Гипнос, бог сна, часто слышал, что он выглядит совсем не так, как все ожидали. Точеная челюсть и стройная мускулатура. Он выглядел словно модель с обложки, а когда он ходил без рубашки, его пресс и тугая талия с одинаковой частотой опускали челюсти и трусики.

Бог предполагал, что он будет усталым, медлительным и неряшливым, но он никогда не поддавался стереотипам. Все из-за новоиспеченной человеческой идеи, что сон — это воплощение лени и летаргии. Слишком многие путают сон с ленью, хотя у Лени есть своя богиня — Аэргия. Гипнос иногда задавался вопросом, не поощряет ли Аэргия слухи, пытаясь заставить его делать ее работу. Это было бы так похоже на нее.

Тем не менее, он никогда не перестанет поощрять адекватный отдых для тех кто устал. " Правильный сон жизненно важен для полноценной жизни", часто заявлял он. " И я никогда не сплю лучше, чем после рабочего дня и хорошей тренировки. " И после отличного секса, конечно.

Кстати, о прекрасном сексе…

Гипнос запустил пальцы в волосы своей партнерши, и она вздохнула от удовольствия.

Антея была прекрасной добычей, одной из служанок Афродиты и цветком, на который Бог уже давно положил глаз. Ее золотистые волосы спутались вокруг его рук, когда его член скользнул между ее полными губами. Ее глаза остекленели не только от удовольствия, но и от уникальной силы Гипноса.

Бог хмыкнул, когда он начал трахать ее лицо, горло Антеи расслабилось, когда она позволила ему скользнуть в ее горячий, жаждущий рот. Его руки схватили ее за затылок, чтобы двигаться быстрее, его бедра мощно двигались, когда он получал удовольствие от ее тела.

Смертный, возможно, не смог бы справиться с его бешеным ритмом, но богиня проглотила его целиком с энтузиазмом, ее руки были зажаты между раздвинутыми коленями, а пальцы отчаянно двигались в ее мокрой киске.

" Ты моя, " прорычал он, его член пульсировал от сдерживаемого желания.

Богиня застонала в ответ, неразборчиво, когда его колотящийся стержень ударил ее сзади по горлу, и она задрожала от блаженства. Ее глаза безучастно смотрели на него, лишенные воли, но полные страсти и преданности.

Гипнос свирепо ухмыльнулся, чувствуя, как в его теле нарастает потребность в освобождении, но все же сдерживал ее.

" Теперь еще глубже… " Его слова, пронизанные силой, еще больше погрузили богиню в транс — безмозглую, послушную и распутную. Как же ему это нравилось. Он внезапно отстранился, его член влажно блестел у нее во рту. Не говоря ни слова, он схватил богиню за талию и перевернул ее на свою кровать.

Она грациозно приземлилась на четвереньки, оглядываясь через плечо на него, когда он опустился на колени между ее ног и встал рядом с ее тлеющим входом.

" Твой разум принадлежит мне… " Голос Бога был успокаивающим и соблазнительным. Он медленно скользнул в нее, а его руки откинули в сторону ее светлые волосы.

" Мой разум принадлежит тебе… " Антея тихо ахнула, ее губы приоткрылись, а глаза продолжали жечь его, не в силах отвести взгляд.

" Твое тело принадлежит мне… " Гипнос хмыкнул, когда ее спина выгнулась дугой, а горячий туннель сжался вокруг него, и по телу пробежала дрожь.

" Мое тело принадлежит тебе… " прошептала богиня, ее веки затрепетали и ее голубые глаза закатились от ощущений, пронизывающих ее бессмертное тело.

" Твой рот принадлежит мне… " Он кончил внутрь нее, кончик его члена растягивал ее изнутри.

" Мой рот принадлежит тебе…"

" Твои сиськи — принадлежат мне… " Гипнос отстранился и начал ускоряться, девственная тугость киски Антеи была непреодолима.

" Мои сиськи — принадлежат тебе… " Ее голос был похож на стон, когда он увеличил темп, ее полные груди подпрыгивали с каждым ударом его бедер о ее задницу.

