— Пожрешь травы, не сдохнешь, — ответила Ким Аран. — Или воруй печенье на работе, у вас же там есть в офисе кухня? Ну, вот и славно. И скажи спасибо, что я такая добренькая. А, ну и ты должен еще пять миллионов за телефоны и невыполненную работу, это я записала в твой долг под процент.

— Какие еще пять миллионов⁈

— Ну, на прошлой неделе было четыре, — фыркнула Ким Аран, поднимая повыше нож. — Но ты же не выполнил порученную тебе работу, так? И телефончики выбросил. Так что должен. И за телефоны, и за беспокойство и, дай подумать… Вот! За моральный ущерб. Как тебе?

Это было плохо, очень плохо. Обычно на такой счетчик ставили тех, кто влезал в долги сам, проигрываясь в азартные игры. Тут же меня решили прокатить по отлаженной схеме с немного другим контекстом. Но результат останется тот же. Не буду платить — банда Ким Аран переломает мне руки и ноги. Пусть на словах мы были гражданами этой страны, в разборки китайской диаспоры и северян полиция не слишком влезала, считая нас недостойными траты сил и ресурсов. Все равно северная община по привычке все заминала и замалчивала, тут преступление не раскрыть и отчетность не поправить.

— Я все понял, — склонил я голову.

— Бабки переводи, давай-давай, — стала командовать Ким Аран, размахивая ножом, словно дирижерской палочкой.

Пришлось доставать смартфон и переводить ей деньги. Семьсот тысяч — почти все, что оставалось у меня на счету. Чтобы как-то прожить до следующей зарплаты, придется лезть в кубышку.

— Хорошо, — кивнула Ким Аран, заглядывая в свой смартфон. — Все, иди, и запомни этот вечер, Кан Ён Сок. Тебе некуда бежать.

Едва девица скрылась за углом, я выдохнул и вошел в подъезд своего дома. Хороший выдался вечерок, нечего сказать. Можно сказать, отделался легким испугом.

В груди поднималась ярость. Хотелось взять и растоптать Ким Аран. Моих способностей достаточно, чтобы собрать на нее такое количество дерьма, что сеульской полиции даже с места вставать не придется, чтобы засадить и Ким Аран, и всю ее банду за решетку. Но мне нельзя светиться, а если сделать все анонимно, то возникнут вопросы, кому это было выгодно. А я как раз нахожусь в состоянии публичного конфликта с этой дрянью. Вычислят меня на раз-два, если не полиция или NIS, то те выродки, которые крышуют северокорейскую диаспору на юге.

Как и всегда, надо сжать зубы и жить дальше. Герои и те, кто идут против течения, обычно плохо кончают. Я сделал свой выбор, я знал, что в бегах будет нелегко, так что нечего обесценивать все свои усилия. Я просто хочу для себя лучшей жизни, чем та, что я оставил на севере.

Когда я поднялся на свой этаж, то сразу же почувствовал, что что-то не так. Едва я вставил ключ в дверной замок, дверь в мою квартиру распахнулась, а меня схватила пара крепких рук.

— Иди сюда, гаденыш, — прорычали из темноты. — Сейчас мы закрепим урок от Аран-ним.

Как только меня затащили внутрь, я получил удар по затылку. Темная комната качнулась, пол рванул навстречу, а что было дальше — я уже не помнил.

Очнулся я, когда солнце было уже высоко, от того, что кто-то хлещет меня по щекам, пытаясь привести в чувство.

— Эй! Ён-кун! Очнись!

Комната шла кругами, а надо мной стоял Ким Бон-Со собственной персоной.

— Тут что случилось вообще⁈ — встревоженно спросил мужчина. — Ты не пришел на работу, не отвечал на звонки!..

— Не пришел на работу? — тупо спросил я. — А который час?

— Да у тебя вся голова разбита! Давай, вставай, поедем в больницу.

— Не надо в больницу, там же платно все… — пробормотал я, вспоминая все те ужасы, которые рассказывали о платной медицине за границей. Дома очень гордились тем, что всех лечили хоть и плохонько, но за счет государства.

— Дурак ты, Ён-кун! — воскликнул Ким Бон-Со. — Конечно тебе надо в больницу. И страховка у тебя должна быть, без нее на работу к нам не приняли бы! Так что давай, хватайся за меня и поехали, тут недалеко Синхонский госпиталь…

— У меня все равно денег нет, даже по страховке оплатить… — пробормотал я, мутным взглядом осматривая комнату.

