Вообще, этот африканский проект, очень хорошо ложился в канву прочих наших внешнеэкономических проектов и программ имеющих тесную взаимную увязку и кумулятивный эффект. Плюс — имидж! Мы демонстрировали всему развивающемуся миру, чего можно добиться от сотрудничества с нами. В Гвинее, происходил натуральный строительный бум и бешеный промышленный рост. На первых порах, правда, на наши кредиты, но африканцам, было чем за них расплачиваться, об этом мы позаботились.
Бокситы Гвинеи обеспечивали сырьём наши многочисленные алюминиевые заводы расположенные в куче стран. В первую голову, конечно же в России. Как старые, ещё советские, давно работавшие на привозном африканском сырье, которое теперь мы подмяли под себя, так и новые возводимые в Ачинске, на базе местных энергетических бурых углей дающих самую низкую себестоимость энергии. Там, уже заканчивали монтаж первой очереди завода на миллион тонн, за которыми, через год, должно было последовать удвоение.
Ведь в чём заключался главный фокус алюминия? Для его производства, нужно было много дешёвой энергии! В самой Гвинее, с этим был жёсткий напряг. Не было там ни дешёвых энергоносителей, их там вообще не было, ни бурных рек, что бы построить мощную ГЭС, которая бы давала нужное электричество, ничего! Вот и получалось, что имея крупнейшие на планете запасы бокситов, страна не могла сама производить алюминий, самый быстрорастущий, по потреблению, металл. А вот Россия, имела такие энергоресурсы. Правда, сильно в глубине страны, но всё же! При чём, там, этих энергоресурсов, дешёвых, было просто завались! Не использовать этот потенциал, я считал просто преступлением!
В итоге, родилась очень эффективная схема. Из Кузбасса, с моих же угольных предприятий, на запад вывозился уголь, часть которого уходила в том числе и в Гвинею, а на обратном пути, те же сухогрузы, везли бокситы. Точно так же и железнодорожные вагоны, назад в Сибирь, шли не порожняком, а гружёные ценным сырьём. Далековато конечно выходило возить уголёк, но за счёт синергии встречных потоков грузов, вполне выходили на самоокупаемость перевозок. Сверхприбылей тут никто не ждал, а вот заработок на самом алюминии, обещал быть неплохим.
Кроме России, нам удалось приобрести и построить ещё заводы в Таджикистане и Туркмении. В первом, как элемент комплексной программы по развитию гидроэнергетики данной республики. Мы вдумчиво вписались в проект достройки Рогунской ГЭС, ещё советского эпического долгостроя на реке Вахш, обещавшей решить энергетические проблемы Таджикистана. Параллельно, в разработке были ещё несколько гидроэлектростанций в этой же стране. Глупо было не воспользоваться такой благоприятной ситуацией с простаивающим громадным гидроэнергопотенциалом республики. Вон Китай, в своих горных областях с могучими реками понастроил кучу электростанций и горя не знал. Или та же Бразилия, вообще больше половины энергии вырабатывавшая на огромных реках.
Желание сесть на такой вкусный энергетический актив, сталкивалось только с одной проблемой — отсутствием достаточных потребителей электроэнергии в регионе! Что в моём мире, отпугивало большинство потенциальных инвесторов. Плюс, очень неспокойный регион. Афганистан под боком. Да и сам Таджикистан, отнюдь не был райским садом, в плане спокойствия.
Сам Таджикистан, был не в состоянии переварить весь тот объём энергии, что потенциально можно было извлечь из его рек. А ни Узбекистан, ни Туркмения с Киргизией, в таком объёме, тоже не нуждались, если только не говорить о демпинге и бросовых ценах, а это, делало весь проект совершенно неинтересным. О находящемся на юге Афганистане и говорить было нечего. Это не покупатель. Китай, закрыт высоченными горами и тянуть туда линии электропередач, то ещё безумие.
