Уж теперь-то коловертыш точно никуда не денется. Даже если каким-то образом разорвет мою руну «бесконечного замка». К тому же такую клетку можно разместить прямо над ловушкой и, подновив чары левитации, заколдовать, чтобы в нужное время она упала и захлопнула нечистика внутри.

Намотав веревку на руку, я потянула клетку за собой и вышла из хранилища. Окинув прощальным взглядом лабораторию, неожиданно заметила в стопке книг у камина знакомый переплет. Точно такой, как у тетради леди Блэквуд, которая была наверху в кабинете. Видимо, хозяйка забыла часть своих записей здесь.

Я подняла тетрадь. Все верно: тот же почерк, сложные чертежи и легкомысленные завитушки на полях. Часть страниц, однако, оказались выдранными. Я посмотрела вокруг, но обрывков не нашла. Похоже, неудачные черновики постигла печальная участь стать растопкой.

Пожалуй, отнесу-ка эту тетрадь к остальным. Не хотелось бы, чтобы заметки покойной хозяйки Холмов истлели в мрачном подземелье.

Стоило выйти из лаборатории, как навстречу мне бросилась Бетти...

– Мисс Катарина, почему так долго?! Нельзя было отпускать вас туда одну!

– Все хорошо, — я поспешила успокоить воспитанницу. — Смотри, какая клетка.

— Летающая?!

— И просторная! Чтобы коловертыш не повредил свои длинные нежные ушки. А еще я нашла такую же тетрадь, как в кабинете твоей матери. Помнишь, ты разрешила мне взять одну? Ту, со схемой стирального артефакта. Думаю, все эти записи стоит сложить вместе. Ведь это твое наследие, уникальные семейные знания.

Бетти неуверенно кивнула. Видимо, сейчас ее мало это волновало. Ничего. Пройдут годы, и, будем надеяться, она вспомнит меня добрым словом. Хотя бы мысленно. Но благодарность пришла раньше, чем я думала.

— Спасибо, мисс Катарина. Маме бы это понравилось, — смущенно сказала она.

С ловушкой мы с Бетти провозились до самого ужина. За это время несколько раз рассыпали и собрали парочку ингредиентов, отбили кусок штукатурки, пока размещали клетку точно над приманкой, и чуть не рассорились в пух и прах.

Потребовалось все мое красноречие, чтобы убедить воспитанницу не размещать ритуальный круг ни в детской, ни в классной. Беатрис рьяно спорила и даже немножко дулась на такую несправедливость: ведь это именно ее коловертыш. И все же мне удалось уговорить ее. Пришлось, правда, сослаться на лорда Блэквуда, который вряд ли останется доволен, если обнаружит нечисть среди детских книжек и кукол.

Бетти в долгу не осталась. В отместку она потребовала исключить из списка подходящих мест и мою комнату.

А ведь это было бы так удобно! И подходящее пространство там есть, да и я буду рядом, когда коловертыш угодит в западню. Однако пришлось пойти на уступки. Мы договорились разместить ловушку на нейтральной территории: в пыльной галерее с натюрмортами, ведущей в закрытую часть замка, где находится кабинет покойной леди Блэквуд.

Самым простым, как ни странно, оказалось создать магический круг. Я опасалась, что девочка будет мне мешать, и все внимание уйдет на то, чтобы следить и контролировать каждое ее действие. Но все вышло лучше, чем казалось. Беатрис была предельно собрана и сосредоточена. А небольшая горсть просыпанной красной соли, только сделала ее внимательнее.

С приманкой тоже не возникло проблем: мы попросту положили в центр круга расческу Бетти, которую та регулярно наполняет своей силой, а для усиления эффекта воспитанница даже не пожалела крови. Мужественно уколов палец серебряной булавкой, она оставила несколько алых капель на рукоятке гребня.

В сотый раз сверившись с чертежом, Бетти помогла мне вывести знаки на потемневшем паркете. Мы приступили к укладыванию подготовленных магических составов. И, наконец, последний штрих — несколько обычных рун, которые применяются в подобных случаях. Пока Беатрис копировала их с листочка, я объясняла значение каждой.

— Мисс Катарина, а вы уверены, что это не клякса?

— Как смешно, Бетти, — улыбнулась я воспитаннице, выводя «кентайз». — Эту руну я сама придумала. Видела нечто подобное в книгах моего деда.

