Лиз инстинктивно захотелось все отрицать, но она вовремя вспомнила, что Мона все-таки ее единственная подруга, которой она безгранично доверяет, поэтому какой смысл лгать. К тому же своих отношений со Стивом она не скрывает.

– Ага.

– Вот это да! – Мона потрясенно уставилась на подругу. – Я знала, что ты победишь.

Лиз пожала плечами, пытаясь казаться невозмутимой:

– Ничего серьезного.

– А никто и не говорит, что отношения должны быть серьезными, – ответила Мона практично, но с неподдельной заботой в голосе. – Просто получай удовольствие от мистера Уайльда столько, сколько получится.

Лиз с легкостью согласилась с подругой:

– Я так и собираюсь поступить.

– Скажи мне одно, – Мона наклонилась и тихим шепотом, очевидно, не желая, чтобы разговор стал достоянием чужих ушей, спросила: – Он так хорош, как можно себе представить?

Воспоминания о том, как он хорош, пронеслись в голове Лиз, ее сердце затрепетало, и она почувствовала себя девчонкой, которая влюбилась в плохого мальчишку-одноклассника. Именно так она себя чувствовала – молодой и необыкновенно бодрой. Лиз с нетерпением ждала новой встречи с любовником.

– Он… необыкновенный во всех смыслах. – Это было единственное прилагательное, которое она смогла подобрать, чтобы правильно описать Стива Уайльда. – Честно говоря, он лучше всех, кто у меня был.

Стиву удалось чудесным образом разбудить в ней страстную женщину, и он легко руководил ею. С Тревисом у нее не было такой свободы – муж считал, что в сексе получать удовольствие должен только он.

– После трех лет одиночества ты можешь, наконец, получить удовольствие от жизни. Не вздумай ни о чем жалеть.

Лиз рассмеялась. Ее отношения со Стивом, без сомнения, доставляли ей порочную радость. Но она не собиралась лелеять глубоко засевшее чувство вины за то, что не смогла выполнить самую пустячную просьбу родственников – приглядеть за Валери.

Лиз снова кинула взгляд на свое кафе и увидела Генри, пожилого мужчину, поставлявшего ей молочные продукты. Радуясь тому, что можно отвлечься от беспокойных мыслей, девушка ухватилась за возможность заняться своим заведением.

– Надо идти принимать молоко, – сказала она Моне, как только к кассе подошла следующая клиентка с выбранными книгами.

– Хорошо, поговорим позже, – Мона улыбнулась. – Кстати, спасибо за порцию кофеина.

– Не стоит благодарности, – Лиз обошла прилавок и на ходу весело ткнула подругу в бок. – Если это поднимает тебе настроение, неужели я тебя не порадую?

– Да, то, что ты провела ночь с необыкновенным Стивом, действительно подняло мне настроение, – дерзко ответила Мона. – Мне повезло, что я в курсе событий твоей жизни.

Лиз только покачала головой и пошла в кафе, назад в реальную жизнь, к повседневным обязанностям.

За несколько минут до семи часов вечера знакомый гул мотоцикла под окнами кафе привлек внимание Лиз, и тотчас дрожь нетерпения пробежала по ее телу. Поскольку всех ее клиентов уже обслужили и двое служащих второй смены застилали столы скатертями, она принялась готовить напиток, который Стив всегда заказывал, – карамельный фрапуччино – эспрессо, молоко, сахар, лед и карамель.

Смешивая напиток в блендере, она через окно видела, как Стив Уайльд снимает шлем и приглаживает пальцами густые растрепавшиеся волосы. Он спрыгнул с мотоцикла и достал из багажника кожаный портфель. Красавец мачо, от вида которого перехватывает дыхание, вошел в кафе, нашел ее взглядом и подмигнул. От этого интимного приветствия внутри у нее все стало таять.

Он сел на свободный диван в углу. Довольно скоро Лиз почувствовала опасность: сидевшие в другом углу худые, как модели, молодые женщины изо всех сил старались привлечь его внимание. В глубине души она считала, что недостаточно хороша для Тревиса, что ее тело несовершенно, именно поэтому он разочаровался в их браке, и теперь, когда в ее жизни появился Стив, мужчина, перед которым не могла устоять ни одна женщина, старый комплекс неполноценности проснулся и показал свою уродливую физиономию.

