишься, Зак? Что бы это ни было, мы, несомненно, сможем как-то все уладить между нами. Ты же знаешь, что я сделаю для тебя невозможное. Все, что угодно!

– Ах, Тэсси, – прошептал он.

Полные любви слова тронули Зака, близость теплого, податливого тела возбудила его. Он должен обладать ею, она нужна ему. Зак хотел заставить ее вздыхать, вскрикивать и содрогаться.

И почему, собственно, он решил бросить Тэсс? Некоторые мужчины годами держат одну и ту же любовницу, и их общественная и семейная жизнь протекает без особенных проблем. Вероятно, он поторопился, попав под сильное влияние Алекса, и сделал глупость. Они с Тэсс смогут продолжать все по-прежнему, все как было…

Он склонил голову и впился в ее жаждущий рот, овладел ее губами и с нетерпеливой жадностью стал целовать Тэсси так, будто хотел выпить ее жизнь. Он наслаждался вновь обретенным счастьем от близости с ней, счастьем, которое было особенно полновесным опьяняющим из-за того, что он чуть не потерял ее по вине своей глупости.

Его жгло желание. Сейчас было не время для разговоров или предварительных ласк. Он хотел ее. И, судя по прерывистому дыханию и по ищущим, ласкающим движениям, она вожделела его не меньше. Руки Зака скользнули вниз по ее спине, по выпуклостям ягодиц и ниже, к подолу платья, зажав скомканную ткань в кулаках. Потом он задрал ей юбку до пояса, и ее обнаженные ноги прижались к его ногам. От самообладания Зака не осталось ни малейшего следа. Эта женщина сводила его с ума.

Тэсс выставила руки перед собой и уперлась ладонями в грудь Зака.

– Зак, подожди. Мне надо кое-что тебе сказать. Я…

– Не надо разговоров, Тзсси. Попозже, любимая. Потом, – нетерпеливо произнес он, расстегивая пуговицы панталон одной рукой и крепко прижимая ее к себе другой.

– Но я должна…

Зак наконец освободился от тесного плена панталон и схватил ее за бедра; скомканная материя платья волной легла на его грудь, шуршала под подбородком и обрамляла лицо Тэсси гирляндой из муслина цвета сливок. Ои приготовился уже войти в нее.

– Зак…

И тут он понял. Теперь, когда их ноги и животы соприкасались, он все понял. Живот Тэсси был вздутым и твердым. Зак все еще не мог поверить в это, голова его пошла кругом. В прошлый свой визит ему тоже показалось, что она пополнела, но тогда он приписал это обильному питанию и счастливой жизни. Но она беременна! Боже милосердный, она носит его ребенка!

Это открытие подействовало на Зака как ушат воды, от страсти не осталось и следа. Он просто остолбенел, ощущение было такое, что у него остановилось сердце. Ослабевшие руки Зака соскользнули с бедер Тэсси, и платье, которое она использовала как занавес, упало вниз свободными, тяжелыми складками. Шаль и фартук, конечно, тоже предназначались для того, чтобы скрывать беременность.