– Погладь фамильяра, ведьма, успокой его! – перекрыл мурлыканье голос профессора Мунка, который именно сейчас решил дать ценный совет, – или мы его упокоим!

Я только плечами пожала, глядя на когти, веером прошедшие по деревянному полу. Он что, снимает с паркета стружку?! Пусть сами гладят бешеную тварь. Мне ещё пальцы не надоели.

Директор Ринс сидел за своим столом, мрачно глядя сквозь призрачный зад на свои документы. Делал вид, что работал. Странный он начальник, конечно. Кто в Школе хозяин, он или тараканы в виде призраков?

Судя по тому, что он не был даже хозяином кабинета, процессом управления Школой рулят, всё-таки, тараканы!

– Да здесь мы, здесь, хватит орать, девчулям помогали с обедом да пугачом под кроватью…

Перед нами появились ещё два призрака. Один, похожий на перекошенный портрет безумного художника, который щедро налепил столько ушей и глаз, сколько ему было не жалко. А это много. И ещё одна полупрозрачная бабка. С вязанием. Тихонькая старушка, которая, скромно улыбнувшись, присела рядом с первой бабуленцией.

Теперь директор смотрел на документы сквозь два призрачных зада. Кот мурлыкать и портить пол перестал. Тишина была такая напряжённая, что её можно было резать ножом.

Директору через десять минут стало сложно игнорировать призраков, которые, пыхтя, сосредоточенно пытались столкнуть друг друга на пол. Странно, но желеобразная масса, из которой состояли их тела, не смешивалась. И не сминала документы, какая бы ожесточённая схватка не была.

Кот начал нализывать фаберже и толстое пузо, заинтересованно глядя на борьбу за директорский стол через изящно вытянутую лапу. Невольно позавидовала кошачьей растяжке. Мне так ни за что не изогнуться.

Поймала себя на мысли, что изо всех сил пытаюсь отвлечься от всей ненормальности, которая творилась вокруг меня. Придать ей хоть толику разумности. Вот, например, подумалось, что из кота вышел бы шикарный инструктор по йоге. К чему это, спрашивается?!

– Дамы, может, перейдёте в потустороннее измерение, наконец? – не вытерпел директор Ринс, подхватывая со стола ключи и документы, – мало вам, что призраки заняли все самые приличные спальни, куда ученики боятся ходить, а персонал ютится в подвале. Но из своего кабинета выжить меня не позволю!

Мы с котом обменялись взглядами. После чего он с ещё большим усердием принялся себя вылизывать. А я искренне не понимала. Зачем призракам спальня, когда есть прекрасный подвал?

– Как справедливо заметил умнейший директор Ринс, нам мало, – немедленно ответил призрак неприятного мужика, которого здесь почему-то звали «Профессор Мунк», – в лесах полно места, стройте хижины, землянки, палатки – жильё можно сделать на любой вкус. И живите там. Кстати, этот прекрасный пункт мы и внесём в новый договор. А по коллективному соглашению, администрация живёт рядом с персоналом. А это наши новые ведьмы. С ведьмой рай и в шалаше – слышали, наверное поговорку. Ваши товарищи, уверен, с этим полностью согласятся

Бабуленция, которая появилась раньше, радостно оскалилась, согласно кивая. Вторая мрачно сдвинула брови, яростнее заработав призрачными спицами. Я присмотрелась. Что за бесконечный шарф она вяжет?

Спрашивается, чего я кривила лицо на пункт о подвале? Судя по тому, что королю крысюков пришлось приплатить, чтобы он оттуда ушёл, отличное место! Куда лучше того, что нам уготовили призраки.

Я, конечно, жила в палатке, когда ездила на студенческий турслёт. И страшно злилась на себя, что повелась на уговоры подружек. «Романтика, глинтвейн и полная луна» превратились в «Холодина, комары, злой куратор». И с огромной радостью вернулась в уютную квартиру с удобствами.

– В рабочее время, естественно, приходите на место службы, – снисходительно сказал профессор Мунк, – с восьми утра до восьми вечера. Клара, записала?!

Ещё как. Бабуленция перекраивала пером наш трудовой договор, внося всё новые поправки.

