— Хухлик, — поправил я.

— Да хоть тухлик!..

— Ладно, я подумаю. А сейчас пошли обратно. Надо нормально место найти, подальше от всех этих деток и их папаши, и попробовать вызвать Аида.

— Ты забыл, что порталы больше не открываются?

— Ой, я тебя умоляю! Все, что творится на этой земле, царство Аида не колебет вообще никаким боком. Не зря Зевс так хотел там обосноваться. Не думаю, что для общения с этим миром он ладью закладывает и гребет вместе с Хароном.

— А если именно так все и происходит? Что тогда? — нахмурилась она.

Я тяжело вздохнул.

— Тогда придется опять частично умирать… А это, должен признать, не очень-то приятно. Хотя кто знает, может, если впасть в полукому, Азатот испугается и сам из меня убежит куда глаза глядят?

— У него нет глаз, — мрачно напомнила Демка.

Мы пошли в обратную сторону по тропе, извивающейся вокруг валунов, больших и малых. Легкий ветерок шевелил скудную растительность, вопреки здравому смыслу пробившуюся к солнцу на этой каменисто-песчаной равнине.

Когда мне показалось, что мы уже достаточно далеко отошли от пещеры Офиона, я остановился.

— Так. Ну, вроде здесь неплохо. Ты готова?

— Ну, в общем да.

— Знаешь, что говорить будешь, когда он появится?

— Нет. Я верю в силу импровизации. Так что давай, призывай. — Деметра с любопытством уставилась на меня. — Интересно, какой у тебя ритуал? Тушканчика в жертву принесешь, или тоже какое-то забористое заклинание прочитаешь?

— Не. Заклинания — для слабаков, — заявил я. И, задрав голову к звездному небу, громко крикнул: — Аид!!! Аид, услышь меня!..

— Ну-ну, — саркастично пробормотала себе под нос Деметра.

Я покосился на нее и еще громче крикнул:

— Аи-ид!

— Еще чуть-чуть прибавь, — ехидно предложила Демка. — А то на дальних кладбищах тебя уже услышали, а вот на том свете — еще нет.

— Аи-иид!

— Не торопись — он гребет, как может, — хихикнула Демка.

— Вот ехидина! — беззлобно ругнулся я. — Аид, мне срочно надо кое-что с тобой обсудить! И вообще, я — твой подопечный. Ты не можешь бросить меня! Сила договора непоколебима! Аид!!!

Над землей медленно образовалось красное облако. В середина облака открылась светящаяся дыра, похожая на люк космического корабля, из которой в красном луче света показался повелитель подземного царства. Сначала — голые ноги. Потом — черные труселя с множеством разноцветных черепов. Потом — голый торс и, наконец, вклокоченная грива нереально отросших волос, сонно разинутый рот и помятое небритое лицо.

— Ну чего тебе надо-то? — сквозь зевоту проговорил Аид, сонно почесывая пузо.

Демка тоненько присвистнула и рассмеялась, разглядывая неглиже своего зятя.

— Ух ты, — проговорила она. — Даня, глянь — а у Лёхи-то фанаты имеются!..

От звука ее голоса глаза Аида резко распахнулись, а рот, наоборот, захлопнулся.

Он медленно перевел взгляд с моей фигура на Демку…

— Мама, вы? — дрогнувшим голосом воскликнул он.

— Здравствуй, Адик, — скрестив руки на груди, с надменной улыбкой ответила Демка. — Хорошо выглядишь…

Изображение Аида погасло. И через пару мгновений опять появилось, только теперь царь подземного мира был в черном бархатном халате с золотым шитьем по краю, волосы были забраны на затылке в кривоватый хвост, на груди блестело массивное ожерелье, а на голове — корона.

— Рад приветствовать великую богиню Деметру, мою глубокоуважаемую тёщу! — пафосно проговорил он. И, покосившись на меня, добавил: — Вообще-то о таком предупреждать надо.

Демка звонко рассмеялась.

— Заметь, Даня, как он сказал — не дорогая, и не любимая, а глубокоуважаемая! Вот чего у него не отнять, так это честности.

Правый уголок рта Аида дернулся. Но он сохранил искусственно-торжественное выражение лица и спросил:

— Так… чем же я… так провинился, что на меня снизошло внезапное счастье лицезреть вас, мама?