" Твоя киска — принадлежит мне… " Бог крепко сжал ее и трахнул так, словно она была всего лишь игрушкой для его удовольствия. Его пальцы впились в ее попку, пока он массировал ее гибкое тело, наслаждаясь каждым изгибом ее формы.

" Твоя задница — принадлежит мне…"

" Моя задница", она задыхалась, спотыкаясь о ее словах, как она становилась все ближе к релизу, " принадлежит тебе…"

" Ты принадлежишь мне…"

" Я принадлежу тебе!" Богиня кончила, ее оргазм пронзил ее тело, как электрический разряд. Ее мышцы сжимались и расслаблялись, ее киска массировала член партнера и умоляла его упасть через край в блаженство.

Со вздохом Гипнос присоединился к ней, его семя вырывалось в ее матку. Она наслаждалась горячей, липкой спермой. Его голова откинулась назад, и он испустил долгий вздох удовольствия, его собственные мышцы расслабились один за другим. Он наполнил ее до краев, прежде чем отстраниться. Ее тело умоляло его остаться, даже когда он медленно соскользнул с ее поникшей, удовлетворенной фигуры.

" Спи спокойно, дорогая, " прошептал Бог, целуя ее гладкую спину и расслабляясь на массивной кровати. Он заложил руки за голову и улыбнулся, глядя в темноту. Нам будет гораздо веселее, когда ты проснешься…

Мой восемнадцатый день рождения нельзя было забыть, я знал это еще до обеда того дня. Мой шкафчик был заклеен скотчем, и записка с нацарапанными словами " Отсоси, извращенец " была приклеена там на всеобщее обозрение.

Я опустил голову и ножницами из соседнего класса срезал достаточно ленты, чтобы открыть шкафчик и засунуть туда свой обед и пару учебников. Я скомкал записку и выбросил ее в мусорное ведро.

Ни для кого не было секретом, что я был белой вороной в своей школе. По какой-то причине, как бы я ни старался вписаться, во мне было что-то такое, что раздражало людей. Наверное, я мог бы пойти к директору, но зачем беспокоиться? Она ясно дала понять, что она ненавидит меня так же сильно, как и все остальные.

Есть ли что-то хуже, чем то, что ваш день рождения выпадает на понедельник, и вы уже знаете что вас отстранили на неделю, пока ваша школа расследует заявления о «неподобающем сексуальном поведении.»?

Имеет ли значение, что я ничего не сделал?

Нет, конечно. Все, что имело значение — это то, что кого-то нужно обвинить.

У меня была пара минут до того, как прозвенел звонок и я уже должен был быть на первом занятии, и все, чего я хотел — это забиться в темный угол и послушать музыку. Натянув капюшон на голову, я выбрался наружу и прислонился спиной к прохладному кирпичу. Закрыв глаза, я попытался оттолкнуть этот мир.

Конечно, мир оттолкнул меня назад.

" Эй, ты! " Мои глаза резко открылись и забегали из стороны в сторону, пытаясь определить угрозу. Мои плечи облегченно опустились, когда я узнал девушку, которая уверенно шагала ко мне через лужайку. У меня не было сил, чтобы справиться с врагами прямо сейчас, и едва хватало, чтобы справиться с моим лучшим и, вероятно, единственным другом.

Тем не менее, все могло быть и хуже. Пейдж представляла собой зрелище для воспаленных глаз, ее светлые волосы были коротко подстрижены и уложены в модный пучок, а темно-синие глаза пронзительно сверкали энергией. Она была одета так что ее одежда танцевала на краю школьного дресс-кода, черный укороченный топ, который обнажал ее подтянутый живот и сверкающий пирсинг на пупке, и юбку, слишком длинную, чтобы ее можно было назвать «распутной», но достаточно короткую, чтобы ее можно было назвать «скандальной».

Мне удалось изобразить намек на улыбку, когда я вытащила наушники из ушей. " Привет, " сказал я, чувствуя обычное трепетание нервной энергии в животе, когда я заставил себя не восхищаться ее стройной фигурой. Пейдж была моим единственным союзником, и через два года я поняла, что наши отношения никогда не выйдут за рамки дружбы. Ей исполнилось 18 лет несколько месяцев назад, и мы планировали сделать что-то на мой день рождения, прежде чем меня отстранили.