Мысли двигались медленно и лениво. Мне нельзя отсвечивать, а сейчас на моем счету всего десяток тысяч вон и больше ничего. И денег взять неоткуда. Все мои вещи были вывернуты вверх дном, а небольшая сумка, на дне которой я хранил свою заначку, распотрошена с особым цинизмом. Хорошо хоть тайник с флешкой-кошельком я обустроил надежно и она в безопасности… Даже ноутбук с телефоном сломали. Выжила, как не странно, только рисоварка, хоть и ей досталось: какая-то скотина запустила бытовой прибор в стену, но красно-белое яйцо уцелело.

— Да сдались тебе те деньги, если помрешь! — вызверился Ким Бон-Со.

Я почувствовал, как крепкие руки хёна открываю меня от пола, после чего Ким Бон-Со на своем горбу потащил меня из квартиры. Он что, потащит меня вот так до самого госпиталя?

К моему удивлению, нас у подъезда ждал старенький седан, на заднее сидение которого меня и усадил начальник.

— Все, давай, поехали, поехали! Ты бледный, как смерть, Ён-кун. Посмеешь сдохнуть в моей красавице, я тебя на том свете достану! Будешь у меня вечность тикеты разребать, понял⁈

Я вяло кивнул. Ким Бон-Со выглядел конкретно напуганным, видимо, выглядел я совсем плохо.

Сраная Ким Аран со своими мутными делишками, я до тебя доберусь! Я тебя в порошок сотру, только дай выбраться из этого всего… Уже когда мы подъехали к госпиталю, я опять потерял сознание, но на этот раз я знал — со мной все будет хорошо, хён обо мне позаботится.

— Алло, — Пак Сумин сняла трубку, едва телефон моргнул экраном входящего звонка.

С самого утра, как Кан Ён Сок не явился на работу, ее терзали нехорошие предчувствия.

— Госпожа руководитель отдела, это Ким Бон-Со, — донеслось в трубке.

— Ну что там, проведал прогульщика? — спросила девушка, медленно передвигая курсор из одной ячейки таблицы Excel в другую.

Близилось время ежемесячного отчета, а у нее тут кони не валялись. Даже понимая, что ей нужно внести из данных, это было все очень долго и утомительно. Пак Сумин казалось, что она станет обращаться с техникой получше, но, как говорится, ей было не дано. Скорость ее работы все еще была крайне неудовлетворительной.

— Я завез Ён-куна в больницу, — ответили в трубке.

— В смысле, в больницу? Так напился, что на капельницу понадобилось? — фыркнула Пак Сумин. — Заварил бы ему острого рамёна, раз уж он такой непривычный к нашей соджу…

— Госпожа начальник отдела, на Ён-куна напали, — голос у Ким Бон-Со был крайне серьезный. — В его же квартире. Сильно избили, разбили голову, разгромили квартиру. Сам он говорить отказывается, а как в больнице узнали, что он северянин, даже вызывать полицию не стали. Сказали, только время тратить.

Голос в трубке затих.

— Понятно, — сказала Пак Сумин. — Хорошая работа, Ким Бон-Со, в офис сегодня можешь не возвращаться, тут пара часов осталась.

— Благодарю вас, госпожа Пак Сумин, я тогда еще побуду с Хубэ.

— Хорошо, держи меня в курсе, если что-то случится, — ответила девушка и положила трубку.

Вот это конечно были новости. Стоит ли ей вмешаться или отойти в сторону и подождать, к чему вся эта ситуация приведет? Кан Ён Сок оказался не так и прост, у него тоже были враги. Но по сравнению с противниками Пак Сумин какие-то местные бандиты это просто мелочевка. Так может ей стоит сыграть в заботливую нуну, чтобы потом выставить Кан Ён Соку счет?

Почти до конца рабочего дня Пак Сумин занималась своими делами — то есть воевала с таблицами Excel — как ее телефон опять зазвонил.

— Чего тебе? — сразу же спросила девушка, едва приняла вызов.

— Сумин-ян! Ну чего же так грубо говоришь со своим оппой?

— Ты мне не оппа, Пак Минхо, — ответила Пак Сумин. — Чего звонишь?

— Хотел поинтересоваться, как у тебя дела? Как твой стажер от ассоциации? — спросил Пак Минхо.

— А чего это тебя это интересует? — спросила Пак Сумин.