«Наконец, когда он делает шаг в твою сторону, ты поворачиваешься и убегаешь от него. Ты быстрая и с хорошей выносливостью. Обогнать монстра легко. И чем дальше ты от него удаляешься, тем светлее становится вокруг — тьма исчезает вместе со страхом, паникой и неприятными ощущениями».

Продвигать образы дальше, давая Сэмми настоящий, полноценный кошмар, было опасно. Люди с кошмарами просыпаются. И если Сэмми выйдет из транса прямо в процессе, это будет катастрофой. Поэтому я сдержался, постарался нарисовать более мирную, свободную от Эдриана сцену в сознании Сэмми — такую, чтобы она не рисковала проснуться.

«Когда ты, наконец, доберешься до дома, — продолжал я, — ты увидишь кое-кого. Меня — твоего брата. Я жду тебя там, в дверях. И, наконец, когда ты подходишь ко мне, ты понимаешь, что ты в безопасности».

На этом я закончил «кошмар», сказал Сэмми, чтобы она перестала представлять себе происходящее и просто снова слушала мои слова. Как и в случае с самой первой записью, Сэмми проснулась бы завтра, думая, что эти образы были частью сна, не зная, что она бодрствовала и находилась в трансе, пока я закладывал их в ее сознание.

«У близнецов есть особая связь», — сказал я, надеясь, что Сэмми свяжет конец своего «кошмара» с образом моего присутствия. «Они помогают друг другу чувствовать себя в безопасности. Чем ближе ты физически к своему близнецу, тем комфортнее и спокойнее ты себя чувствуешь. Чем больше времени ты проводишь со своим близнецом, тем счастливее и довольнее ты чувствуешь себя в повседневной жизни».

Вот как я это сделаю.

Так я использую Эдриана, чтобы притянуть сестру ближе ко мне, одновременно положив конец ее увлечению им.

Я превращу его в монстра, а себя — в ее белого рыцаря.

Если все пойдет хорошо, скоро она сама будет приходить ко мне и спрашивать, можем ли мы спать в одной комнате. Я заронил бы в ее сознание семена логики — если нам обоим снились кошмары, и мы чувствовали себя более комфортно вместе, и нам никогда не снились кошмары, когда мы спали в одной комнате, тогда было бы логично, чтобы мы снова спали в одной комнате.

И, поскольку в каждой комнате была только одна кровать, нам автоматически пришлось бы начать спать в одной кровати.

Маленькие шаги. Крошечные рывки прогресса, один за другим.

И вскоре мы будем делать под одеялом гораздо больше, чем просто спать.

Когда я увидел Сэмми на следующее утро, у нее было странное, задумчивое выражение лица — брови сужены, глаза отрешенно смотрят вдаль. Только когда она заметила, что я стою рядом, она вышла из своей задумчивости.

«Привет», — улыбнулся я, не сводя глаз с ее лица.

Она была в школьной форме, несколько верхних пуговиц ее белой рубашки были расстегнуты. Небольшая щель декольте была видна, искушая мой взгляд блуждать там. Эти огромные дыни приглашали меня смотреть и пялиться на их великолепие.

Сэмми улыбнулась — явно вынужденно, но ничего не ответила.

Я заколебался.

«Ты в порядке?» спросил я через мгновение.

Моя сестра посмотрела на меня, глаза были чем-то озабочены. Она размышляла, стоит ли ей рассказывать мне о кошмаре или нет? Подозревала ли она, что именно я заставил ее увидеть этот сон? Даже если бы она не думала, что это произошло по моей вине, ей все равно нужны были бы мои записи, если бы она сложила два и два и связала их с плохими снами?

Внезапно мой план стал больше похож на опасную азартную игру.

«Да», — сказала Сэмми, наконец, ее черты лица смягчились. «Я в порядке. Просто прошлой ночью мне приснился странный сон. Ничего страшного».

Я хотел узнать подробности. Хотел расспросить ее о ее «странном сне» и о том, что она чувствует по этому поводу. Но я сдержался. Чем лезть на рожон, лучше бы я просто успокоил Сэмми. Помочь ей почувствовать себя лучше и, тем самым, дать ей понять, что она может на меня положиться.

Я шагнул вперед, надел свою самую братскую улыбку.

«Я здесь», — сказал я Сэмми. «Если ты хочешь поговорить об этом. Ты точно в порядке?»

