Слухи про приклеивание дополнительных волос на веки или изменение цвета глаз путем наложения тонких полимерных накладок прямо на роговицу, а уж тем более про добровольное искажение черт лица всерьез не воспринимала – как-то невообразимо такое. Кто в здравом уме станет отказываться от уникальных особенностей? Это неэтично и даже наверняка незаконно! Каждый ценен неповторимостью, ею дорожат, не разменивая на готовый шаблон. Совершенно ясно, что полезно преображать только исходные параметры, поддающиеся переменам изнутри.

Идея цвета обеспечивает осуществимость благоприятных модификаций: увлекательную игру с пигментом. Естественный и приятный процесс, деликатно запускаемый без каких-либо последствий для организма. Процедуры все еще затяжные и требуют постоянного контроля, но проект развивается, и в будущем появится еще больше альтернатив. Как чудесно будет уснуть, к примеру, голубоглазым брюнетом с оливковой кожей, а проснуться кареглазым блондином с лазурным телом. Расширением спектра цветовых решений и динамикой изменений и занимаются эксперты проекта. Пока еще это роскошное развлечение не для всех – статусная забава для молодежи, готовой потрудиться ради перспективы получения перемен. А еще утешение для выбравших естественное линейное старение.

Цель Э-Лины была амбициозной: сделать индустрию цветовой модификации общедоступной. Нужно только как-то обойти непонятное табу, установленное давным-давно самим автором идеи цвета – профессором Катром. Сомневалась в том, что знаменитый исследователь был приятным человеком. Младший эксперт изучала немногочисленные незасекреченные карточки профессора, и ее пугали описанные методы. То, как автор начинал свои опыты, вызывало одновременно интерес и отвращение. Она бы так не смогла. Но великий – не значит хороший, это Э-Лина тоже понимала.

Ей было досадно от авторского вето и хотелось дать цвет остановившим возраст – для них особенно значима допустимость перемен! С ума ведь можно сойти от безнадежной неизменности.

Э-Лина ценила имеющиеся вероятности и мечтала стать причастной к их расширению, в том числе и ради себя. Втайне от всех она и сама прошла процедуру фиксации возраста, импульсивно воспользовавшись приоткрытым профессором Юнитой входом в специальный модуль. Не удержалась от искушения: любопытство заставило проникнуть туда и все испробовать. Само действо не оправдало ожиданий: просто всполох зеленого света и ничего больше. Зато теперь навсегда останется такой же юной и прелестной, как в тот день. Ничуть не смущало, что скрыла первый выбор от Мартина – это ее право. Догадываясь о его мечтах добавить ей цвета, видя наивные попытки скрыть это желание, даже сочувствовала мужу. Он будет разочарован, если узнает, что это уже невыполнимо. Когда-нибудь обнаружит, что жена не меняется, тогда и придется признаться. Больше опасалась гнева наставницы, но гнала от себя пугающие мысли, надеясь, что Юните еще долго будет недосуг присматриваться к помощнице.

«Времени еще предостаточно», – успокаивала Э-Лина иногда досаждавшее чувство вины. Когда разберется с нелепым препятствием к получению цвета для остановивших возраст, Юнита простит небольшой обман. Э-Ли и не подозревала, что задача имеет только одно решение. Ни у кого не было ответа на этот вопрос, кроме самого автора идеи цвета, давно покинувшего Сообщество.

– Эл, дорогая, тебя ждет Джей-Апельсинка, о чем ты опять мечтаешь, детка? – ставшие полупрозрачными стены не скрывали негодующего мелькания синеватой макушки вернувшегося и потребовавшего внимания лабораторного инструкта. Судя по бодрому нагловатому тону, за целостность нахала можно было больше не волноваться.

– Апельсинка! – фыркнула Э-Ли. – Что себе позволяет эта избалованная машина? – и прокричала в сторону двери: – Скажи, что я сейчас!

Джейли считался одним из самых перспективных младших стажеров проекта модификации. Замечательный ученик и напарник. Они с Джеем занимались цветовым разнообразием. Парень смело позволял испытывать на себе новые параметры палитры, всецело доверяясь младшему эксперту. Сегодня как раз планировалось добавить мальчику немного пигмента роскошного оранжевого оттенка. Наконец-то удалось добиться желаемого результата после многочисленных проб.

