– Светлого тебе утра, – подала голос ведунья, чьи волосы казались медными на ярком солнечном свете, что яркими янтарными столбами спускался с крон деревьев, – если хочешь омыться, то тут недалеко есть ручей, ты найдёшь его по журчанию. Если нет, то тебя ждёт завтрак.

– Завтрак? – удивлённо переспросил Безымянный, вставая с мшистой постели, стряхивая с себя случайно забредших насекомых и попутно разминая залежавшиеся кости и мышцы.

– Я человек запасливый, – гордо ответила Василиса, – и взяла с собой своих фирменных лепёшек из специального теста. Я немного поколдовала над ингредиентами, и теперь они не зачерствеют в течение нескольких недель. Плюс к этому я дала Ване волшебный клубок, он полетел на разведку. В теории, я знаю, как выйти из этого леса прямо на Столичный Тракт, но так мы ещё дня три через чащи шагать будем. Милолика же говорила мне, что на востоке лес примыкает к великой реке, посреди которой стоит одинокая колокольня, а она укажет нам путь к ближайшему городу. Я никогда о таком не слышала, но думаю, что нам не помешает туда заглянуть – пополнить запасы еды и обзавестись обмундированием получше.

– Я не против, – Безымянный прослушал половину из того, что говорила ему Василиса, ибо до сих пор пребывал в полусне, – однако меня очень волнует вот это вот «нам».

– Да, я помню про твои вопросы, – Василиса возвела глаза к небу. – Иди, омойся, а после поговорим за едой. Думаю, это будет и для меня важно.

Безымянный лишь развёл руками и решил последовать совету ведуньи – он понял, что не мылся с тех самых пор, как проснулся в пещере на болотах, а посему его кожа чем только не была покрыта: и засохшей кровью огромного жаба, и мелкими листиками, что настырно липли к его пористой коже, и даже ошмётками раздавленного лесного гнуса, что не отставал от него ни на секунду. И это если не вспоминать об обычных отходах человеческой жизнедеятельности, таких как, в лучшем случае, пот.

Журчание и правда забрело к нему в уши, стоило ему лишь сделать несколько шагов прочь от импровизированного лагеря. Ручей оказался хоть и не особенно полноводным, но зато кристально чистым: сквозь него было чётко видно дно, покрытое песком и мелкими камешками. Безымянный обернулся, огляделся, пожал плечами и торопливо снял с себя всю одежду, которую, конечно, тоже было бы неплохо постирать и привести в опрятный вид, но с этим лучше подождать до города. Омовение и правда пошло ему на пользу – он даже потратил на плескание в ручье больше времени, чем исходно предполагал. Ненароком Безымянный заметил, что на другой стороне ручья растут какие-то просто гигантские грибы – настолько, что шляпки их достигали нескольких шагов в диаметре, а ножки можно было обхватить лишь двумя ладонями, да и то крупными. Причём, на первый взгляд, они были съедобными: губчатые шляпки нетронуты паразитами и вечно голодными насекомыми, и Безымянный уже представил, какой вкусный аромат распространится от них, стоит лишь только насадить их на ветку и поджарить над открытым огнём.

Он сглотнул слюну и решил обязательно вернуться сюда после разговора с Василисой – а всё-таки это дело ему нужно было непременно уладить. Одно лишь странно – Безымянному на секунду показалось, что под шляпкой одного из грибов кто-то прячется; некий миниатюрный человечек, чья хитрая улыбка сверкнула на утреннем солнце, а потом немедленно испарилась. Однако он решил не придавать этому значения: в конце концов, ему могло и показаться спросонья, а если там и спрятался некий грибной народец, то он вряд ли представляет хоть какую-то опасность.

Безымянный вернулся к Василисе довольный жизнью и проникнутый новыми силами – вода наполнила его мышцы силой, а жилы – дополнительной стойкостью.

– Надеюсь, ты не ел грибы на другой стороне ручья? – тут же спросила его ведунья. – Я совсем забыла тебе сказать.

– Ммммм… нет, – настороженно ответил Безымянный, – А что такое?

