— Похоже, что-то пошло не так, — я попыталась утешить Бетти, хотя она не выглядела расстроенной. — Может, попробуем еще раз...

И в следующее мгновение мне в нос ударил отвратительный запах то ли мокрой псины, то ли грязной одежды. Вонь была такая, что аж глаза заслезились. Я тотчас кинулась к окну, чтобы поскорее впустить в комнату свежий воздух.

— Бетти, что ты сделала?

***

— Всего лишь хотела пошутить, — по тому, как она зажимала нос пальцами, было ясно, что девочка и сама не рада своей идее. — Брошка с ароматом сыра — это ведь забавно!

— И как, по-твоему, будет сыр на нотовее?

— Остур. Это из упражнения по переводу. Там отрывок был из сказки про овцу и абрикосовое дерево.

Бетти, конечно, молодец. Все верно запомнила. Только не учла одной маленькой детали: это была легенда про редкий и дорогой сыр, достойный стола королей. И, как обычно бывает в подобных историях, за столь ценный рецепт можно было пожертвовать жизнью. К сожалению, не всегда по этим поваренным книгам из глубины веков можно приготовить что-то съедобное. Вон он как пахнет, этот королевский сыр, точно какая-нибудь помойка.

С заданием, конечно, ученица справилась, и даже больше — сама образовала от слова «остур» сложное повелительное наклонение «ос-верад», но чары нужно побыстрее разрушить, пока мы обе здесь не задохнулись. Я сняла заклинание, и вновь подошла к окну. Пожалуй, следовало сразу обе створки открыть…

— Извините, мисс Катарина, я правда не думала, что так получится…

— Ничего страшного. К тому же ты попыталась что-то свое придумать. А это, — я показала на стол, — всего лишь опытный кусочек, — ругать ученицу за проделку — пустое, тем более она сама повинилась, поэтому я решила обратить все в шутку: — пожалуй, нам стоит заколдовать настоящую брошь источать аромат чеснока…

— Или рыбы, — подключилась Бетти.

— А может быть, тухлых яиц?

— Фу, гадость! — хихикнула она.

— Представь, — продолжала я нарочито заговорщицким тоном, — какой фурор мы произведем, когда нацепим брошки. Куда бы ни пришли, о нашем появлении будут узнавать заранее. Да-да, не смейся! Наша слава пойдет впереди нас.

Бетти засмеялась. Сначала осторожно, но уже через мгновение открыто. И смех ее был, будто журчащий ручеек, пробивающий путь по камешкам. Как же ей шла улыбка. Дети вообще должны смеяться много и часто. Я и сама заразилась этим веселым настроем и не могла остановиться. Хотелось рассмешить ее еще больше, пусть занятие и превратится набор глупых рассуждений и нелепых фантазий.

— Мы будем кружить людям головы в прямом смысле.

— И все будут падать в обморок при нашем появлении?

— Точно! Об этом ведь мечтает каждая леди? — я подмигнула воспитаннице. — Интересно, Нэнси согласится вступить в наш клуб? Кстати, как мы его назовем? Может быть, орден невообразимых ароматов?

Но очередного взрыва смеха не последовало. Благодушие Бетти исчезло, как солнце в марте. Она вдруг помрачнела и задумалась о чем-то своем.

— Что случилось? Мне казалось, мы неплохо веселились.

Беатрис буркнула что-то невнятное, а глаза ее покраснели, точно девочка едва сдерживает слезы. Такая резкая смена настроения очень настораживала. Не понимаю, что я делаю не так?

— Бетти, — я старалась говорить, как можно мягче, — мне очень жаль, если мои слова прозвучали обидно. Расстроить тебя — последнее, что было у меня на уме.

— Дело не в вас, — шмыгнув носом, ответила она. — Ненавижу ордена.

— Почему?

— Я уже в одном состояла.

Бетти выбралась из-за стола, запустила руку в карман юбки и вывалила на стол свои детские сокровища: стеклянный шарик, полосатую ленту, яркое перышко голубого цвета, оторванную пуговку и пригоршню вишневых косточек.

— Вот, — она передала мне подвеску в форме клевера, — тайный орден трилистника. Это мисс Скалс придумала. Когда мы начали заниматься травологией, у меня долго ничего не получалось. И тогда она рассказала свой семейный секрет, а потом подарила этот кулон. У нее был такой же. Как символ нашей дружбы и знаний не для всех.

