— Вы же говорили «бывшему полковнику КГБ»? — осторожно напомнил я. — А он сейчас служит.

— Я говорил, «он скоро будет увольняться по выслуге лет», — поправил Бобков. — Пока вводишь его в курс дела, ещё поработает. Как только оформишь документы на передачу процентов, уволится, дело не хитрое. Ещё вопросы есть?

— Есть один, — пожал плечами я. — Мне, секретарю и возможно ещё парочке сотрудников нужно в ГДР. С визами поможете?

— Зачем? — нахмурился Бобков.

— Там автомобильная промышленность отлично развита, — пояснил я. — Трабанты — очень дешевые машины, интересные для наших потребителей. Варбурги — тоже хорошие автомобили. Ну и грузовые и микроавтобусы Баркас-Верке — неплохи. Слышал, что и Робур создал опытную партию автофургонов и фур. Есть над чем поработать.

— Хочешь стать монополистом? — усмехнулся генерал. — Это правильно. Умеешь думать на перспективу. Только есть один нюанс. Извини, многого рассказать не могу, не имею права. И так то, что сейчас услышишь, секретная информация, но тебе она будет полезной. Существует большая вероятность, что эти предприятия скоро не смогут поставлять продукцию. Никакую. Возможно, их вообще не станет.

— Меня технологии интересуют, — я усмехнулся. — И уже произведенные автомобили. Так что я в любом случае, почти не рискую. Если что, заберу специалистов себе и вложусь деньгами в мелкосерийное производство.

— Ладно, убедил, — хмыкнул генерал. — Будут тебе визы. Дмитрию Федоровичу дашь список тех, кто с тобой поедет. Он передаст куда нужно, скажет, куда и когда подъехать.

— Вот, — я вытащил из кармана конверт, взятый в бухгалтерии. — Тут пять тысяч. Это на непредвиденные расходы.

Бобков молча сгреб конверт в ящик стола и поднялся:

— Ладно, давай прощаться. Напоследок дам один совет. Познакомишься с полковником, представишь ребятам Володю Гусинского, и езжай в Германию на недельку-другую. Здесь тебе находиться, сам понимаешь, небезопасно.

— Понимаю, — согласился я. — Поэтому и уезжаю. Совмещаю деловые проекты с безопасностью. Из Германии сразу в Америку полечу, там тоже надо много вопросов решить, виза открыта, думаю, проблем не будет.

— Не будет, — подтвердил Бобков. — Только ты там ничего не начуди, как в прошлый раз. Иначе даже я помочь не смогу.

— Насчёт меня и моих людей, можете быть спокойны, — пообещал я. — За других, сами понимаете, ручаться не могу. Если какие-то доморощенные гангстеры полезут, я ни при чём. Но обещаю: буду всеми силами избегать подобных ситуаций.

— Хорошо, что обещаешь, — буркнул генерал. — Хоть это немного обнадеживает…

* * *

Влада встретила меня на пороге, в переднике и с перепачканными мукой руками.

— Привет, — я с пакетом шагнул навстречу.

— Привет, — лицо Влады озарилось улыбкой, — Думала, уже не приедешь, и начала пельмени лепить.

Русые волосы мягкой пушистой волной ниспадали на плечи, перехваченные заколкой, сквозь длинную упавшую челку радостно светились зеленые глаза.

Я не удержался, притянул девушку к себе и впился в приоткрытые горячие влажные губы. Девушка на секунду обмякла в моих объятиях, а потом ответила так страстно и нежно, что я позабыл обо всём…

Перед глазами заплясали светлые тени, и я медленно открыл глаза, пробуждаясь после сонного забытья. Лучи осеннего солнца светлой полосой пробивались сквозь неплотно закрытые шторы, освещая моё тело и прильнувшую девушку. Влада сладко сопела, уткнувшись носиком в грудь, разметав русую копну волос по подушке. Тонкая ручка обняла мою шею, стройная длинная ножка, закинутая на живот, приятно холодила нежным бархатом гладкой кожи. Вплоть до девяностых годов, далеко не все девушки брили подмышки и тем более ноги. А уж в деревнях и поселках вообще об этом не задумывались и регулярно радовали парней колющейся растительностью на ножках и мохнатыми зарослями под ручками, не говоря уже об интимных местах. Только в середине восьмидесятых годах ситуация стала постепенно меняться, когда на широких экранах появились загорелые красотки в миниатюрных купальниках с гладкими стройными ножками и подстриженной «зоной бикини». Было удивительно, что девушка из простой семьи, родившаяся в деревне, так ухаживает за собой…

