В голове творилась какая-то каша, словно кто-то перемешал в моей голове последние воспоминания маленькой ложечкой.

— Ты расскажешь куда он тебя возил?

— К Виктору, — выпалила я на одном дыхание. — Кажется.

Всё тело Дока моментально напряглось, а пальцы сжались в кулак.

— Что он от тебя хотел? — Сквозь зубы процедил он.

— Он… — Белое пятно перед глазами, когда я попыталась вспомнить, что было в той комнате. Но, видимо, мне стало не хорошо уже тогда, и я отключилась. — Ничего особенного. Алек просто показал меня ему. Сказал, что ты был рядом со мной всё время.

— Это плохо, — задумчиво протянул Док. — Что ещё?

— О, ещё он сказал, что я — твоя истинная пара.

Готова поклясться, что даже в темноте я видела, как Док побледнел, а его сердце замедлило привычный ритм.

— Что это значит?

— Тебе не понравится, — быстро отчеканил он.

Я облокотилась на спинку кровати, скрестила руки на груди и попыталась принять как можно более суровый вид.

— Это мне решать. Рассказывай.

Док проскулил к темноте, состроив недовольную гримасу.

— Ладно, — произнес он на выдохе. — Всё равно рано или поздно пришлось бы тебе это рассказать.

Стук учащенного сердцебиения наполнил комнату.

— Охотники, ведьмы и вампиры после перерождения получают в подарок не только сверхъестественные способности и долголетие, но еще и мёртвое сердце в придачу, которые способно забиться вновь, лишь когда они встретят свою истинную пару, судьбу… Любовь всей своей жизни.

Док замолчал, изучая мою реакцию. А я из последних сил старалась сохранить невозмутимый вид, когда внутри бушевал ураган из чувств и эмоций.

— Когда истинные пары находят друг друга, то между ними возникает связь, которая делает их сильнее и морально и физически. Хотя тут я могу поспорить. Мне кажется, что чувства к тебе сделали меня более уязвимым, и я теперь не та бездушная машина, что был раньше. — Док отвел взгляд и уставился куда-то в стену, не решаясь посмотреть на меня. — Но я сразу почувствовал сильное притяжение к тебе. Сначала почувствовал твой запах в аудитории, что снёс мне крышу, а потом, когда увидел его обладательницу, я понял, что это оно. У меня словно земля ушла из-под ног и мир стал крутиться лишь вокруг тебя.

Док резко посмотрел мне в глаза и точно ток прошелся по спине, затрагивая каждый позвонок. Он взял мою ладонь в свои руки, и дыхание сбилось в момент. Но лишь его.

— С той самой первой встречи, я жить без тебя не могу. Ты стала моей зависимостью, моей истинной парой. Я в порошок сотрусь, но буду всё делать для твоего блага, защищать, оберегать, хоть пока мне это не особо хорошо удавалась. Но я обещаю, что вытащу нас отсюда, — его шёпот казался криком в тёмной комнате, — Твоё сердце не забилось для меня, но это ничего, — его губ коснулась грустная улыбка, — Ты главное не отталкивай меня и позволь просто быть рядом.

До меня, наверное, долго доходил смысл его слов, что его руки, перебирающие нежно мои пальчики, стало потряхивать.

— Док! О, Боже! Нет! — я снова кинулась в его объятия. — Да, я сначала злилась на тебя, но я не представляю жизни без… Без тебя.

Разве может сердце охотника биться так часто? Казалось, что сейчас оно достигает больше двухсот ударов минуту, пока я покоюсь в его объятиях и, наоборот, пытаясь успокоить словами, казалось, делаю только хуже.

Одно дыхание на двоих. Глаза в глаза, сердце к сердцу. Его живое и моё мёртвое, казалось сейчас составляют идеально сочетание. Я чувствовала себя наглой собственницей. Но не готова лишиться крупиц тех сильных чувств и эмоций, что испытываю рядом с этим охотником. Да, всё было ярче, будучи человеком. Теперь приходилось довольствоваться малым. Но я собиралась взять, насытиться ими с полна. Хоть мне и нечего было дать взамен.

— Ты мне нужен. Очень. И пусть моё сердце не бьётся, но я ни за что тебя не отпущу.

