Девушка, похоже, вошла в настоящий кураж, объясняя специфические термины растерявшемуся следователю, и очередь за его спиной начала разрастаться. Библиотекарь заметила это, мягко улыбнулась. Взяла и быстро набросала на небольшом листочке несколько названий.

– Вот здесь некоторые книги и журналы на подобные темы. Можете взять их в читальном зале. На руки, к сожалению, мы такие книги не даем.

Ошарашенный Вадим двинулся в сторону читального зала. Прошёл высокие прямоугольные каменные колонны с портретами писателей, мимо длинных тёмно-коричневых деревянных столов, где посередине возвышался специальный разграничительный барьер, и у каждого читательского места находилась лампа в зелёном плафоне. Подошёл к месту выдачи книг. Там сидела и что-то читала ещё одна библиотекарша. Эта оказалась женщина в годах. За её плечами чувствовался опыт, а с лица не сходила дежурная улыбка. Она быстро осмотрела протянутый ей листок.

– Вы хотите все эти книги?

Вадим опять замер, пытаясь собраться с мыслями. Ему хотелось знать и в то же время ему не хотелось выглядеть наивным и глупым.

– Да нет, что вы, – наконец, заговорил он. – Мне бы просто для начала понять, что такое вообще сомнология.

– Тогда рекомендую вам эту. Автор – известная учёная, Мария Коркунова. Фактически, эту женщину можно назвать родоначальницей данной науки. Книга называется «Сон как треть жизни, или физиология, патология, гигиена и психология сна». Ещё есть интересные статьи Павлова по этому поводу, но он больше рассматривал медленный, ортодоксальный сон… – тут библиотекарь снова улыбнулась и замолчала. – Если честно, я и сама про это почти ничего не знаю. Вот вы почитайте, может, позже и нам расскажете.

Ещё через несколько минут книга оказалась на руках у следователя, и он двинулся к одному из свободных мест. Народу в Ленинке сегодня вообще было не так уж и много, тишина словно заливала собой всё просторное помещение.

Прошла пара часов. Парадоксальный сон, ортодоксальный сон… Термины из психологии, физиологии. Намёки на Фрейда (которого, как помнил Рогов, в СССР не слишком жаловали). Во многом тут раскрывалась природа сна с медицинской точки зрения. Но ведь Вадиму всё это было не так уж и важно. Но подумаешь, человек шевелит глазами, когда видит сон. Парня интересовало, почему он вообще видел сон, да ещё такой, который оказался настолько связан с реальностью. Пока ответа он не нашёл. Уставший, обезвожённый, словно выжатый лимон, он покинул библиотеку. Надо было ещё до вечера сходить в отделение, отчитаться перед майором. А продолжить свои чтения Рогов решил уже на выходных. Правда, он всё-таки не понимал, что и где искать.

В субботу он опять был в Ленинке. Уже без всяких задержек он сразу пошёл в читальный зал. Там была всё та же пожилая библиотекарь, и она снова что–то читала – ведь людей в этом зале по-прежнему почти не наблюдалось.

Заметив Рогова, она отложила книгу и кивнула в ответ на приветствие.

– Опять за снами? – стало ясно, что она узнала молодого человека. – Вот, я даже не убирала далеко вашу книгу.

Библиотекарь придвинула лежащую на столе монографию Коркуновой.

– А вот здесь – она показала какой-то журнал, – есть статья по этому поводу нашего знаменитого советского ученого, Ивана Петровича Павлова. Почитайте, там есть интересные моменты.

И действительно, в статье Вадим увидел более чёткое определение сна и механизмов его проявления. Но это снова было не то, что он искал. Подперев руками голову, он сидел над текстом, даже не читая, а просто теребя пальцами волосы. Ему хотелось понять, что же делать дальше, но на ум не шло ничего толкового.

Послышался шорох платья, кто-то уселся на место рядом. Вадим оглянулся. Это оказалась худощавая женщина лет пятидесяти в тёмной одежде такого вида, будто та хранилась в сундуках ещё с начала века.

– Здравствуйте. Я же вам не помешаю? – спросила читательница.

Вадим быстро покачал головой:

– Нет, нет, конечно, не помешаете. Усаживайтесь.

