— О чем ты?

— Я хочу, чтобы ты в подробностях рассказала о вашей церемонии бракосочетания.

— А что о ней рассказывать? Наверняка ты в курсе, как это все проходит.

— И все же я хочу послушать тебя, — невозмутимо проговорил Рейгард.

Он откинулся на спинку кресла, а руки положил на подлокотники. Я сидела на диване, который стоял напротив лорда Найта. Между нами стоял чайный столик. Но я чувствовала тот жар, что исходил от его тела. А еще внутри меня вопреки тому, что увидела его метку, все равно теплился огонек непонятной иррациональной надежды на то, что я не просто его задание.

Хотя это было глупо, ведь у меня есть муж — мой истинный. А у лорда Найта тоже есть пара. В этот момент я не узнавала себя: мое тело явно меня предавало, а мозг отказывался понимать, что нам не суждено быть вместе.

Все же как повезло его истинной…

— Мы были в небольшой часовне, где-то около полуночи.

Вспоминание о той ночи, когда Рихард и я стали мужем и женой, вызывало во мне сложный коктейль эмоций. Я чувствовала, как воспоминания о церемонии отдаются в сердце застаревшей болью.

— Рихард выбрал небольшое святилище, которое находилось в километре от города.

— Вспомни все, что чувствовала тогда, — мимолетно нахмурился Рейгард.

— Было немного жутко и мрачно. Но Рихард утверждал, что все так и должно быть.

— Вы там были одни?

— Нет. Присутствовал еще глава городского совета.

— А священнослужитель? — мрачно спросил Рейгард.

— Нет. Рихард сказал, что это пережиток прошлого. Поэтому необязательно священник должен соединять наши жизни узами брака. Вместо него муж пригласил главу городского совета. Он сказал, что так гораздо почетнее, и это честь для нас.

— А его родители?

— Нет. Они поздравили нас на следующий день.

— Хм. Кто еще был среди гостей?

— Я всех не знаю, к сожалению, — покачала я головой и отпила теплого сладкого чая.

— Что было в часовне?

— Глава совета читал на древнедраконском языке наши клятвы. Мы повторяли за ним. Все это казалось каким-то загадочным и величественным, но вместе с тем вызывало странный дискомфорт.

— Хорошо, продолжай.

Я выдохнула, ведь боялась, что зря делюсь своими ощущениями. Но под внимательным к деталям взглядом дракона я немного расслабилась.

— Ты знала перевод клятвы?

— Со слов Рихарда, да, — кивнула я, потянулась к чашечке чая и взяла ее в руки, пытаясь согреть почему-то похолодевшие пальцы.

— Что было дальше? — Рейгард так и не притронулся к чаю.

Более того он подался вперед, расставив широко ноги и поставив локти на колени. Затем он склонил голову к плечу, и эта поза выдавала в нем напряженность.

— А дальше Рихард порезал ладонь, сцедил кровь в пиалу и под слова клятвы заставил меня выпить эту гадость, — скривилась я, вспоминая железный привкус крови мужа.

— Что ты почувствовала после этого? — он спросил таким тоном, что я невольно поежилась.

— Эм, можно я не буду отвечать на этот вопрос? — покраснела я, потому что вспомнила, как муж оставил меня, жутко возбужденную и желающую его, одну в комнате.

Я смущенно посмотрела на Рейгарда. Но то, что я увидела в его глазах, сильно напугало меня. Показалось, что на меня смотрела сама бездна. Мне захотелось отодвинуться еще дальше. Тем временем воздух межу нами накалился. Лицо дракона было подобно каменной маске. Но что-то мне подсказывало, что внутри него горел пожар.

Но почему мой рассказ привел его в состояние тихого бешенства? И прежде, чем Рейгард что-либо спросил, у меня вырвалось:

— А потом Рихард был очень уставшим после обряда бракосочетания. Он… он просто проводил меня до спальни и… вышел.

Прошло достаточно времени прежде, чем Рейгард Найт спросил:

— Выходит, он не тронул тебя в ту ночь?

— Нет. Он вообще не… тронул. А когда собирался, я успела сбежать. Он для этого и ищет меня, — кажется, я покраснела.