Влада оказалась неопытной, но нежной и страстной. Её точеная фигурка с налитой грудью — «троечкой», тонкой талией, упругой попкой и стройными изящными ножками невероятно возбуждала. Мы прокувыркались в постели несколько часов, делая перерывы, только для того, чтобы попить чаю и перекусить на кухне снедью, которую я привез из кулинарии «Праги», и блюдами, оставшимися после дня рождения. Неторопливо ели, пили вино, болтали о поэзии, литературе, кино и снова самозабвенно занимались любовью в спальне…

Сейчас после страстной и бурной ночи, я чувствовал себя счастливым, бодрым и наполненным энергией. Вставать и освобождаться от теплых объятий красивой девушки не хотелось. Но надо было ехать в офис. Вася и Иван вместе с парочкой охранников дежурили в «девятке» и «пятерке», недалеко от дома Влады. В восемь утра их должен сменить Артём с тремя свежими сотрудниками СБ.

Я сладко потянулся, хрустнул суставами, стараясь не потревожить, прильнувшую Владу. Осторожно снял ладошку девушки с шеи, тихо встал и двинулся в ванную.

На выходе из комнаты меня догнал вопрос.

— Куда ты собрался?

Влада оторвала заспанную мордашку от подушки. Русая грива волос встопорщилась во все стороны растрепанными локонами. В сером сумраке спальни, сквозь спутанную челку, упавшую на мраморно-белый лоб сияли зеленые глазищи. Одеяло сползло, обнажая налитые сочной плотью тугие шары грудей с аппетитными бледно-розовыми сосками.

Очень захотелось с разбегу плюхнуться на мягкую постельку, мять, целовать это молодое упругое тело и по второму кругу повторить все ночные безумства. Я судорожно сглотнул, усилием воли останавливая себя от желания немедленно прыгнуть обратно в объятья девушки.

— Пока в душ, а потом- в офис работать, — признался немного охрипшим от возбуждения голосом.

— Иди, купайся, я пока пельмени и чай поставлю, — Влада одним движением отбросила одеяло, показав себя во всей красе. Неторопливо поставила ножки на пол, подняла пяточки, очерчивая соблазнительный изгиб бедра, идеальные линии щиколоток и тоненькие лодыжки. Запрокинула голову, соблазнительно изогнулась, вытянула руки вверх и потянулась. Полные груди красиво поднялись, провокационно торча напрягшимися сосками.

— Знаешь, — мой голос дрогнул, а трусы предательски оттопырились, выдавая возбуждение. — Душ, пожалуй, подождёт.

* * *

— Говоришь, Елизаров согласен не раздувать скандал? — Владимир Петрович остро глянул из-под косматых бровей.

— Так точно, — полковник чуть усмехнулся. — С ним наш лучший агент работала. Внимательно за ним наблюдала, анализировала — вроде искренен.

— Работала? — подчеркнул голосом зам. руководителя Международного отдела ЦК КПСС. — Капитан Строгова?

— Она, — подтвердил Семен Иванович. — Агент Леди. Одна из самых профессиональных и успешных оперов.

— То есть, он показания менять он отказался? — уточнил Кравцов. — При этом согласен ничего не предпринимать, если суд над нашими сыновьями будет честным, правильно?

— Правильно, — кивнул полковник.

— Елизаров поверил, что мы допустим, чтобы детей посадили? — недоверчиво скривился чиновник. — Он такой наивный? Не верю!

— Конечно же, нет, — усмехнулся Семен Иванович. — Елизаров, кто угодно, но не дурак. Иначе бы свои миллионы не заработал. Подозреваю, он прекрасно все понимает, но уцепился за повод сохранить лицо. Если мы красиво оправдаем детей через суд, формально останемся ни при чем.

— Уверен, что он не дернется, после того как узнает что ребят отмазали? — с интересом уточнил Владимир Петрович, внимательно наблюдая за полковником.