Теперь молчали трое.

– Вы знаете, – продолжил Мбан. – Вы ведь тоже не могли увидеть Хохотуна, как ни искали. Вы знаете, что это значит. Но боитесь сказать. И я боюсь. Но кому-то нужно произнести это вслух.

Мбан оглядел присутствующих. Его взгляд остановился на Саргане, и заговорил Сарган.

– Я скажу, – неохотно произнес он. – Эолле вернулся, потому что сделал в мире людей все, что намеревался сделать. Его миссия уже закончена. Кость Войны возвращена людям, и с этим ничего нельзя поделать. Мы не успели перехватить ее. Вот поэтому я и спрашиваю тебя, Маргон: уверен ли ты в своем человеке? К чему все наши усилия, если Кость покинула свое вековое убежище? Что может сделать твой человек?!

– Кость Войны еще погребена в тайнике дворца Аниса, – пробормотал, опустив голову, Маргон.

– Это вопрос нескольких часов.

– Так что же, братья?! – возвысил голос Маргон. – Нам остается только смиренно опустить головы перед Тьмой? Даже когда нет надежды, стоит бороться. Если мы хоть на что-то способны, мы должны делать все, чтобы помешать Эолле. В конце концов, не он и не мы решаем судьбу мира…

После этих слов в зале воцарилась тишина.

Альберт Гендер открыл глаза и глубоко вздохнул. И вскочил на ноги. Все, что произошло с ним после того, как он встретил Сета в этом коридоре, отчетливо вспыхнуло в сознании. Ловец поднес руку к шее, нащупал свежую рану, затянутую тонкой пленкой. Никакой боли он не ощущал. Под его ногами подсыхала обширная лужа крови, но и слабости Берт тоже не чувствовал. Напротив – его вены дрожали от мощного тока обжигающей энергии. Каким-то образом он понимал – сила, дарованная ему, велика, но иссякнет она скоро.

Поэтому нужно спешить.

И недолговечность бушующей в нем энергии была не единственной причиной для спешки. Вместе с силой в Ловца влилось постижение значимости его цели. Косматые тучи Тьмы, оплетающие голубой шар, все еще слишком ясно стояли перед глазами.

Берт поднял меч, бросил его в ножны и побежал по коридору, туда, откуда шел Сет. Через несколько поворотов он вдруг заметил, что совершенно забыл про факел, но мрак не только не пугал его теперь – он не стеснял движений. Тьма, неслышно ворча, как зверь при виде пылающей ветви, расступалась на пути. На бегу Ловец вытянул перед собой руки. Свободная от одежды кожа светилась ровным красноватым светом. Сквозь прорехи на куртке свет пробивался ясными лучиками, а длинные волосы Ловца – он ощутил это только что – чуть потрескивали невидными искрами.

Тьма бежала его. Не было страха перед ней, не было и противного холода в затылке. Все тело переполняла могучая сила – он будто превратился в стрелу, пущенную точно в цель.

Мелькали повороты, выщербленные ступени лестниц и черные провалы пустых комнат. Один из провалов кинулся ему навстречу – еще шаг, и каменный великан Анис встал впереди.

Ловец, чьи движения не утратили стремительности после долгого бега в черной гулкой пустоте, рывком вытащил шнурок из отворота куртки… Дело нескольких минут – произвести необходимые замеры.

Когда с этим было покончено, Берт бросился в обратный путь.

Возвратиться в комнату, где большое становится малым, было несложно. Берт спрыгнул с последних ступеней обрушенной лестницы, подняв тучу серой пыли. И побежал по своему следу, переплетающемуся с более старыми, почти уже стертыми отпечатками сапог Сета. Вылетев на очередной перекресток, он свернул было туда, куда сворачивал раньше, но отчего-то остановился. Вернулся назад.

Ему послышалось, будто откуда-то из дальних коридоров прилетел слабый крик, жалобный крик о помощи… Мощь, бьющаяся в жилах, гнала дальше, но Берт все стоял, напряженно всматриваясь во мрак.

Почудилось?

Нет, крик повторился, но был он таким слабым, что сюда докатилось только эхо… В этом эхе, неясно, как отражение в мутной воде, он прочитал свое имя.

– Марта?.. – изумленно проговорил Ловец. – Марта! – закричал он во всю силу легких.

Ответный крик метнулся сквозь нагромождения Тьмы отчаянным зигзагом.