Как всегда во время урока физкультуры, я и мои друзья сидели в стороне и ничего не делали, в основном наблюдали за девочками, которые бегали на дорожке или занимались спортом. Сегодня они играли в футбол.

Мои глаза были прикованы к Сэмми.

Шоколадно-каштановые волосы струились за ней в хвост, когда она бегала по полю, энергичная и быстрая. Никто из других девочек не мог угнаться за ней, несколько сгорбились, задыхаясь, в то время как она делала вид, что бежать без остановки легко. Единственным признаком напряжения были ее щеки, покрытые розовым румянцем.

С такой выносливостью, как у Сэмми, я не мог не задаться вопросом, какова она будет в постели. Большинство моих друзей, как я понял, думали о том же.

Ее огромные сиськи выпирали в спортивном костюме. Под ним была белая футболка, а спортивная майка была расстегнута. Пот заливал футболку, приклеивая ее к коже и открывая очертания спортивного бюстгальтера под ней.

К счастью, то, как я сидел — колени к груди — скрывало выпуклость между ног.

Когда игра, в которую играли девочки, подошла к концу — победила сторона Сэмми, — девочки собрались в небольшие группы. Я наблюдал, как Сэмми подошла и начала разговаривать с Кайли — девушкой, в которую, как она думала, я был влюблен.

Они были вдвоем, и пока они разговаривали, к моему ужасу, моя сестра указала на меня. Кайли посмотрела прямо на меня, встретившись с моими глазами.

Я опустил взгляд, покраснев.

Что, черт возьми, сказала Сэмми?

Внутри меня закипала паника. Сэмми не… она не пыталась свести меня со своей подругой. Правда?

«Итак», — усмехнулась Сэмми. «Я спросила Кайли, что она думает о тебе».

Хотелось ли вам когда-нибудь зарыться головой в землю? Отгородиться от всего мира и просто сдаться на мгновение? Это то, что я чувствовал в тот момент. Я хотел поднести руку к лицу и глубоко вздохнуть.

Вместо этого я покраснел.

Сэмми понятия не имела, напомнил я себе. Она думала, что я влюбился в ее подругу. Она не знала, что я просто солгал ей, чтобы заставить ее рассказать о своих влюбленностях. Не поймите меня неправильно, Кайли привлекательна, и при обычных обстоятельствах я бы, наверное, влюбился в нее. Но поставь ее рядом с Сэмми, и не осталось бы сомнений, кто красивее.

Моя сестра была потрясающей. Ни одна другая девушка не могла сравниться с ней. Ни в школе. Нигде.

«Она думает, что ты милый», — продолжала Сэмми. «И у нее с ее парнем сейчас не все так гладко…»

Милый.

Не «красивый» или «сексуальный». Милый. Как щенок.

Ни один парень не хочет быть «Милым». Девушки не хотят встречаться с «милыми» парнями, они встречаются с красивыми, опасными, захватывающими парнями. Они хотят захватывающих и интенсивных отношений, а в «милом» нет ничего захватывающего или интенсивного.

Сэмми тоже считает меня милым?

«Эй», — раздался голос моей сестры, отрывая меня от моих мыслей. «Ты в порядке? Ты вроде как отключился».

Я моргнул.

«Да», — сказал я, и оправдание мгновенно пришло мне на ум. «Я просто думал о своих кошмарах. ASMR помогает, но время от времени они все равно снятся».

По лицу Сэмми пробежала предсказуемая волна сочувствия.

«Мне жаль», — сказала она.

Я уже давно продвигал идею о том, чтобы мы спали в одной комнате. Каждую ночь одни и те же гипнотические подталкивания. Конечно, эти семена уже должны были взойти.

«Я просто лежал там, — продолжал я, пытаясь казаться грустным и побежденным. Усталым. "В постели. Моя комната кажется пустой. Я знаю, что не должен чувствовать себя одиноким, но я чувствую. И все это так… тихо. Наверное, я все еще не привык к собственной комнате, понимаешь?»

Сэмми молчала. Через несколько секунд она кивнула головой, опустив глаза.

Я позволил молчанию затянуться.

Правда, я мог бы предложить, чтобы мы сегодня спали в одной комнате. Но я хотел, чтобы Сэмми сама предложила этот вариант, чтобы она думала, что это была исключительно ее идея. В конце концов, если бы она думала, что это была ее идея, Сэмми чувствовала бы себя более уверенно и более комфортно.