Я окончательно перестала понимать, что здесь происходит. Директор Ринс пытался взять ситуацию в свои руки. Но, несмотря на брутальность блондина, перевес был на стороне призраков. Которые вовсю пользовались данной им на время властью, не реагируя на молнии, которые он метал с двух рук.

Допустим, они давно померли. Но мы-то с котом были вполне даже живые!

Шальные молнии неслабо так прижгли мне руку, а коту и без того облезлый хвост. Мы совершенно одинаково зашипели, прячась под стол, куда молнии, кажется, не долетали. Наблюдали за тем, что творится в кабинете, изредка выглядывая из-под столешницы.

– И каникулы продли на три месяца, – лениво диктовал профессор Мунк, игнорируя молнии, которые ежесекундно долбили ему в макушку, – поскорее, пока чернила не засохли и портал не закрылся!

– Вы не можете этого сделать! – возмутился директор, почти выдохшейся молнией пытаясь уничтожить документ.

– На полгода школьников по домам, – щедро отсыпал свободных дней мёртвый, но бодрый профессор, – успевай писать, Клара! Ещё не все льготы себе выгрызли.

Старушонка торопилась, строча, как безумная. Бабулька с вязанием, искоса поглядывала на то, как она пишет. И резко подставила спицу под перо. Охнув, Клара уронила документ на пол.

– Девчуль и так на улицу выселили. Голодом морить не дам, – отрезала вязальщица скрипучим голосом, – не хватало ещё всяким полудохлым у них еду забирать. Аццкая Сотона со мной, кстати, согласен.

Перекошенный, который появился вместе с ней, кивнул. И вцепился зубастой пастью в призрачное тело, маячившее рядом с ним.

– Мунка жрут, – меланхолично заметила Клара, ползая на коленках рядом с документом. Поднять его у неё сил уже не было. Да и перо впустую царапало по бумаге, пока не проскользнуло у неё между пальцев.

– Аццкая Сотона, плюнь эту гадость и вставай на защиту девчуль, – нетерпеливо скомандовала старушка с вязанием, обматывая своей поделкой шею призрака вредной бабки, – выселение я им ещё простила, вроде как в своём призрачном праве по всем Кодексам. Но она же им мужиков в пару отгрузила, дрянь бессовестная! Пророчества переписать решила! Моя внучка жить с кем попало не будет. Я её для этого из мира живых вытаскивала?

Каскад сиреневых молний прошил кабинет, раскидывая все бумаги в стороны. Не успели мы с котом оглянуться, как под стол залез директор Ринс.

– Когда призраки дерутся, легко можно стать одним из них, – сказал он мрачно.

– А нам всё равно. Здесь тесно. Или худей, или уходи, – категорично ответил кот, который переживал за свой длинный хвост и вовсе не был готов вникать в чужие трудности.

– А можно просто узнать, когда мы сможем уйти с подругами домой? – с надеждой спросила я, глядя на взъерошенного директора, – так понимаю, договор не заключили? Помирать при этом не обязательно?

Вздохнув, директор на секунду высунулся из-за стола, поманил к себе уже никому не нужный договор. Тот послушно полетел в его сторону, шевеля потрёпанными молниями уголками.

– Эти призрачные мошенники использовали свой шанс по полной, – мрачно сказал он, – зря им разрешили пользоваться школьной библиотекой после смерти и продолжать изучать заклинания. Устроили прореху нашим миром и потусторонним. И использовали то, что трудовой договор назван "Коллективным"…

Хорошо, когда у тебя есть адвокат, сражающийся за твои интересы всеми доступными способами, и выбивающий выгодные условия трудового контракта.

Плохо, когда этот адвокат – призрак, и в пылу драки с другим призраком забыл про то, что сам клиент жив и очень чувствителен к молниям.

А их две дерущиеся прозрачные бабки щедро рассыпали по кабинету директора. Ринс, судя по угрюмому виду, и сам был не рад, что затеял всю эту суету с наймом персонала. И прикидывал, что куда дешевле было бы самому подмести по-быстрому классы. А учащиеся прекрасно обошлись бы бананами.

Молнии перестали лупить по столешнице. Но вылезать мы не торопились. Рано расслабляться. Однако полная тишина тоже настораживала. Рискнули выглянуть. Призраки удлинили стол прозрачными досками, поставили такие же стулья, преобразовав кабинет в конференц-зал на скорую руку. И ждали нас, натянув вежливые улыбки на лица.