Оставив сомнения, не думая об осторожности и не переставая кричать, Берт бежал на звук ее голоса, путеводной нитью протянувшийся через запутанную систему каменных туннелей. Наконец, коридор, которым он двигался, сильно раздался вширь, скрылся в черной пелене, и шаги Ловца застучали отчетливей и громче, стук раскатывался по пустому пространству, где мрак развеивался в серую дымку и терялся среди вырастающих из дымки гигантских колонн. Очевидно, Берт приближался к главному входу во дворец. Когда-то здесь пылали сотни светильников, стража громыхала тяжелыми копьями, а по мраморным напольным плитам звонко цокали подбитые бронзой сапоги самого Аниса… Сейчас только ветер гонял по ощеренному трещинами полу прах гнилых костей, только пауки неслышно копошились в липких своих логовищах, растянутых меж колонн.

– Марта! – крикнул Берт снова.

Крик взлетел вверх, к невидимому потолку, и столкнулся с тонким стоном:

– Альберт!

Еще десяток шагов – и Ловец остановился. Рыжеволосая, распятая на стене, вздрогнула так сильно, что зазвенели в кольцах, вбитых в камень, ржавые звенья толстой цепи.

– Альберт… – выдохнула она, глядя на Ловца испуганно и оторопело. – Аль… берт… Это ты? Ты жив?

По ее лицу сквозь грязь и синяки мгновенно расплылась голубая бледность.

– Ты сама звала меня, – ответил Берт, приближаясь. – Разве не так?

Рыжеволосая снова вздрогнула, и он остановился.

– Кого же мне еще звать?.. – вымолвила она, не в силах отвести взгляда от Ловца. – Мне сказали, что ты погиб. Но ты…

– Уже нет, – улыбнулся Берт, – как видишь.

– Ты стал другим… – договорила Марта. – Что с тобой случилось?

– А что случилось с тобой? Я же велел тебе оставаться среди Детей Красного Огня! Я и Самуэлю приказывал…

– Приказывал… Велел… – глухо отозвалась Марта. – Пусть Самуэль слушается твоих велений, а я… не принадлежу тебе. Я вольна делать все, что захочу, понял? – Ее голос истерически зазвенел: – Почему ты не спросишь, что меня привело сюда?

– Твоя глупость.

Берт вынул меч, прикидывая что-то, пробежал глазами по звеньям цепи и бросил меч обратно в ножны.

– Не бойся, – сказал он, как мог мягко.

Она вдруг всхлипнула:

– Я думала, ты и вправду мертв… Этот человек… Он был так уверен в своих словах, будто стоял в шаге от твоего мертвого тела.

– Так оно и было. Умирать чертовски неприятно, – усмехнулся Берт. – Но ради того, чтобы вовремя вернуться – стоит умереть…

– Я не понимаю… – Кажется, Марта уже перестала бояться. – И не буду ни о чем больше спрашивать. Ты нашел меня – это главное…

Она лязгнула цепями.

– Погоди, – шагнул к ней Ловец, – сейчас…

Он взялся за железный костыль, удерживающий на цепи ее правую руку. Напряг мышцы, и сияние от его кожи полыхнуло ярче, разгоняя мрак… Костыль натужно заскрипел, покидая камень, брызгая перхотными струйками пыли. Рыжеволосая со вздохом облегчения опустила затекшую руку. Цепи звеня побежали сквозь кольца, с лязгом улеглись на каменном полу свернувшейся змеей. Берт встряхнул кистями и взялся за второй костыль…

Осторожные шаги и приглушенные голоса, донесшиеся с той стороны коридора, где серый полумрак был светлее, остановили его.

– Скорее! – шепнула рыжеволосая. – Они возвращаются!

– Они возвращаются… – повторил Берт, кусая губы.

Надо было решаться – и надо было решаться как можно скорее. Эти люди идут сюда. Если они увидят, что пленница освобождена, наверняка поднимут тревогу – такие цепи даже сильному мужчине снять весьма сложно, что уж говорить о женщине… А если поднимется тревога, завершить дело во дворце Аниса будет непросто…

Берт отступил.

– Прости… – выдохнул он.

– Альберт!

– Не кричи! Не кричи, Марта… Тише. Ты не понимаешь…

Ну как сделать так, чтобы она поняла то, что понял он? Как рассказать ей о беззащитном голубом шаре, к которому слетаются черные крылья жуткой Тьмы? Как успеть поведать о том, что его выдрали из лап смерти и нельзя, никак нельзя рисковать еще раз?