Пробежавшись по гулкому коридору и не встретив ни одного отражения, Э-Ли проскользнула в открывшуюся от звука ее шагов дверь. Выдохнув, с наслаждением упала на стул, покрытый достоверной имитацией дубового шпона – забавное слово из диалога с системой обслуживания корпоративных помещений, принимавшей заказ на дополнительное оборудование.

– Привет, Эл! – звонкий голос с пробивающейся хрипотцой окликнул ее из глубокой дуги стены.

Э-Лина вздрогнула. Взгляд уперся в яркий зеленый глаз, выглядывающий из плотно-матового закутка. «Когда я включила режим приватности?» – рассеянно попыталась вспомнить, и сразу же отвлеклась.

– Полностью покажись, будь любезен. Привет, Джейли, – строго начала она, но, увидев симпатичного несуразного светло-оранжевого парнишку с ясными глазами, не выдержала, широко улыбнулась и защебетала. – Как себя чувствуешь? Выглядишь отлично. Скоро станешь сочным апельсином!

Оранжевый худенький мальчик посмотрел посерьезневшими глазами сначала на нее, затем на приглушенную сплошной пеленой стену.

– Эл, это я включил. Не ругайся, пожалуйста. Я решил зафиксировать возраст. У меня накопился соответствующий требованиям кредит доверия, и я записался в лист ожидания процедуры.

– В смысле, ты включил? С каких пор младшие стажеры имеют доступ к моим настройкам быта?! – возмутилась было Э-Ли, но, осознав вторую часть услышанного, опешила.

Джейли, не зная, куда деваться от предсказуемой, но все же расстроившей его реакции напарницы, стоял, и, едва сдерживая желание поковырять в носу, почесывал ухо. Этот признак крайнего замешательства юного коллеги настораживал.

– Джей, ты не можешь! – волнуясь, затараторила Э-Ли. – Во-первых, ты еще слишком молод для остановки возраста. Формального запрета нет, но так не принято. Ты осознаешь, что, скорее всего, навсегда застрянешь в своей юности? Да ты будешь мечтать о возвратном эффекте, когда ровесники повзрослеют! Во-вторых, идет цветовая модификация, ты меняешься, и мы не в силах прогнозировать последствия незавершенного процесса! Хочешь получить попу в оранжевый горошек? – попыталась перевести разговор в шутку, уже смиряясь, что ничего не выйдет.

– Эксперт Э-Лина, – льстиво повысил ее в звании младший стажер, – требую немедленно прекратить вмешательство в мой организм. Я выхожу из проекта. Официально.

Э-Ли негодующе вскочила со стула и подошла к окну. Шел снег, падая крупными хлопьями, кружась и образуя широкие круги перед тем, как слиться с полотном дороги. В иной ситуации заинтересовала бы чудесная смена сезона: еще недавно за окном подрагивало жаркое марево. Без энтузиазма полюбовавшись редким погодным явлением, сделала глубокий вдох и тихо спросила:

– Но… Почему? Что с тобой, стажер? – Э-Ли не осталась в долгу и опустила приставку «младший» в должности Джея-Апельсинки.

– Пока не могу объяснить, Эл. Мне нужен нейтрализатор, я готов отказаться от изменений. Мое право прекратить опыт. Ты не должна препятствовать.

Э-Лина прислушалась – почудился звук легких шагов, от которого почему-то всегда замирает сердце. Это удивляло, ведь Юнита никогда не подвергала сомнению компетентность сотрудников. Непоколебимое спокойствие наставницы вселяло уверенность в правильности действий, но внимательный профессорский взгляд не выдерживал никто. В коридоре было тихо, и стало ясно, что сердце так прерывисто бьется по другой причине. Младший эксперт нехотя взяла из появившейся от ее касания ниши в стене небольшой прозрачный контейнер.

– Проходи в лабораторию, Джейли, пожалуйста, – подчеркнуто нейтрально пригласила юного коллегу.

– Пожалуйста, – вежливым эхом отозвался паренек и галантно сделал вид, что приоткрыл перед ней автоматическую дверь.

– Не паясничай, младший стажер, – проворчала Э-Лина и направилась к выходу.