— Забудешь тут, как же, — беззлобно ворчала я. — Ты раз десять напомнил. И это только сегодня.

С лордом мы прощались в его кабинете. Он хотел вместе детьми проводить меня до вокзала, но я была против. Возможно, это просто глупая паранойя, но мне казалось, что подобный поступок легко может навести сплетников на ненужные мысли.

— Как капитан корабля руководит судном, так и супруг мудро ведет свою семью по бурным морям жизни, даруя жене компетентные указания для всеобщего благополучия и согласия, — поучительно произнес Генри.

— Лорд Блэквуд, ранее я не наблюдала в вас такой страсти к дидактическим цитатам.

— Приходится соответствовать будущей супруге.

— Только есть одно но. Я беру их из реальных источников, а не сочиняю на ходу. Да еще и с таким серьезным выражением лица.

— Я волнуюсь за тебя. Поэтому готов действовать всеми правдами и неправдами.

— Даю слово, что отправлюсь на почту сразу по приезду. Но не уверена, что та будет работать. Дирижабль прибывает в Нордбург вечером. Не слишком поздно, но если мы задержимся в пути, сам понимаешь.

— Тогда срочное письмо утром. Посыльный, хорошо, если к обеду доставит.

— Не сгущай краски.

— Знаю я этих мальчишек. К обеду — это еще очень оптимистично. В общем, если в течение двух дней с этого момента, — Генри стукнул указательным пальцем по столу, будто запустил отсчет, — от тебя не будет вестей, не обессудь. Я сразу же поеду в Нордбург, и тогда…

— Зацелуешь меня до смерти после долгой разлуки? — спросила, старательно скрывая смущение.

— И это тоже.

— Предлагаю не ждать…

Но долгого романтического прощания не вышло. Наше уединение нарушил дворецкий. Постучав в кабинет, он сообщил, что мистер Хьюз уже подготовил Грома, а слуги уложили багаж.

Называть так мой средних размеров чемодан и маленький ридикюль было большим преувеличением. Путешествовала я практически налегке, захватив с собой минимальный набор самых нужных вещей. Все равно скоро возвращаться. А если что-то внезапно потребуется, то в Нордбурге меня ждет целый шкаф старых платьев.

Из ценного я взяла с собой лишь кольцо, которое подарил мне Генри. Руки так и чесались надеть его на палец, но я упорно боролась с искушением. Еще не время. Потому кольцо с кроваво-красным камнем, подвешенное на цепочку, заняло место у сердца.

Из замка мы выезжали за три часа до полудня. Удобно разместившись в двуколке, я глядела, как Беатрис и Кристофер машут мне на прощание. Невольно вспомнилось, как я впервые встретила мальчика. Сейчас между этим серьезным юношей и тем маленьким кривлякой, висевшим на воротах в одежде с чужого плеча, трудно было найти что-то общее. Вроде так мало времени прошло, а кажется, будто это совершенно разные дети.

Тони привычно болтал. Копыта золотой лошадки мерно стучали по дороге, а я куталась в теплую шаль. С каждым днем холодало все больше. По утрам жухлая трава и горы опавших листьев покрывались прозрачной, как стекло, ледяной коркой.

До зимних праздников оставалось уже не так много времени, и в этом году я впервые встречу их в Золотых холмах. Да еще и в качестве хозяйки. Торжества, наверняка, будут проходить с размахом. Лорд Блэквуд пригласит соседей: чету Чедвиков, полковника Кроуфорда, Липманов… Будет здорово, если и Инграмы тоже к этому времени вернутся в Малиновую заводь. Я краснела, заранее представляя, сколько шуточек насчет торопливой свадьбы отпустит в мою сторону Мелани, и как досадливо вздохнет Джефри… но все равно хотела их увидеть. Хотя надежды на то, что непоседливые близнецы устанут от своих скитаний, было мало.

За непринужденной беседой с неунывающим возницей дорога пролетела быстро, и вскоре мы остановились на шумной привокзальной площади. Я внезапно поймала себя на мысли, что успела отвыкнуть от сумасшедшей городской суеты, вездесущих мальчишек, торгующих газетами и бродячих псов, кружащих у лотков с уличной едой. Сельская жизнь меня, определенно, разбаловала.