Потом он снова повернулся к тексту перед собой. Сложные термины, медицинские выводы…

– О, а я вижу, вас интересуют сны, – раздался вдруг голос новой соседки по столу. – Меня тоже всегда интриговала эта тематика.

Вадим с интересом повернулся, а женщина продолжила речь:

– В своё время мне довелось почитать и научные труды, и даже кое-какую мистическую литературу на эту тему. Особенно привлекали вещие сны.

– Но ведь атеизм отрицает их возможность, – Вадим пытался выглядеть хладнокровным, чтобы не показывать всё сильнее разгорающийся интерес.

– Ну, что только люди в своё время не отрицали, – странная собеседница улыбнулась. – Да и вдобавок я же говорю, мне довелось пообщаться на эту тему с настоящими знатоками. Я и сегодня поддерживаю связи с одним очень интересным человеком, он реальный сновидец.

– Да разве же такое бывает? – Вадим всё ещё хотел казаться критичным.

Женщина просто пожала плечами.

– А вы сходите, пообщайтесь. Вдруг что-то и правда узнаете новое. Я вам дам его адрес. Скажите, что Любовь Николаевна порекомендовала, он поймёт, о ком идёт речь.

Через десять минут Вадим вышел из библиотеки.

Странным образом, в те несколько дней, который он посвятил изучению снов, они его перестали тревожить. Молодой человек уже обрадовался, решив, что нелепая напасть оставила его так же неожиданно, как и появилась. Не тут-то было. У природы свои, неведомые ему законы, абсолютно шедшие вразрез с его личными желаниями и устремлениями. В эту ночь сон посетил особенно чудовищный, такой, что Вадим проснулся в ужасе с мокрыми простынями и одеялом, насквозь пропитанными его собственным потом.

А день начался, как обычно. Хмурое утро, затянутое неторопливыми тучами, занятыми тем, чтобы скрыть от горожан весёлое солнце, ибо нельзя сейчас очень уж радоваться жизни. Опять старушка, копошащаяся с голубями. Те, усевшись на карнизе, ожидали, когда она разбросает хлебные кубики, тщательно порезанные, на удивление ровные, словно старая ведьма готовилась к опыту физики на приборе, требующем особой точности. Голуби недовольно косились на ненавистную фигуру Вадима, не разделявшего такой страстной любви соседки к пернатым. Однако дети природы, похоже, прекрасно разбирались в психологии своего врага и понимали, что сейчас ему явно не до них. Вадим и в самом деле торопился. Однако далеко уйти ему не удалось. Старушка выпрямилась, выпростала из сумки с бережным своим пшеничным товаром худую костлявую руку и простерла её по направлению к следователю НКВД.

Голуби, как будто ожидали наполеоновского движения рукой, и, соблюдая ведомую только им иерархию, молча и яростно атаковали Вадима. Нападение оказалось для него неожиданным и нелепым. Когда это было, чтобы серые прожорливые исчадия мусорок бросались, как бешеные псы, на свою жертву?!

В первую секунду он опешил, но затем спохватился и выбросил навстречу им свои руки, по которым тут же ожесточенно захлопали многочисленные крылья. Посыпались перья. Особенно хитрые хищники примащивались к его спине и больно клевали, разрывая в клочья хлипкую рубашку представителя советской власти.

Ведьма же науськивала летучее войско. Её седые волосы выбились из-под простенького ситцевого платочка, и то ли ветер, то ли взмахи крыльев бешеных подопечных трепали их, что придавало старухе сходство с Горгоной Медузой.

Вадим нисколько бы не удивился, если бы сотни змеек стекли с головы врага и поползли в его сторону со сладострастным намерением покарать нечестивца, каковым он безусловно являлся и в глазах старушенции, и в глазах пернатых любителей хлебных крошек.

Не время было об этом думать, но мысли о том, как же нелепо он сейчас выглядит, терзали его. Выставить себя на посмешище перед всеми прохожими! Это уметь надо. Однако странно, что никого поблизости не наблюдалось. Дети не спешили в школу, даже извечные мамаши, прогуливающие малолетних чад, не дефилировали по тротуару. Как будто мир вымер на одно мгновение, и в нём остались только он, безумная старуха и её крылатые дьяволята.