Лиз твердо сказала себе, что Стив Уайльд выбрал ее, и сейчас, похоже, вполне удовлетворен. Он не замечал других женщин, которые пялились на него, ожидая улыбки или знака, что он их заметил, проходя мимо столиков. Казалось, девицы были обижены его безразличием, а Лиз, надо сказать, была сбита этим с толку.

«Девчонки, пошли вон, – подумала она, торжествуя. – Он принадлежит мне одной».

Кэти, молоденькая студентка колледжа, работающая у Лиз по вечерам, обошла стойку и спросила:

– Обслужить его?

– Нет, я сама. – Лиз налила кофе в пластиковый стаканчик. – Я передохну немного, если понадоблюсь – зови. – И она указала в сторону, где сидел Стив.

Кивнув, девушка взяла тряпку и принялась вытирать столы.

В напиток Лиз добавила немного настоящих взбитых сливок и хорошенько сдобрила карамельным сиропом, зная, что такого понятия, как «слишком много карамели», для ее мачо не существует.

Через минуту она уже несла ему стаканчик в дальний уголок, который он выбрал, подальше от других посетителей.

– Привет, – произнесла она нежно и присела рядом с ним на диван, расцветая от исходивших от него флюидов.

Стив улыбнулся, и Лиз сразу растаяла, а ее сердце бешено заколотилось.

– Привет и тебе, – пробормотал он.

Голос его звучал тепло и ласково, а в глазах сияла любовь. Он потянулся к напитку и опустил соломинку в густую жидкость.

– У меня не будет неприятностей за то, что вступаю в неформальные отношения в рабочее время?

Поняв, что он ее дразнит, Лиз откинулась на диванную подушку и расслабилась, желая получить удовольствие от времени, проведенного вместе с ним. Их колени соприкасались, и это казалось таким же естественным, как способность дышать.

– Поскольку я – босс, ты будешь отчитываться только передо мной.

– Неплохо, – он повел бровями, взял напиток, и длинный, низкий оценивающий стон вырвался из его груди:

– Боже, какие потрясающие фрапуччино ты делаешь!

Стив вел себя так возмутительно, что Лиз не смогла удержаться от смеха. Сейчас ей было хорошо, а ведь жизнь последнее время была такой безрадостной.

– Почему ты так любишь карамель?

– Это у меня с детства, – ответил он. – Когда я был мальчишкой и приходил к бабушке, у нее всегда были карамельные подушечки в кармане фартука, и она всегда меня ими угощала. Мне казалось, что ее карман был бездонным, и конфеты в нем никогда не заканчивались. Эти карамельки стали для меня особым угощением, поскольку у мамы дома не бывало таких конфет.

Нежная улыбка смягчила его суровые черты и позволила Лиз взглянуть на него с другой, неожиданной, стороны, которая вызвала в ней ответную нежность. Она развернулась к нему и положила руку на спинку дивана. Ее пальцы оказались всего в нескольких сантиметрах от его широкого плеча. Лиз чувствовала исходящий от него жар, запах чистого мужского тела, и ей захотелось оказаться с ним наедине.

– Я всегда думал, что это наша с бабушкой маленькая тайна, пока братья не рассказали мне, что она давала им те же самые карамельки из того же кармана, – тихо проворчал он. – Помнится, я был так разочарован, узнав об этом, что разругался с братьями. Ведь они получали то, что я считал только своим. Мы даже подрались из-за этого.

Лиз рассмеялась. Ей понравилась эта история. Она представила озорных плутишек – Стива и его братьев.

– У тебя есть братья?

– Ага, два. Эрик и Адриан. Я старший, и когда мы были маленькими, они всегда были занозой у меня в заднице.

В его хриплом голосе зазвучала зависть к братьям.

Лиз захотелось, чтобы Стив продолжал рассказывать о братьях и семье, но он не стал распространяться дальше, хотя она знала, что у нее есть право на любопытство. Лиз вдруг испугалась, что, если узнает о нем слишком много, Стив станет ей нравиться больше, чем нужно.

– Видно, тебя это очень сильно ранило. И твоя страсть к карамели уменьшилась?