Меня бросило в жар от собственного откровения перед мужчиной, который нравился мне. Вопреки всему нравился.

— Ему повезло, — опасно произнес Рейгард, сжимая кулак до побеления костяшек.

Его глаза потемнели, а черты лица еще больше заострились.

— С чем? — вырвалось у меня, и я выдохнула от облегчения, что напряженная и опасная тишина между нами наконец-то закончилась.

Реакция главы тайной канцелярии на мои слова вызвала тревогу. А еще давала ложную надежду, что я не просто его задание.

— Скорее всего, он останется жив, — холодно бросил Рейгард Найт.

***

Рейгард

Ненавидел себя за то, что придется возвращать мою Лию в тот день, когда она стала заложницей вероломного плана ее недоистинного. Хотелось подойти к Офелии, обнять, сжать в своих объятиях, чтобы она знала, что теперь никто не тронет ее. Не посмеет.

Но мне приходилось контролировать себя. Не сейчас, но позже я обязательно ее утешу. Укрою от всех невзгод и расправлюсь с ее обидчиками.

Но сейчас я, словно мазохист, мысленно погружался в тот самый день, когда она стала принадлежать чужому. Я купался в собственном гневе и бессильной ярости, прокручивая в голове момент, переживая его, словно наяву, когда моя истинная, моя пара, дарованная Небом, женщина становилась чужой женой. Оторву крылья и руки тому уроду, что решил поиграть в бога и отобрать у меня мою возлюбленную.

Лия нервно теребила блокирующий браслет. Взгляд ее глаз отражал смесь чувств: от волнения до отвращения. Слова о клятве, пролитой крови и неосуществившемся прикосновении в ночь брака влились в мою драконью душу, как горячая лава.

Будь моя воля, я прямо сейчас сжал бы тщедушную шею недодракона, но лучше подожду. Всего день, и он будет здесь. Мои тени уже обо всем доложили. Стрикс так торопится, что летит в истинном обличии. Чувствует, что тучи вокруг него сгущаются.

Когда Лия рассказывала о главе городского совета, я заметил, как её взгляд мимолетно встретился с моим. Она еще поделилась своими ощущениями. В ее голосе прозвучали тревога и страх, словно опасалась, что ее слова скажут больше, чем она хотела бы. Но какие слова, когда ее тело более откровенно ее самой?

Я знал, что ее сердце бьется так сильно из-за меня. Однако горечь, что я отчетливо увидел в ее глазах и поджатых губах, заставила меня нахмуриться. Моя девочка снова вспомнила о чем-то, и это было связано со мной? Ничего, я скоро узнаю.

Когда Лия делилась своими эмоциями относительно клятвы, я внимательно следил за её реакцией. Отвращение к этому обряду читалось в её глазах, и мне стало понятно, что она не смотрит на свое бракосочетание, как на что-то возвышенное. Напротив, ее голос был полон колючих игл, и я понял, что события той ночи вызвали в ней нечто темное.

Когда Офелия упомянула о ночи в спальне, но без прикосновений Рихарда Стрикса, в воздухе повисло напряжение. Ее смущение и слова о том, что муж не касался ее, разбудили во мне защитный инстинкт. И только благодаря тому, что этот мерзавец ее не тронул, я позволю ему жить. Хотя это жизнью можно будет назвать с большой натяжкой.

Смотреть на то, как в глазах Лии вспыхивает беспокойство, было выше моих сил. Инстинкт защитить, присвоить, спрятать брал надо мной вверх. Даже с заблокированным ящером внутри я горел.

А слова о том, что Рихард Стрикс теперь ее ищет, вызвали во мне иррациональное и торжествующее чувство. Он летит прямо в мои лапы.

Так что, когда Офелия закончила свой рассказ, в моей драконьей груди бушевали пламя гнева и заботы. Я узнал все, что хотел.

Что за идиот надоумил недосупруга Офелии провести над ней этот ритуал подчинения, замешанный на опасной и противозаконной магии крови?

Разумеется, глава совета — значимая фигура, но не настолько. Особенно, если учитывать, что все данные по этой магии были уничтожены еще пять десятков лет назад. А единственный источник знаний хранится в моем ведомстве за семью печатями, куда не так просто попасть.