Родриксон хотел было сказать что-то еще, но в это время в столовую вбежал паренек в куртке нараспашку, стащил шапку с растрепанной головы и выпалил:

– Ваша милость… там! Ох, беда!

Поселковый староста охнул и обвел лицо кругом. Дерек отодвинул тарелку с тыквой, поднялся из-за стола и спросил:

– Кто?

Паренек всхлипнул.

– Миранда Хорниран… и Джейк. Там, на огороде лежат, среди тыкв, – он задрожал всем телом и, заикаясь, прошептал: – М-м-мертвые…

Выбегая из дома вслед за Родриксоном и провожатым, Дерек торопливо рассыпал анализирующие заклинания. Алеида по-прежнему была дома, в своей комнате под арестом, и он чувствовал ее дар словно огромное теплое солнце, в котором не было ни капли гнили и тьмы. Над поселком вообще не было ни магии, ни чар.

Кто-то убил семейство Хорниран – и надо было его найти, пока поселяне не потащили Алеиду на костер.

Полиции в Аунтвене не было – роль стража порядка исполнял поселковый староста, который увещевал пьяниц и решал споры, не доводя их до драки. Сейчас он стоял на огороде, глядя на тела, прижимал руку ко рту, и Дерек понимал: с минуты на минуту Родриксона вырвет.

– Отойдите вон туда, к забору, – посоветовал он, и Родриксон бросился туда чуть ли не бегом, всхлипывая и бормоча что-то невнятное. Зеваки, которые толпились возле забора, разделяли его чувства.

Одних тошнило от страха. Другие готовили факелы и вилы, чтобы расправиться с ведьмой.

Дерек присел на корточки, заглянул в лицо мертвой Миранды. Да, женщина была интересная, по деревенским меркам красавица с пышной грудью, толстыми косами и ногами-колоннами. Наверняка за ней ухаживали все местные кавалеры, но она предпочла дворянина.

Широко распахнутые глаза смотрели в темное небо – Дерек вспомнил примету, что в глазах убитого всегда отражается лицо убийцы. Он выбросил анализирующее заклинание: нет, никакой магии, как и рядом с Джейком.

Дерек невольно задумался об иронии судьбы: вот ты хлещешь плеткой сестру, надеясь, что уничтожишь ее и загребешь денежки – а вот ты лежишь на огороде, таращишься в небо мутными глазами и тебе уже не надо ни денег, ни имущества. Он выпрямился и громко спросил:

– Врач в поселке есть?

Из толпы выпихнули крошечного сгорбленного человечка в потертом сюртуке, который отчаянно запивал ситуацию из фляжки. Проковыляв среди грядок и тыкв к мертвецам, врач остановился и посмотрел на Дерека с мольбой, словно безмолвно просил отпустить его.

– Злонамеренной магии на месте преступления не обнаружено, – произнес Дерек так, чтобы услышали все. – Причина смерти не в чарах и не в ведьмах.

Он обернулся к врачу, посмотрел в его припухшее побелевшее лицо и сказал:

– Доктор, нужно, чтобы вы ее установили, эту причину.

Доктору было за шестьдесят – в его глазах мелькнуло искреннее непонимание, отчего это столичный хлыщ заставляет его копаться с трупами. Должно быть, в этих краях люди умирали только от старости, самым приличным и порядочным образом – и не валялись вот так, на грядке, в расколотых тыквах.

– Их придется отвезти в амбулаторию, – наконец-то выдавил доктор, и его ощутимо качнуло. Дерек подхватил старика под локоть, и тот добавил: – А там я… попробую разобраться.

Несколько парней покрупнее и повыше остальных вызвались помогать, и вскоре тела были доставлены в смотровой кабинет местной амбулатории, крошечной и угрюмой. Когда Дерек вошел туда и увидел плакаты с коровами на стенах, то спросил:

– Вы, простите, ветеринар?

Доктор вздохнул.

– Ветеринар. Но вот видите, приходится в этой глуши лечить и двуногую скотину. Герберт Вельш, к вашим услугам.

– Точно справитесь? – спросил Дерек. Если доктор до этого вскрывал только коров, то надо будет отправлять письмовник Гверцу – тот вышлет сюда анатомов. Вельш прошел к стеклянному шкафу, вынул какую-то склянку и, лихо выпив ее содержимое, тряхнул головой и ответил:

– Да, я несколько раз проводил человеческие вскрытия, – вздохнув, Вельш прошел в соседнюю комнатушку и вскоре вернулся оттуда, завязывая кожаный фартук. – Можете пока посидеть вон там, в предбаннике.

