Сегодня она весь день щеголяла в джинсах в обтяжку и бежевой кофточке. А сейчас сидит передо мной в голубом платье-футболке до середины бедра. Безразмерная вещь, которая каким-то образом делает Майю еще миниатюрнее, еще сексуальнее.

Жадно сглатываю.

— И жена ты классная была, — признаюсь с чувством. — Мне с тобой обалденно было.

От моих слов глаза Майи увеличиваются до невероятных размеров. Она явно не ожидала услышать ничего подобного.

— Можно, я разочек? — прошу ее сдавленным голосом.

Майя недоуменно на меня смотрит, облизывает нижнюю губу, и меня ведет…

Тянусь к ней, сгребаю в объятия и целую. Точнее, не целую даже, а просто вбираю ее губы в рот, съесть их хочу, такие вкусные. Сую между ее губ язык, заполняю им ее нежный рот.

От переизбытка ощущений сносит крышу.

Останавливает лишь то, что Майя упирается кулаками мне в грудь. Не то чтобы отпихивает, но и в ответ не обнимает, поцелуя не возвращает.

Нехотя отрываюсь, смотрю ей в глаза пьяным взглядом.

Майя просит:

— Артем, не надо!

— Не буду, — зачем-то обещаю.

Прикасаюсь к ее лбу своим лбом, трусь носом об ее носик и снова жадно вбираю ее губы. Они меня слишком манят, слишком нравятся.

— Артем… — стонет она сквозь поцелуй.

— Я один разок, маленький…

Сжимаю ее в руках, пихаю язык в ее маленький рот.

Теряю контроль всего на секунду.

Одну вшивую секунду!

За это время умудряюсь подмять Майю под себя, задрать ее платье и рвануть со всей дури черное кружево…

Очухиваюсь, когда Майя уже откровенно пытается меня с себя скинуть.

Отпускаю ее и снова сажусь.

Недоуменно смотрю на черное кружево, что держу в руке.

Я сорвал с нее трусы.

Майя отскакивает от меня на другой конец дивана, смотрит возмущенно.

— Ты совсем того…

А я разжимаю кулак и бездумно разглядываю трусики.

Симпатичные такие, черные, кружевные, миниатюрные… были. Такие не станешь надевать, если не хочешь никому показывать, верно? Значит, Майя хотела? Или по крайней мере предполагала такую возможность.

— Артем, иди к себе! — Майя смотрит на меня исподлобья.

А я откидываю в сторону ее трусики и выдаю:

— Не хочу никуда уходить, с тобой хочу… Семью восстановить, отношения.

— Зачем тебе это? — спрашивает она. — Если из-за Ники, то это совершенно не обязательно, мы сможем и так…

— Да при чем тут вообще Ника? — развожу руками. — Я ведь и до нее хотел с тобой мириться. Готов был на все… Хоть одну причину назови, почему ты меня все время гонишь? Ты все еще обижаешься? Мне искренне жаль…

— Просто не понимаю, зачем я тебе? — горько вздыхает она. — Не прийди я к тебе просить помощи для Поли, ты ведь и не вспомнил бы про меня. Жил бы дальше своей жизнью…

— Начнем с того, что я про тебя никогда и не забывал! — пытаюсь доказать очевидное. — И я не жил своей жизнью. Я какую-то чужую жизнь жил! Притворялся, что у меня все хорошо, что я в порядке, даже местами счастлив. Но это все была картинка на публику, а в душе у меня была черная дыра.

Майя недоверчиво на меня смотрит, а потом вдруг шепчет:

— Знакомое чувство…

Я цепляюсь за это, как за спасательный круг, и продолжаю:

— Ты мне вот что скажи. Недавно ты предъявила мне, что я заставил тебя с собой спать. Я думал, это было не так. Я думал, ты спала со мной, потому что тебе нравилось, потому что ты тоже хотела. Я ведь в сердцах тогда ляпнул про постель и договор этот уродский… Скажи, ты совсем не хотела этого? Через силу в койку ко мне ложилась? Потому что если это так, то я сейчас, конечно же, уйду. Больше не трону тебя…

Майя не отвечает.

Прячет взгляд и отчаянно краснеет.

— Ты любишь меня? — наконец задаю самый важный для меня вопрос. — Хоть немного, хоть самую малость любишь?

Я замолкаю, внутренне сжимаюсь, готовлюсь к тому, что Майя вполне может сказать: «Нет».

Но она отвечает вполне четко:

— Люблю…

При этом поворачивает лицо ко мне и смотрит как испуганный олененок. Будто она боится меня любить. А все же любит.