Можно было вот так опять просидеть вечность или две, смотря в его глаза, но напряжение в комнате начало нарастать, от чего я стала нервно покусывать нижнюю губу. Это привлекло внимание Дока, его кадык дёрнулся, и я почувствовала, как он сильнее прижал к себе и меня захлестнуло его жаром. Но лишь на мгновение. Будто передумал.

— Я думаю тебе… Нам стоит отдохнуть и нормально выспаться, — его голос звучал напряжённо и хрипловато, а глаза бегали по комнате. — Я могу поспать на полу.

Да, хороший отдых нам не помещает, но его резкая перемена настроения меня просто выбила из колеи. Мы только что признались друг другу в чувствах и сейчас он просто отталкивает меня? Почему? Разве всё не должно быть, как в романтичном фильме, где он притянул бы меня к себе и страстно поцеловал? Может, он считал, что у него нет на это прав, раз моё сердце не билось для него? Как же неловко. Чертовки неловко.

— Не выдумывай. После того сырого подвала ты заслужил, чтобы поспать на кровати.

Док с некой мольбой во взгляде посмотрел на меня, словно это могло плохо кончиться.

— Мы поместимся здесь вдвоём. И не вздумай сопротивляться.

Но всё же его пришлось поуговаривать некоторое время, особенно после того, как сняла джинсы с толстовкой, оставаясь в одной майке. От парня просто несло жаром, и заснуть рядом с ним в одежде было не реальной задачей. Я быстро забралась под тонкое одеяло. С удовольствием поспала бы и без него, но это была вынужденная мера, чтобы не смущать моего охотника. Моего?

Либо в отместку, либо ему тоже стало жарко, но Док всё же снял свою толстовку. Я сглотнула и облизала губы, глядя ему в спину — на угрожающе перекатывающиеся мышцы. Сев на кровать, он отвернулся от меня, что-то пробурчав при этом.

Ночь обещала быть долгой.

***

Напряжение, витающее в воздухе, никуда не ушло, а наоборот лишь усилилось и застряло между нами.

Я не могла уснуть. Пролежала в одной позе около часа, стараясь не ёрзать и не делать резких движений. У меня начала кружиться голова от его аромата и ощущения того, как прогибается матрас от веса его горячего тела с другой стороны кровати. Больше ничто не выдавало его присутствия рядом. Если бы я смогла заснуть прямо сейчас, то не пришлось бы прислушиваться к его дыханию… и бороться с желанием повернуться на другой бок и начать пялиться ему в спину. На его шикарную спину, которую покрывало множество татуировок. Хотелось рассмотреть каждую повнимательнее, обвести её контур и возможно попробовать на вкус.

Чёрт, Стеф! Когда ты стала такой пошлой?

Но от этой мысли бёдра непроизвольно сжались.

Я начала чувствовать. Что-то прекрасное и воздушное. Но это легко просачивалось, ускользало сквозь пальцы. За него хотелось хвататься из последних сил, чтобы продлить прекрасный момент, ощутить себя живой. Наверное, об этом и говорил Алек. Вампирам не хватает чувств, бури эмоций, наслаждения и насыщения, которые они так отчаянно пытались получить через секс, наркотики и алкоголь.

Я всё же сдалась и повернулась – как можно медленнее и тише, надеясь, что он этого не почувствует и не подумает, будто бы пытаюсь привлечь его внимание. Устроившись наконец поудобнее на другом боку, открыла глаза.

Его спина была сплошь переплетением мышц, которые напрягались и расслаблялись, когда он вдыхал и выдыхал. А витиеватые татуировки на ней словно ожили и жили своей жизнью.

Как же хотелось прикоснуться. Что подушечки пальцев зажгло до боли. Нет! И еще раз нет! Ни каких прикосновений! Я заставила себя закрыть глаза и попытаться погрузиться в сон.

Но вдруг почувствовала, как Док зашевелился.

Я распахнула глаза, ощутив, что он перевернулся на спину, и его плечо оказалось всего в несколько миллиметрах от моей руки, лежащей на матрасе. Я заметила, как он глубоко вздохнул, и сжала пальцы, понимая, как близко находится от меня его горячее тело… так близко… Если вытяну пальцы, то смогу прикоснуться…

Я вглядывалась в его лицо. Казалось, что каждая мышца на нём была напряжена, словно ему снился плохой сон, словно ему было больно. И всё же он бы красив. Всегда был.