В этот миг я хватаю Лайю за ворот шикарного платья и притягиваю к себе.

- Я понял, что кому-то нужно будет защитить мою жену и ирриди, которых она освободила. Флот Иштвана, как ты думаешь, почему он не стал нападать? Мы берегли его для чего-то куда более важного!

Лайя с силой бьет меня в грудную клетку, и тогда я выпускаю ее, с удовольствием замечая, что подручные ларди Э’Линн по-прежнему не спешат ко мне приближаться.

- Зачем же ты...

- Я пришел сюда, чтобы предложить: давай закончим все это бескровно.

Лайя поводит головой так, словно на шее ей мешает удавка.

- Ты отдашь мне наследницу, я гарантирую тебе возможность сохранить земли, влияние и титул. Каждый останется при своих.

- Ты с ума сошел, Торн!

Перевожу дыхание.

- Скорее наоборот, я достиг просветления. Мне надоело впустую тратить жизнь.

Она переводит дыхание.

- Твой план не сработал, - улыбаюсь этой чудачке. - По правде, с твоими талантами и не стоило браться за него.

После этого мою спину пронзает вспышка боли.

В последний момент оборачиваюсь. Это отравленный дротик. Вероятно, его выпустил кто-то из ирриди Лайи, когда та подала секретный знак.

Ноги подкашиваются, и я падаю на пол, словно пыльный мешок.

Нет, я ошибался. Я потерял хватку. В былые времена я бы не осмелился сказать в лицо врагу о том, как он слаб. Я бы юлил, ходил вокруг да около, заставил бы противника поверить в то, что я на его стороне.

За эти годы я слишком устал прикидываться и понял, что быть честным бесценно. Сейчас мне очень хотелось того, чтобы Лайя тоже это осознала и прекратила глупый спектакль, который никуда нас всех не ведет. Он только оттягивает неизбежное.

Когда я открываю глаза, то понимаю, что мои руки и ноги слишком плотно фиксированы к каменному ложу.

Жертвенник.

Я не сомневался в том, что Лайя отыщет какой-нибудь брошенный дом одной из ларди и проведет ритуал там.

Вообще жертвенные камни нужны для того, чтобы задобрить духов природы. Их почти никто не использует для того, чтобы проливать кровь. Обычно сюда приносят дары другого толка - драгоценные, наделенные силой растения или воды, иногда просят взамен некоторые услуги.

Помню, как проснулся в доме Эмбер после порки, которую устроила мне Э'Вилн, той самой, когда я едва не протянул ноги. Я лежал на таком же точно жертвеннике. Меня тогда удивило как много силы способна прокачать через мое тело эта женщина - ведь исцелить меня было практически невыполнимой задачей.

На моих глазах темная повязка. Так что я не могу видеть тех, кто меня окружает. Но слышать вполне.

- Убей его! - звучит над головой.

Кто-то в этот самый миг хватает меня за волосы и заставляет выгнуть шею, так, чтобы, видимо, бить в артерию было удобней.

Сердце заходится в бешеном ритме, хотел бы я посмотреть на того, кто будет готов умирать со спокойной душой. Пытаюсь дернуться, но понимаю, что меня слишком хорошо привязали. Однако от этого движения повязка едва-едва ползет в сторону, и вот теперь я могу видеть того, кто замер надо мной с ритуальным клинком.

Точнее ту.

Брин.

Это моя малышка. Я замираю, хотя и понимаю, что сейчас возможно утекают последние мгновения моей жизни, просто бегут сквозь пальцы, словно песок. А я смотрю на это чудо, которое подарила мне Эмбер. На продолжение жизни моего народа, на то, ради чего я, должно быть, и бился все это время. Иронично, что ответом на мою задачку стала вовсе не ненависть, а любовь. Любовь, которую Эмбер мне подарила. Любовь, из которой родилось дитя.

Я ведь видел, что был не безразличен жене. Понимал, на что она готова была пойти ради меня. Сейчас я был бы рад переписать эту историю. Но уже поздно.

Прошлого не вернуть. Исправить можно только будущее, вот с этим бы не промахнуться!

- Брин... - шепчу сухими губами.

- Бей! - приказывает Лайя.

Тогда моя малышка поднимает над головой клинок. В этот момент я любуюсь ее глубокими синими глазами, такие были у моей матери, овалом лица и пухлыми губами - вот губы, как у Эмбер.