Секунда — и я уже совсем рядом, дышу ей в губы, прошу охрипшим голосом:

— Повтори, пожалуйста, а то я не расслышал.

— Очень люблю, — говорит она с надрывом.

— Тогда почему ты меня отталкиваешь? — спрашиваю не своим голосом.

Губы Майи подрагивают, а глаза вдруг становятся влажными.

— Что если мы сейчас сойдемся, а потом ты меня снова бросишь, Артем? — спрашивает она звенящим голосом. — Я же не смогу это выдержать второй раз, я же с ума сойду, мне так больно было, так плохо…

О, как же мне знакомы эти чувства.

— Майя, — я беру ее за руку. — А почему же ты мне ни одной эсэмэски, ни строчки, ни слова… Я так ждал, что ты хоть как-то проявишься…

— Так ждал, что любовницу завел? — фырчит она и отнимает руку. — Если ты хотел со мной какого-то контакта три года назад, почему сам не пришел? Я ведь тоже ждала. Я очень тебя ждала, Артем, особенно в первые недели…

— Я ждал, и ты ждала, — хмыкаю, злорадствуя над самим собой. — Два упрямых, обиженных барана… Майя прости меня, пожалуйста, за то, что сделал тебе больно. Я должен был тебя беречь, а вместо этого так обидел…

— Знаешь, я бы сейчас сделала совсем по-другому, — машет головой Майя. — Я бы уже тихо не ушла, не позволила себя обижать. Я бы тебе такую головомойку…

— И я бы повел себя по-другому, — грустно улыбаюсь ей. — Если бы теперешний я вернулся назад в прошлое, даже при тех же условиях поступил бы иначе с тобой.

— Почему? — спрашивает она.

— Повзрослел, — пожимаю плечами. — Понял, что в жизни важно, осознал, насколько ты для меня ценна. Тогда я не понимал, что такой, как ты, больше никогда не встречу, что одна ты мне на всю жизнь дана, чтобы любить… Я ведь никого, кроме тебя, в жизни и не любил по факту. Только тебя и дочек наших.

— И Полю? — спрашивает она.

— И Полю, — киваю.

— А что изменилось? — спрашивает Майя. — Ты же ее на дух не выносил, она раздражала тебя. А теперь вдруг нормально относишься…

— Поправочка, — хмыкаю я. — Она раздражала меня, только пока я думал, что она результат твоей измены. И никогда такого не было, чтобы прям на дух не выносил, ребенок же.

— Правда?

— Еще как…

— И у меня все так же к тебе, Артем, — признается Майя и смотрит опасливо. — Меня за эти годы не привлек ни один мужчина, в моем сердце есть место только для тебя.

— Тогда давай мириться? — тут же предлагаю. — Я очень этого хочу…

Дожидаюсь робкого кивка и сжимаю ее в объятиях.

— Майя, скажи, — шепчу ей на ухо. — А лифчик у тебя такой же кружевной?

— Ну тебя! — Майя пытается изобразить оскорбленную невинность, но ничего-то у нее не получается.

Я четко вижу в ее глазах предвкушение. То самое, какое замечал там, в Москве, когда секс у нас был обязательным элементом вечера.

— Обожаю тебя… — шепчу ей в губы. — Съесть тебя хочу…

Жадно целую.

Веду пальцами по ее бедрам вверх, цепляю подол платья-футболки, тяну мягкую ткань вверх и не получаю никакого сопротивления. Не верю своему счастью, с удовольствием провожу руками по голой талии моей ненаглядной, веду ладонями назад и опускаю их на ее попку, легко сжимаю.

— Ой, — стонет она мне в губы.

Так эротично это делает, что у меня снова напрочь сносит крышу.

Я снова втягиваю ее губы в свои, одновременно с этим тяну ее платье вверх. Заставляю Майю задрать руки и стягиваю с нее наряд.

Да.

Лифчик у нее в комплект.

Меня гипнотизирует вид ее груди, обтянутой черным кружевом. Я так давно мечтал ею налюбоваться! Она стоит торчком, манит сжать в ладонях, очаровывает.

— Девочка моя… — рычу на выдохе.

Провожу рукой от ее шеи к груди, сжимаю упругое полушарие. Ласкаю взглядом плоский живот.

А ниже все еще притягательнее, к тому же полностью обнажено, трусы-то я уже сорвал.

Секунда, и Майя уже подо мной.

Я прижимаю ее собой к дивану, целую. Сам же пытаюсь расстегнуть ремень. Трачу драгоценные секунды на то, чтобы спустить джинсы.