Я с трудом сдержал смех. Эти двое стоили друг друга.

Деметра стала серьезной.

— Я хочу видеть свою дочь.

Вся бутафорская почтительность мгновенно смылась с лица Аида.

— Хочешь, чтобы она вышла к тебе и потеряла дитя, которое носит? — угрожающим тоном спросил он. — Так вот этого не будет. До тех пор, пока твоя дочь не стала вдовой, я — ее щит, и я…

— Пафоса убавь! — перебила его Деметра. — Я не собираюсь вызывать ее сюда. Наоборот, я хочу, чтобы ты удержал Персефону дома — до тех пор, пока это безумие вокруг не уляжется. Если нужно, я подпишу с тобой новый договор.

Аид озадаченно нахмурился.

— Но, тогда как?..

— Только не говори, что для того, чтобы навестить свою дочь, твоя теща должна умереть, — нахмурилась в ответ Деметра.

Аид развел руками.

— Но… Постой, ты ведь не можешь войти в мое царство!..

— Кто сказал? Зевс? Совет? Или Чаша нашептала?

— Это прямо сейчас мне говорит здравый смысл! Как олицетворение жизни войдет в юдоль смерти?

Деметра фыркнула.

— Да полно тебе. Прямо сейчас в утробе твоей жены растет куда большее противоречие. Кого это волнует? Плевать на правила. Вокруг идет война, мой любовник — кровный враг Зевса, узлы затягиваются все крепче, а всеобщий маразм становится все гуще. И я хочу просто обнять свою беременную дочь и выпить с зятем, которого всю жизнь считала козлом.

Лицо Аида посветлело.

— Рад слышать. В смысле не про козла, а все остальное. Это… заслуживает уважения. Что ж, хорошо. Пусть будет так, как ты хочешь.

Он плавно опустился на землю, и следом за ним потащилось и красное облако. Аид подождал, пока оно соберется красочным пятном у него за спиной, а потом протянул руку — и открыл в облаке проход, будто невидимую дверь потянул за ручку.

— Ни к чему вне дворца не прикасаться, не умиляться, никого не жалеть, не исцелять и не оживлять, — строго перечислил он Деметре правила посещения тематического парка смерти.

— Поняла, — буркнула Демка.

— Чудесно, — кивнул Аид. — Тогда — добро пожаловать. И кстати… а кто тот несчастный, которого угораздило стать твоим любовником?..

Вопрос Аида прозвучал для меня неожиданно.

Почему-то мне казалось, что с тех пор, как Деметра объявила вслух о наших отношениях, эта новость разлетелась по всему божественному миру.

И, судя по озадаченному взгляду Демки, устремленному на зятя, она тоже так думала.

А ведь можно было не трогать эту тему, от слова совсем. Кто знает, как Персефона отнесется к новому парню ее маменьки? И не помешает ли это нам.

Ладно бы она уже все это перекипела и переосмыслила. Но тут-то получается прямо по свежаку!

Я кашлянул.

Ну теперь-то уж чего. Сказали «а», надо говорить «бэ».

— Ну… вообще-то это я.

Лицо Аида дрогнуло.

Он медленно повернулся и уставился на меня. Недоверчивое офигение, крупными буквами проступившее у него на лбу, заставило меня еще раз подтвердить:

— Да, именно так.

Повелитель мертвых с глубоким сожалением вздохнул. И со скорбным видом положил руку мне на плечо.

— Ну, ничего, ничего…

Я невольно напрягся — не проснется ли вдруг в глубине моего существа голодный Азатот?

Но, судя по всему, Аид не пользовался энергетическими подкормками с поверхности — по крайней мере, мой чужой промолчал, как рыба об лед.

А Демка аж побелела от возмущения.

— А что это за интонации такие похоронные, я не поняла? — строго нахмурившись, поинтересовалась она. — Хочешь сказать, со мной так плохо? Или я не заслужила хорошего парня?

— Ну что вы, мама, — примирительным, почти баюкающим тоном проговорил Аид, отпуская меня. — Конечно заслужили! Просто конкретно этого хорошего парня мне искренне жаль.

— А чего жаль-то, я не поняла⁈

— Вы это… В портальчик-то проходите, а то он закроется, — сменил тему Аид. — Заклятье Сотота даже мои двери развеивает за пару минут.

Демка оскорбленно фыркнула и шагнула в мрачное сияние.