Дерек подумал и вышел на улицу.

За калиткой толпился народ – когда Дерек спустился по ступеням амбулатории, то женщина, которую окружал выводок дочек на выданье, спросила:

– Ну как там, ваша милость? Что там?

– Доктор Вельш проводит вскрытие, – ответил Дерек, и люди зашептались, обводя лица кругами и стуча по вискам, чтобы отогнать нечистого. – Злонамеренное колдовство здесь не при чем. Кто попробует пойти к дому Сомерсет с факелами, сильно об этом пожалеет. Это я вам говорю! – он повысил голос и ткнул пальцем в сторону компании парней, которые негромко переговаривались, держа в руках заготовки для факелов.

Один из парней шмыгнул носом, сплюнул в пыль и спросил:

– Ваша милость, а вы точно знаете, что она вас не зачаровала? Прям же сиськами на вас вылетела!

Дерек вздохнул. Выразительно завел глаза к небу. Нет, Алеиде нужно уезжать оттуда как можно скорее – беда только в том, что он не сомневался: после Хорниранов захотят убить именно ее, и бегство девушку не спасет.

– Ты умный? – спросил он, глядя сквозь говоруна. Под этим взглядом он смутился и присмирел.

– Да. Умный.

– Ты что, умный, думал, я в столице сисек не видал? – осведомился Дерек, и народ рассмеялся. – Или у нее там есть что-то очень поперек?

Парень насупился и сверкнул глазами так, что Дерек невольно подумал: он сватался к Алеиде и получил от ворот поворот.

– Нет, – пробормотал он. – Я ничего такого не имел в виду, но…

– Не запрягал, чтобы нокать, – отрезал Дерек и на всякий случай еще раз прошелся заклинанием: Алеида была дома, из комнаты не выходила. Хорошо. – Все претензии и сомнения в моей компетенции засуньте себе… под мышку! И займитесь своими делами. Будете мешать правосудию, оно возьмется за вас.

Угроза произвела нужное впечатление – когда Дерек пошел обратно к амбулатории, народ принялся расходиться по сторонам. На ступенях Дерек обернулся: вот женщина с выводком дочек о чем-то взволнованно беседует с такой же многодетной дамой, вот два здоровяка прикладываются к фляжкам, чтобы запить такое количество впечатлений, вот поселковый староста что-то втолковывает компании парней, косясь на амбулаторию.

Где-то здесь, среди поселян, был убийца – он смотрел на Дерека, он все слышал и понимал.

Оставалось добраться до него раньше, чем он доберется до Алеиды.

– Милорд, может, вам все-таки у меня остановиться? А не в этом ведьмачьем гнезде?

Услышав голос Родриксона, Алеида бесшумно выскользнула из-под одеяла и, подойдя к двери, приникла к ней ухом. Да, поселковый староста был внизу, в гостиной: дар позволял слышать его дыхание и чувствовать неуверенность.

Днем, когда Алеиду запрягали в телегу, он был совсем другим. Дерзким, смелым и решительным.

– Начнем с того, что это не ведьмачье гнездо, – услышала Алеида голос инквизитора Тобби. – Дар госпожи Сандерсон не поврежден, это я вам говорю как специалист. А доктор Вельш говорит, что причина смерти Хорниранов – разрыв сердечной сумки, и я ему верю.

Хорнираны мертвы? “Так им и надо! – пришла первая горячая мысль, и Алеида осеклась: – Господи, что же я говорю…”

Она никогда и никому не желала зла. Даже Хорниранам. Даже Джейку, который сегодня хлестал ее плетью. Но теперь ею овладело злорадное торжество – которое рассеялось почти сразу же.

Либо в убийстве обвинят ее – либо тот, кто это сделал, не остановится на одном убийстве.

Дерек говорил спокойно и очень твердо. Каждое его слово падало, как булыжник, и Алеиде сделалось спокойнее. Хоть кто-то здесь на ее стороне! Однако Родриксон и не думал сдаваться.

– Ну так на то она и ведьма. Такой разрыв наколдует – просто мое почтение.

– Хотите сказать, что разбираетесь в ведьмах лучше меня?