— Черного артефактора? — желание шутить у воспитанницы тут же пропало, а взгляд выражал нечто среднее между опасением и сильным любопытством.

— Того самого, — подтвердила я и великодушно добавила: — Не бойся, это всего лишь «замок», который не позволит коловертышу сбежать, если все остальное не сработает.

— А меня черной артефакторике научите?

— Возможно. Если будешь себя хорошо вести.

Обман, конечно же, противоречит идеям гуманистической педагогики, но что поделать, если иначе добиться от нее хорошего поведения невозможно. Теория мало занимала мою воспитанницу, скорее, раздражала. То ли дело магическая практика и уникальные заклинания.

Успокоив себя мыслью, что любая манипуляция может быть благородной, если отдаленный результат идет во благо ученику, я подновила заклинание левитации. Наполнить энергией полые прутья было просто. К восторгу Бетти клетка стала легче перышка. Девочка пробежала несколько кругов по галерее, наблюдая за тем, как ловушка для виверны плавно летит за ней следом. Однако поднять ее на высоту оказалось не такой простой задачей. Я потеряла счет времени, пока возилась с непослушной клеткой, пытаясь заставить ее зависнуть в нужном положении. От напряженной работы со стихией воздуха лоб покрыла испарина, а спина взмокла. И в тот момент, когда мне все же удалось добиться нужного результата, я чувствовала себя до ужаса усталой и вымотанной. Пожалуй, стоит чаще практиковаться. Без тренировок дар так и останется слабым и неразвитым.

К тому моменту, когда дело было сделано, волшебные часы леди Блэквуд прозвонили к ужину. Это было очень кстати — хорошая еда вернет мне силы. Так, укоряя себя за лень и давая мысленные обещания отработать основные «воздушные» заклинания, я отвела Бетти в столовую, где ее уже ждал лорд Блэквуд.

Выслушав восторженный, но краткий отчет дочери, в котором предусмотрительно был опущен момент «прогулки» по подвалам, он пригласил и меня присоединиться к ужину. Под строгим взглядом приступ болтливости Беатрис сошел на нет, и она уткнулась в свою тарелку. Быстро расправившись с каре ягненка, девочка попросила разрешения посетить оранжерею, сославшись на то, что крестоцветник нужно срочно посыпать золой. Я хотела предложить ей свою компанию, но не успела.

— Мисс Катарина, не торопитесь, — сказал лорд Блэквуд, заметив, что я тоже убираю салфетку с колен. — У меня к вам разговор. Сегодня приезжал лорд Инграм. Хотел встретиться с вами, чтобы передать одну редкую книгу.

— Да? — его слова немало меня озадачили: такого скорого визита я не ожидала.

— Да, — продолжил Блэквуд. — Похоже, сей таинственный фолиант поистине бесценен, раз он его даже не показал. Я предлагал передать книгу через меня, когда Маргулис вас нигде не нашел, но Джеффри отказался. Сказал, что хочет вручить вам ее лично.

— Как жаль, что мы с ним не встретились, — искренне расстроилась Бетти, выбираясь из-за стола. — Он такой веселый, мисс Катарина, а еще очень красивый и лучше всех играет в крокет. Когда я вырасту, то выйду за него замуж.

— Только через мой труп, — поперхнулся Блэквуд.

Бетти с недоумением уставилась на него.

— Вероятно, твой отец имеет в виду, что к тому моменту, когда ты станешь достаточно взрослой, чтобы идти под венец, лорд Инграм будет не так молод и хорош собой, — поспешила объяснить я.

— Да-да, именно так, — кашлянул Блэквуд, хотя в его глазах читалось совсем другое.

— Об этом я не подумала, — протянула Бетти и тут же весело выдала: — Тогда вы за него выходите, мисс Катарина.

Скажи Беатрис нечто подобное будь мы наедине, я бы ни капельки не смутилась и расценила ее слова как шутку. Но присутствие хозяина замка, особенно, с учетом всех тонкостей его соседства с семейством Инграм, делало ситуацию неловкой. Настала очередь Блэквуда выручать меня.

— Беатрис, — строго сказал он, — кажется, ты куда-то спешила.

Девочка все поняла с полуслова, и через мгновение ее как ветром сдуло из столовой. Блэквуд отложил приборы и, резко отодвинув стул, встал.