Тони вытащил чемодан из двуколки, и отправился сдавать багаж, оставив меня в зоне ожидания. К счастью, кресла здесь оказались достаточно удобные. Уместившись в одном из них, я, положив подбородок на руку, скучающе глядела на большие вокзальные часы. Они были очень старыми, и минутная стрелка еле заметно подергивалась, перескакивая с сектора на сектор.

Тони вернулся довольно скоро, но вид у него был недовольный.

— Посадка задерживается, мисс Лавлейс, — принес он неприятную новость. — Техническая инспекция вроде как обнаружила неполадки…

— Серьезные?

— Непонятно. Там какой-то новичок. Первый день работает. То ли нашел, то ли показалось. Будут перепроверять.

И в подтверждение его слов скрипучий голос из артефакта под потолком сообщил, что посадка на рейс Бринвилль-Нордбург задерживается на два часа. Возница заметно скис.

— Совсем необязательно оставаться здесь со мной, — обратилась я к кучеру.

— Лорд Блэквуд просил убедиться, что вы поднялись на дирижабль.

— Так оно и будет, но чуть позже. Уверена, у вас есть куча поручений.

— Это да.

— Мистер Хьюз, я буду чувствовать себя крайне неловко, если из-за меня вам придется иметь дело с недовольным Моргулисом или расстроенной миссис Смитти. Наверняка она просила вас заглянуть на рынок.

Он посмотрел в сторону выхода, будто прикидывал, успеет ли сбегать туда и обратно, пока я жду.

— Энтони, не мне вам рассказывать, на что способна наша кухарка, когда кто-то срывает ее кулинарные планы, — пошутила я. — Овсянка на кислом молоке, пирог с брокколи, кекс с тмином к чаю — брр! И так всю неделю.

— С нее станется, — протянул кучер.

— Мне-то что, я буду у бабушки. А когда вернусь, глядишь, сменит гнев на милость. А вот вам я не завидую.

— Но ведь лорд Блэквуд сказал…

— Да, но он тоже ненавидит овсянку на кислом молоке, — перебила я, и мистер Хьюз улыбнулся. — Не беспокойтесь. Если рейс отменят, я найму экипаж и вернусь в Холмы.

— Они же дерут три шкуры!

— Как предусмотрительно было с моей стороны найти клад. Но скорее всего, в их услугах не будет надобности.

На лице Тони все еще было сомнение. Уж не прознал ли возница о наших с лордом Блэквудом планах? Он с таким упорством хотел непременно выполнить распоряжение хозяина, что я начинала беспокоиться. Не забота ли это о будущей леди Холмов? С другой стороны, мистер Хьюз с первой встречи относился ко мне с теплотой, а у меня, похоже, вновь обострилась природная мнительность.

— Энтони, мне кажется, вы восприняли слова лорда Блэквуда слишком буквально. Я не ребенок, который может потеряться или нашкодить, стоит ему остаться без присмотра. Вы довезли меня сюда в целости и сохранности, помогли с багажом. Что еще осталось? Помахать платком на прощанье? Уж поверьте, я смогу обойтись без этого. Тем более, разлука будет недолгой.

— Ладно, мисс Катарина, убедили, — согласился он, наконец. — Но из зала ожидания ни ногой! Если рейс отменят, оставайтесь здесь. Я покончу с делами и заеду, чтобы узнать, что там с цеппелином. И если он не улетит, то вместе вернемся домой.

— Вот и замечательно, — согласилась я.

Пожелав мне хорошей дороги, мистер Хьюз направился к выходу, а я решила скоротать время за чтением. В небольшом ридикюле, куда я сложила то, что может понадобиться в пути, ждал своего часа новый номер «Артефакторики сегодня». Вытащив журнал, я углубилась в новости науки.

Но сосредоточиться на расчетах не выходило. В зале постепенно становилось тесно от людей. Пассажирам задерживающегося цеппелина, как и мне, нужно было чем-то заполнить время.

Где-то позади надрывно плакал ребенок, парочка торговцев средней руки шелестели бумагой, разворачивая запасенную снедь, а пожилая дама рядом со мной громким шепотом делилась своим возмущением с такой же немолодой соседкой.

Поднявшись с кресла, я решила прогуляться. Хотя бы до ближайшего газетного киоска. Сидеть, тупо уставившись в пространство, было выше моих сил.

Однако, выйдя из зала ожидания, я наткнулась на немалого размера очередь. Видимо, не одной мне пришло в голову сходить за свежей прессой.