– Спусти паруса, друг мой. Все-таки не курум отдаешь. – Неардо взял серебряные монеты, взвесил одну на руке, затем придирчиво осмотрел гурт и, наконец, попробовал на зуб. Ганнон подождал, пока он проделает то же самое со второй монетой, и спросил:

– Медь пробовать не будешь?

Неардо поднял взгляд с монет на юношу и с улыбкой ответил:

– Твою – нет, лис.

– Наггон, почтенный.

– Хиас’ор, – неардо тоже представился и, проведя ладонью сверху вниз вдоль лица, протянул ее Ганнону. Юноша пожал его руку, удивившись сильной хватке купца – он совсем не выглядел крепким. Торговец добавил. – Чудные у вас тут имена, Наггон – Произнес он медленно, смакуя произношение.

– И не говори, почтенный. Честь быть знакомым, – произнес Ганнон и перевел взгляд на бутыли, а затем на Хиас’ора. Тот кивнул, разрешая забрать товар.

***

Ганнон, сидя в своей комнате, штудировал «Историю Видевших: от созерцания Богов до наших дней». Монументальный труд неизвестного монаха в раскрытом виде занимал почти весь стол. Зеленая бутыль вина стояла рядом. Условный стук, знакомый со времен Дубильни, отвлек его от изысканий.

Иннар, оглянувшись по сторонам, зашел в комнату и провел пальцами по каменной фигурке Адиссы. Он стоял, осматривая стол, почти весь скрытый фолиантом. Взгляд скользнул по рекомендованному неардо напитку. Юноша удивленно поднял брови. Ганнон встал с сундука и откинул крышку. Ключник заглянул внутрь и взял завернутое в тряпицу вино, а затем аккуратно поставил черную бутыль на край стола рядом с зеленой.

– Зачем спрятал нужную и оставил на столе вторую? – с усмешкой спросил Иннар.

– Сперва спрятал обе, а потом решил выпить. Но увлекся чтением, вот она и осталась. – Асессор подвинул зеленую бутыль.

– Понимаю. Ну так что, где ценная вещь?

С глухим стуком Ганнон закрыл крышку сундука и водрузил на нее сумку. Иннар потер руки и быстро наклонился, чтобы осмотреть содержимое. Из-за воротника показалась ярко-белая, резко контрастирующая с остальной, кожа на спине.

– Подойдет для твоей коллекции? – спросил Ганнон.

– Это не коллекция, это материал для исследования, – не поднимая головы, ответил Иннар. – Не чета твоему бесполезному монстру. – Он махнул рукой в сторону книги.

– Ты же понимаешь, что это не только оскорбление истории, но и богохульство?

– Богохульство – это приписывать первым Видевшим силы Черных жрецов, – парировал ключник.

– Так ты все-таки читал? – Ганнон вздрогнул: именно эта часть легенд его и занимала.

– Да, самое начало, как ты понимаешь. Древние долунные времена. – Ученый, увлекшийся осмотром камня, похоже, не заметил реакции друга.

– Это не оскорбление жрецов, просто старые легенды, – заключил асессор.

– Может быть. Но вот что точно настоящее богохульство – так это не интересоваться творением богов, а ярчайшее его проявление – это Шторм. Его я и исследую, – изрек Иннар. Он поскреб валун ногтем и постучал по камню, приложив к нему ухо.

– Вам с Боннаром нужно бы поработать вместе, уверен вы…

– Нет, – твердо ответил Иннар, выпрямившись и посмотрев Ганнону в глаза. Кулаки ключника были сжаты, и костяшки его стали почти такими же белыми, как спина.

– Не спорю, он был строг в свое время… – Ганнон не вынес взгляда друга и умолк. Воспоминания о Дубильне были тяжелы для них обоих, но для Иннара особенно. Лучше было сменить тему: – Так как это поможет тебе понять Шторм?

– Не понять, а найти. – Иннар быстро оживился.

– Хахах, а тебе с башни не видно его? – поддел приятеля Ганнон. В ответ на это ключник лишь вздохнул.

– Боги отдали весь ум мне, силу и красоту Виннару, а тебе… – Иннар делано замялся.

– Обаяние, – мрачно прервал затянувшееся молчание Ганнон. – И собственное имя, – не удержался он от шпильки.

– Молковы крысы! – выругался ключник – это была его любимая мозоль. – Так и вижу, как этот толстый пьянчуга томился, придумывая имена, и просто убавил одну букву!

