– А где сейчас командирует их полк? – спросила она.

– Полк-то за городом. А те, что побогаче, сняли себе комнаты в гостинице.

Девушка задумалась. Княжич, посчитав этот разговор исчерпанным, перешел к другому и стал рассказывать, что произошло за неделю. Ольга совсем не слушала. А от предложения пройтись по саду отказалась наотрез и, спустя какое-то время сославшись на усталость и извинившись перед княжичем, собралась пойти к себе.

Как раз в этот момент спустился в гостиную князь Полянский. Он поцеловал дочь, поприветствовал Албашева и молча проводил взглядом печальную Ольгу.

– Что, никак не берет вас мир, Николушка? – спросил Полянский, наливая себе чашечку чая.

– Да вроде хорошо все было, когда я пришел, а потом словно подменили ее, – признался Албашев.

– Эх, Коля, Коля, – покачал головой князь. – Тяжело тебе придется с ней. Уверен, что сдюжишь? Может, пока время есть, передумаешь? Может, ну ее, женитьбу эту?

– Что вы, Андрей Александрович, как можно! – оскорбился Николай. – Ничего я не буду отменять. Я люблю Оленьку. Просто она своенравная очень. Не любит, когда без нее решают, вот и противится. Все у нас хорошо будет.

– Ну, смотри, – удрученно вздохнул Полянский, – делай, как знаешь! Я настаивать ни на том, ни на другом не намерен.

Он подумал и добавил:

– Как бы там ни было – это хорошо, что в тебе такая вера живет. Только она, пожалуй, тебе и поможет.

Князь вздохнул и отвел взгляд. Николя не совсем понял его и уж тем более не мог прочитать мыслей Полянского, но только слова эти засели в его голове, и он решил поразмыслить над ними на досуге. Но потом. Позже. А сейчас он должен заняться другими делами. Например, придумать, чем удивить княжну, чтобы подтолкнуть ее немного к себе. Разбить стену отчуждения, которая внезапно выросла между ними. Николя хотел, чтобы она прежде снова стала ему другом, а уж потом, он был уверен, придут и новые чувства.

Антон проснулся от того, что услышал во дворе какой-то переполох. Несколько гвардейцев, которые снимали комнату вместе с ним, подняли головы, чтобы, как и он, разузнать причину шума. Спустя минуту почти все они встали с кроватей и прильнули к окнам. Их взору предстала интересная картина. Посреди вечно грязного двора остервенело перебирала копытами красивая ухоженная лошадь, а местный пес выскочил из конуры и лез ей под ноги, поднимая безумный лай. Молодая, прилично одетая всадница, вцепившись в поводья, пыталась успокоить испуганную лошадь. Но та слушаться не желала, смотрела на собаку косым взглядом, ржала и вставала на дыбы. С чернявой головы всадницы слетела белая шляпка, и Антон смог разглядеть ее лицо.

– Оля? – удивился он и ей, и тому, что назвал ее по имени.

Как был в спальной рубахе и штанах, помчался вниз. Перед ним выскочил во двор хозяин гостиницы. Он быстро присмирил собаку, а Антон, схватив лошадь за поводья, потянул ее прочь. Животное, как только оказалось за забором, стало приходить в себя и успокаиваться. Антон погладил лошадку по умной морде и сказал:

– Ну-ну, милая. Теперь-то уж чего дрожишь. Нет твоего обидчика рядом.

Лошадь, словно отвечая ему, жалобно заржала. Антон рассмеялся и похлопал ее по боку. Оля все это время молча наблюдала за ним. Войковский исподволь глянул на девушку. Он рассчитывал увидеть ее испуганной после таких выкрутасов лошади, но не тут-то было. Девушка улыбалась, того и гляди готовая рассмеяться. «Бесстрашная или глупая?» – пронеслось в голове Антона и потом: – «Зачем она здесь?»

Он, памятуя свою обиду, которая выбила его из колеи на несколько дней, сначала не решался с ней заговорить, но потом, представив себе, что она, должно быть, здесь именно из-за него, сказал:

– Помнится, вы меня укоряли в неправильном обращении с лошадью. А сами, я смотрю, ничуть не лучше умеете с ней управляться.

– Так я и не офицер, – засмеялась Ольга. – Поможете мне спешиться?