Она совершенство.

А я дурак.

Потому что должен был быть все это время рядом и ни в коем случае не доводить до того, чтобы однажды она подняла в воздух оружие с единственной целью - убить меня.

Я худший в мире отец.

Миг!

Говорят, что в такие мгновения жизнь действительно пробегает перед глазами, не похоже, что это так. Все, что я вижу сейчас, это то, как свет магических светильников пляшет на обнаженной поверхности клинка.

Красиво.

Наверное, достойно Ирвина Торна умереть именно так.

Я должен был сделать все иначе, обязан был объяснить Брин, что такое любовь.

Ay!

Прикусываю губу, потому что лезвие впивается в мое запястье, совсем рядом с тем местом, где крепятся цепи и разбивает одно из колец. Брин держит в руках особенное ритуальное оружие - такому и металл не помеха.

Я вижу, как руки моей дочери загораются огнем.

- Что ты делаешь?! - визжит Лайя, а я, кажется, понимаю, что.

Если бы Брин хотела бы моей смерти, то нанесла бы новый удар, но вместо этого она отступает, ее явно пугают новые силы, вспыхнувшие в ней, и я понимаю, что сейчас самое время быть рядом.

Я должен помочь.

Дергаю на себя так, что кольцо, державшее цепь, окончательно ломается, и у меня высвобождаются руки. Молниеносным движением хватаю ритуальный клинок - осталось освободить ноги.

- Прочь отсюда! - говорю этому сумасшедшему собранию, потому что скоро будет не до истеричных криков Лайи и прочего.

Брин уже похожа на живой факел. Это значит, что скоро нас всех поглотит огонь, если я ничего не успею ей объяснить.

- Прочь!

Кажется, доходит даже до Лайи, которую обжигает жаром.

Вскакиваю с жертвенника и смотрю прямо в глаза дочери.

- Брин, я помогу тебе принять твою сущность, помогу превозмочь боль, победить страх и обрести силу.

После этого я аккуратно ступаю в огонь, надеясь, что она подпустит меня. Если этого не выйдет, мы оба... сгорим.

Я же говорил Лайе!

Но, к сожалению, на самые дурацкие злодеяния обычно способны самые недалекие люди...

Глава 17. Нири

Дейн

Путешествие продолжается уже пару дней, и все это время я очень волнуюсь за Эмбер. Наверное, это нормально для будущего отца. Или я просто забыл, каково это - испытывать к кому-то привязанность?

После того, как жена что-то во мне починила, еще до того как Тина отправила меня в ледники, испытывать чувства кажется мне странным или излишним. Я силой возвращаю себя к тому, что так и должно быть.

На самом деле я очень боюсь снова потерять то, что мне дорого, потому что помню, это больно.

Уже который раз захожу к ней в каюту. Эмбер приподнимает голову от подушки и улыбается мне.

- Не волнуйся, я в порядке, - произносит она.

Я отвечаю ей улыбкой и закрываю за собой дверь. Тогда она присаживается на кровати.

- Чувствовать себя отвратительно в первые дни... - она запинается и смотрит в сторону, но затем все же переводит взгляд на меня. - Вполне нормально.

- Я понимаю, - присаживаюсь на кровать и поглаживаю жену по плечу. - Но у меня есть поводы волноваться...

Эмбер отворачивается, я чувствую, как она набирает воздуха в легкие, и я уже знаю то, что она собирается сказать.

- Это нормально для любой матери, - с этими словами я накрываю ее ладонь своей рукой.

- Да, - морщит носик жена. - Я рада, что ты понимаешь. Ты у меня...

С этими словами она разворачивается и запускает ладонь в мои волосы.

- Умница.

Я улыбаюсь.

- Поэтому я и пришел, - приобнимаю её. - Как думаешь, отчего Брин может быть зла?

Эмбер передергивает плечами, и я повинуюсь первому же импульсу укрыть ee пледом, который лежит на кровати.

- Оттого что я плохая мать, - произносит жена, и я прижимаю ее к своей груди, позволяя носом уткнуться в рубашку.

- Нет.

- Ну, кто еще, Дейн, мог потерять своего ребенка, а потом просто заблудиться в морях? Дважды? Кто вообще так делает? - она разводит руками.