Я слушала и рассматривала дешевый мельхиоровый медальон. Похожие я видела на витринах в Бринвилле. Мисс Скалс, похоже, была талантливой наставницей, которая нашла действенный подход к Бетти: помогла ей справиться с заданием, придумав увлекательную игру. Скучная травология превратилась в приключение, и девочка увлеклась.

Другой вопрос, почему она, приложив такие старания, решила полностью исчезнуть из жизни своей воспитанницы? Обычно гувернантки так не поступают, особенно если отношения с ребенком настолько хорошие, что он привязывается к наставнику, как к родному.

— Она бросила меня, — голос Бетти был полон обиды. — Уехала и даже не попрощалась. Папа сказал, что мисс Скалс вышла замуж. Почему она мне ничегошеньки про это не сказала?!

— Возможно, думала, что так будет лучше, — мне хотелось утешить воспитанницу, убедить, что ее вины в случившемся нет. — Вряд ли она понимала, что так сильно тебя расстроит. Иногда из-за собственного счастья люди забывают обо всем на свете. А может, мисс Скалс считала тебя слишком маленькой, чтобы понимать такие вещи?

— Мне все равно! Не хочу никаких тайных орденов или клубов! Не хочу никакой дружбы! Вы ведь тоже однажды исчезнете?

Я смутилась. Вопрос, звучавший, как обвинение, не оставлял мне пути к отступлению. Если бы все зависело от меня… Я не хотела обижать Беатрис. Несмотря на ее, местами, несносный характер, более хрупкую и ранимую девочку сложно себе представить.

— Горькая правда состоит в том, Беатрис, что никто не может дать тебе никаких гарантий, — я подбирала слова, но все равно понимала, что раню ее. — В лучшем случае — это наивная ложь, в худшем — убаюкивающая. Случиться может все что угодно. Но жизнь при этом не останавливается. Даже без мисс Скалс. Она продолжается, все идет своим чередом.

Бетти не пыталась спорить. По ее глазам было видно: эта правда ей не нравится. Но прямой взгляд и упрямство, сквозившее в каждой черточке не по-детски серьезного лица, свидетельствовали о том, что говорить с ней следует на равных и фальши она не простит.

— Единственное, что точно могу обещать, — я говорила уверенно, — просто так не исчезну. Обязательно предупрежу тебя. И если захочешь, мы всегда сможем поддерживать связь через письма. Договорились?

Бетти кивнула:

— Ладно.

Это был не самый приятный разговор, и утешало лишь то, что он состоялся сейчас. По крайней мере, к теме взросления и расставаний мы вернемся еще очень нескоро.

Глава 20: Дневники

Лето в Бринвилле было в самом разгаре: наступило время изнуряющей жары с полным отсутствием дождей. Вся растительность в окрестностях замка казалась чуть припыленной, а бересклет местами побурел от недостатка влаги. Цветы на клумбах пожухли и требовали полива. Каждый вечер миссис Смитти выбиралась из своей кухни, и, нахлобучив на голову шлем с управляющим кристаллом вместо поварского чепца, командовала дюжиной неуклюжих големов, которые таскали ведра с водой от кадок с петуниями к теплицам. Появление в замке молчаливых подручных стало результатом полномасштабной войны, которую повариха затеяла с дворецким и, ожидаемо, победила: трех дней, в течение которых лорду Блэквуду подавали пресную кашу на завтрак, хватило, чтобы он распорядился вновь арендовать в Бринвилле каменных помощников. Уступкой Моргулису послужило лишь их количество: миссис Смитти настаивала, что для полива ее драгоценных помидоров и перцев, нужно как минимум два десятка големов. Однако хватило и дюжины, чтобы периодически натыкаться на них в каждом уголке сада во время прогулок. А гуляли мы с Бетти теперь много. Из-за духоты находиться в классе было невозможно, поэтому с обеда и до самого вечера мы проводили на воздухе.

Мое лицо, несмотря на все ухищрения, таки покрылось легким загаром. Впрочем, никакого огорчения по этому поводу я не испытывала. В южных провинциях никому не придет в голову прятаться от солнца и травиться уксусом ради «интересной бледности», которую воспевают модные журналы для кокеток.