Он, скрывая смущение, подошел поближе, а она, придерживаясь рукой за его плечо, спрыгнула. Антон еле успел подхватить ее за талию, и они оказались в неудобном положении, словно парочка влюбленных, готовых к объятию. Войковский, понимая, что из окон на него пялятся сослуживцы, убрал руки с ее талии и сделал шаг назад. Оля покраснела и смущенно опустила голову.

– Ваша шляпка осталась во дворе, – вспомнил Антон. – Я принесу.

– Оставьте это! – попросила Ольга. – Она теперь все равно безнадежно испорчена! Отведите лучше лошадь в стойло и выходите. Мне нужно с вами поговорить.

– Боюсь, нам не о чем разговаривать.

– Антон Семенович, я знаю, вы обижены. Но позвольте мне объясниться!

Войковский не понимал, как правильно вести себя в подобных случаях, но решил, что дуться и капризничать – не мужское дело. Он с минуту поразмыслил над предложением, а потом кивнул и, взяв лошадь за уздцы, снова повел ее во двор. Передал хозяину и быстро вбежал наверх, чтобы переодеться. В комнате его встретили насмешливые взгляды.

– Полянская? Сама пожаловала? К тебе? – Борис все еще стоял у окна и смаковал эту историю. – Чего она хотела?

– Понятия не имею, – отмахнулся от него Антон и поспешил одеться.

– Когда же ты успел с ней закрутить? – удивлялся Борис. – И тебя не смущает, что она почти замужем?

– Ого! – послышалось с разных сторон. – Наш женоненавистник пытается соблазнить чужую невесту!

Раздались смешки. Друзья попытались подойти к нему и похлопать по плечу, но Антон отстранился.

– Не придумывайте того, чего нет! – ответил он. – Занимайтесь своими делами!

– Тебя к ужину-то ждать? – смеялись молодые люди. – Или ты в ее поместье потчевать нынче будешь?

Антон молча вышел из комнаты. Пока шел по двору до калитки, чувствовал, как спину ему сверлят из окон взгляды его товарищей. От них он словно становился меньше. Опустил голову и поспешил к девушке. Она стояла у одинокой березы, чуть облокотившись на ее ствол, и смотрела в сторону. Ольга услышала шаги, обернулась и, завидев Антона, улыбнулась. Как только он подошел поближе, она легким движением руки указала на дорогу и попросила:

– Можем мы пройтись недолго?

– Ольга Андреевна, вы и меня, и себя ставите в неудобное положение, – упрекнул девушку Войковский. – Вот так ни с того ни с сего поутру приехать сюда и вызвать меня. Это недостойно княжны.

– Я узнала, что вы уезжаете, и не могла с вами не объясниться прежде, – просто ответила Ольга и наклонила головку в сторону, как бы прося прощения.

Антон залюбовался ею. Но она не дала ему насмотреться вдоволь и двинулась вперед мелкими шажками.

– Вы меня ждали тогда? – вдруг спросила она.

– А вы как думаете?

Антон пошел за ней следом, намеренно оставаясь позади. Оля посмотрела на него через плечо и не смогла скрыть своего довольства.

– Думаю… да, – произнесла она и отвернулась.

– Вы так надо мной пошутили? Поверьте, я такой анекдот не оценил.

– Никаких шуток, – уверила его Ольга. – Я слегла с лихорадкой и все эти дни пролежала в постели. Очень переживала, что вы сердитесь на меня. Но я ничего не могла поделать.

Антон молчал. Он и не знал, что ей ответить. Ему тогда, как и сейчас, непонятна цель их встречи. Конечно, мгновенное притяжение, которое установилось между ними в момент их знакомства, было несомненно. Но только уместно ли вспоминать и думать об этом?

Они прошлись до опушки, Оля облюбовала высокий пенек и присела на него. Антон близко подходить не стал. Решил держаться на порядочном расстоянии от нее, потому как возле нее начинал чувствовать неприемлемое для него смущение.

– Вы простите меня? – спросила Оля и посмотрела на офицера прямо.

– Мне не за что вас прощать, – ответил Антон, а сам не мог оторвать взгляда от ее темных печальных глаз. – Скажите мне только, зачем вам все это?

Оля не поняла его вопроса, и он попытался объясниться:

– Наша встреча. К чему она?

– Мне казалось, вы хотели возобновить наше знакомство, – удивилась Оля. – Или я неправильно вас поняла?