– Думаешь, стал бы ты таким же, как Виннар, если бы тебя назвали иначе? – усмехнулся юноша. – Да и не пил наш монах тогда. И не он вас называл, если уж на то пошло.

– Значит, другая крыса, все они одинаковые! – стоял на своем Иннар.

– Не имя красит человека, – вздохнул Ганнон. – Назвали б вас наоборот, жаловался бы, что тебе лишнюю букву дали. Так что со Штормом?

– Мда… конечно… В общем, я хочу найти его центр. Для этого мне нужно понять, как именно он обесцвечивает породу…

– Породу?

– Камни.

– Не закатывай глаза.

– Нашей ли с тобой породе не знать, как Шторм меняет цвет. – Ключник похлопал себя по шее, не сумев дотянуться до бледной спины. – Но камень подходит лучше.

– Как Двуцветные горы?

– Именно! Горжусь тобой. – Иннар проигнорировал гримасу, которую ему скорчил друг. – Но они старые, знаешь ли. А вот дорога – нет, и идет прямо от линии берега вглубь. Если понять, как обесцвечивание слабеет с расстоянием… – Он прикрыл глаза и увлеченно забормотал: – И нужно пару образцов с разных Колоний… Поправка на то, что они не прямые… Карты, расстояния, моряки… Считаем, что в самом центре белеет сразу…

– Иннар! – одернул друга Ганнон.

– Да! Прости, можно будет понять, где центр Шторма. – Исследователь просто сиял, но, не дождавшись реакции, приуныл.

– И зачем тебе это? – спросил Ганнон.

– Чтобы знать, где он, этот центр, – раздраженно ответил Иннар, которого коробило от необходимости пояснять столь очевидные вещи.

– Но ты же все равно туда не попадешь, так зачем?

Ключник только и мог, что таращиться на друга, а потом прикрыл глаза ладонью, скорбя о непонимающем его темном мире.

– Мог бы использовать рожи торговцев при виде серебра. Чем ближе к Виалдису, тем они кислее, – Ганнон попытался отшутиться.

– Это, скорее, мера времени года… – Иннар по-настоящему задумался.

– От моей книги хотя бы есть практическая польза для дела, – подвел итог Ганнон. Он указал Иннару на купленную на рынке бутыль. – Замени быстрее, пока не увидели: королева уже в замке, мало ли что.

– Откуда ей взяться? Не верь ты пересудам остальной прислуги. Они такое несут! Вот про хозяина твоего говорят, мол, он демон, и клянутся, что его видели в нескольких местах сразу.

– Они недалеки от истины, – улыбаясь, бросил в ответ Ганнон. Он не без удовольствия отметил, как рука его друга дернулась для охранного жеста. – Но вот королеву я видел сам, даже поговорил.

– Ух ты! – воскликнул Иннар. В его глазах читалась искренняя зависть.

– Я стараюсь держаться от сильных мира сего как можно дальше, так безопаснее. Да и ты тоже, как я помню.

– Да, но избранница Избранника – это сильно. Хозяева наших хозяев, должна же где-то быть справедливость…

– Все равно, лучше не связываться.

– Неподходящее у вас ремесло для этого, Ганнон. – Ключник явно намекал на третьего из их группы воспитанников, Виннара.

– Выбирать нам с ним не пришлось, – мрачно ответил асессор. Его беспокило, что Иннар знал о его службе, пусть и не в деталях, это был лишний риск.

– Знаю. Ну что ж, раз ты и правда ее видел, значит, старуха будет вдвое злее: надо поспешить! Спасибо тебе! – Иннар взвалил на плечо сумку с камнем, взял вино и устремился к выходу, едва тронув пальцами голову коровы.

Дождавшись вечера, Ганнон вышел во двор перед комнатами слуг. Он поднял взгляд на ясное ночное небо. Из-за края вуали начинали выглядывать звезды, составляющие созвездие… как же оно называлось? Раздумья юноши прервал звук тяжелого дыхания. Иннар приближался, неся в каждой руке что-то увесистое, завернутое в ткань. Подойдя к другу, он опустил груз на землю и согнулся, еле дыша.

– Что у тебя? – начал было Ганнон, но ключник поднял ладонь, не разгибаясь, прося дать ему отдышаться.

– Вино здесь, то самое. – Иннар выпрямился и указал на один из тюков. – Ты ведь собрался к Боннару? В дом жрецов?

– Да. – Ганнон нахмурился, догадываясь, к чему идет дело.