– Живые они, потому и выросли такие большие, – как ни в чём не бывало, объяснила Василиса. – Говорят, раньше это были жители деревни Белянки, что стояла посреди берёзового леса на юге отсюда, но их заколдовала одна из древних ведуний. Причём по надуманной причине: дескать, жители деревни слишком часто наведывались в лес в поисках клада под цветущим папоротником. Вот она и решила, что если они всегда будут жить в лесу, то и клад найдут быстрее – превратила их в живые грибы. А теперь вот они воюют с кичливой ягодой.

– Что?!

– А что, этого у тебя в голове нет? Я думала, что тебе оставили базовые знания о Третьем Мире.

– И это ты называешь базовыми знаниями? – возмутился Безымянный. – Да я уверен, что большинство нормальных людей в мире слыхать не слыхивали про эти живые грибы и их войну… с кем?!

– С кичливой ягодой, – отозвалась Василиса. – Вот видишь? Именно поэтому я тебе и нужна. Кто ещё будет снабжать тебя такой информацией, да ещё задаром. Поверь, я тебе пригожусь.

– В этом я не сомневаюсь, – Безымянный присел рядом с ведуньей и взял в руку несколько её лепёшек, которые и правда были на удивление мягкими и свежими, – но меня волнует другое. Почему ты здесь?!

– Поясни.

– Ой, не надо, ты прекрасно понимаешь, о чём я спрашиваю! – закатил глаза Безымянный. – Просто ты не хочешь сразу раскрывать все карты, а потому и задаёшь такие вопросы. Давай так: я не хочу церемониться с тобой, а потому, если ты не говоришь мне всю правду сейчас, то я отправляю тебя домой и сам ищу свой путь. Прошу заметить, что я исходно не напрашивался на твою компанию, хоть и благодарен тебе за твою помощь.

– Что же, справедливо, – нахмурилась Василиса, – но я думала, что ты, будучи сейчас самым одиноким человеком во всём Третьем Мире, только лишь обрадуешься моей компании. Видимо, я ошибалась, – она помолчала, будто обдумывая слова Безымянного. – Что же, хорошо. Когда мой сын умер, я… я будто застыла на месте. Вся моя жизнь превратилась в рутину, и ничто не доставляло мне никакой радости. Траур закончился, жизнь продолжалась, но я этого не хотела. Жизнь же моя, как и любого человека с магическими способностями, мне не принадлежит – я не могу отдать её или лишиться её даже по такой причине. Так что я жила, но, правильнее будет сказать, существовала. Я сотню раз хотела покинуть деревню водяных и поступить в услужение к какому-нибудь князю, но… не могла. Всё казалось мне каким-то… обыденно мерзким. Однако ты… кажешься другим. Я ещё не до конца поняла, почему именно, но я чувствую, что в путешествии с тобой я не только снова смогу найти себя, но и приму участие в чём-то… важном. Значимом.

– Так ты и правда считаешь, что Сын Бога достоин смерти?

– Пойми, Безымянный, – вздохнула ведунья, – такие как я не имеют права на собственное мнение. Однако я хочу, чтобы оно было у тебя – когда ты проснулся в пещере, у тебя не было выбора. Я же хочу тебе его дать. А ещё пойми следующее: никто не достоин смерти. Однако мы живём в мире, где её не избежать. Может быть, Третий Мир когда-нибудь и придёт к тому, что сможет меняться без кровопролития, но сейчас… я не вижу другого пути. Как бы это ни было прискорбно. Твоя же миссия… я вижу в ней величие. Я чувствую, что встреча с тобой стала началом чего-то большого и важного не только для меня, но и для всего Третьего Мира. Я не могу просто сидеть, когда происходят такие важные события – это было бы просто глупо.

– Ясно, – Безымянный шумно выдохнул, рыча как усталый пёс, – тогда ты можешь идти со мной.

Василиса подняла бровь, будто намекая Безымянному, что она и не думала спрашивать его разрешения.

– Это моя битва, – ответил он на её жест, – не только с Сыном Бога, но и с самим собой и теми, кто обрёк меня на этот ужас забвения. Я могу пройти этот путь один, а потому только мне решать, идёшь ли ты со мной или нет. Я очень уважаю твои навыки, Василиса, но не стоит так зазнаваться.

Внезапно ведунья громко расхохоталась, и её искристый смех звонко разнёсся по лесу ярким эхом.

– Что же, ты прав, – проговорила она сквозь хохот, – Ты конечно прав. Но я бы всё равно пошла с тобой, даже если бы ты и заупрямился.