По соглашению с Таджикским правительством, продажная цена электроэнергии с новых гидроэлектростанций, предполагалась на довольно низком уровне. Население было достаточно бедное и много платить, было просто не в состоянии. К тому же, таджики рассчитывали на дешёвую энергию для собственной промышленности, пусть и совсем не великой. Алюминиевое производство в этих условиях, стало спасением коммерческой стороны проекта. Выкупив уже имеющийся в Турсунзаде алюминиевый завод, мы обязались довести его мощность до миллиона тонн, то есть почти удвоить и загрузить на 100% использовав для производства дешёвую электроэнергию с новых ГЭС, которую мы просто не могли вывезти из региона и свои бокситы из Гвинеи. Таким образом, весь проект становился коммерчески окупаем и всем выгоден. Уж с вывозом алюминия, проблем не было, в отличии от электричества. Заодно, куча рабочих мест и налоговых поступлений в республиканский бюджет.
Кроме развития ГЭС и алюминиевого производства, мы в Таджикистане стали налаживать ещё добычу нефти, газа и угля. Пусть и не так много, но всё это там было. Вполне достаточно для собственных нужд, уж на пару десятков лет точно. Самообеспечение энергоресурсами, важно было для устойчивости экономического развития республики. Насколько я помнил, у Таджикистана были серьёзные тёрки с Узбекистаном по поводу сброса воды и поставок электроэнергии. Свои газ и уголь, помогали закрыть этот вопрос.
Собственно, в чём заключалось противоречие? А в том, что Таджикистан, в зимнее время, имея дефицит электроэнергии для отопления домов, активно сливал воду со своих водохранилищ для выработки электроэнергии. Ранее, необходимую энергию поставлял Узбекистан, но дороже, чем Таджикистан в ответ летом, когда вода была нужна Узбекистану для полива своих полей. Естественно, таджикам это не нравилось и они стали придерживать воду летом, что бы слить зимой, когда она не нужна Узбекистану, что бы сэкономить валюту. И никто не хотел идти на уступки. Узбеки, потому что их электроэнергия выходила объективно дороже, так как вырабатывалась на ТЭС, работающих на газе и угле. А таджикам, тоже было не интересно переплачивать, когда они имели возможность этого не делать, но в ущерб водному балансу в соседней республике.
Наличие дополнительных гидрогенерирующих мощностей и теплогенерации на базе газа и угля, снимало эту проблему. Всё что было для этого нужно — внешний инвестор, потому что у самого Таджикистана, денег, что бы потянуть всю эту программу, просто не было. Коммерческих инвесторов, кто бы рискнул своими деньгами, ради такого, тоже не наблюдалось. Слишком уж масштабным и сложным был проект. Пока не нашлись мы!
Спрашивается, а зачем это было нам? Тут было несколько причин. Во первых, при комплексном подходе, проект был вполне себе коммерчески окупаем и давал реальную прибыль. Во вторых, это давало моей стране дополнительный рынок сбыта в плане поставок оборудования и других товаров. Плюс, дополнительный рынок для той же Гвинеи, в плане поставок бокситов. Что бы окупить ту массу вложений, что мы делали в эту африканскую страну, она должна была продавать очень много своего сырья и забота об этом, как и поиск рынков сбыта, естественно ложились прежде всего на нас. Ну и в третьих, но не в последних. Мне хотелось занять как можно больше таджиков работой у себя на родине, что бы им не пришлось тащиться в Россию ради куска хлеба и не создавать уже ей, совершенно ненужных проблем.
Кроме строительства ГЭС, алюминиевого производства, с нашей помощью, или нами напрямую, были развёрнуты масштабные разработки угля, газа, нефти, добыча полиметаллических руд, серебра, а в стране имелись очень большие его запасы, урана и золота. Параллельно, строились дороги и прочая инфраструктура. Помогали повышать производительность сельского хозяйства, прежде всего хлопководства, на базе новейших технологий капельного орошения и текстильное и швейные производства на этой базе.
Естественно, делая все эти вложения, мы не могли не подстраховать себя. По соглашению с правительством этой горной республики, в Таджикистане была развёрнута Венедская военная база. Горно десантная бригада, авиация, вертолёты. Шла плотная работа с оппозицией, о чем президент отлично знал. Это на случай того, что бы он не вздумал чудить. Мы сразу и твёрдо дали понять, никаких озабоченностей, даже очень глубоких, с нашей стороны не будет! Бить будем сразу! Но плюшки от сотрудничества с нами, были очень уж вкусными, что бы не принять таких условий!
