– Мелкая, тебе пора, – Влад всегда казался пунктуальным и следил за временем – ей надо было снова бежать в школу.

Еще первого сентября классная руководительница посадила Любу и Татьяну на разные ряды. Почему? Никто не понял. Но Любе это было на руку, она не хотела объясняться с Таней по поводу своих проблем и запретов. А та быстро подружилась с новенькой девочкой, которая перевелась к ним из другой школы, и как будто забыла про их дружбу с Любой. «Как знала, что подруга она ненадежная!» – подумала тогда Люба и смирилась с этим обстоятельством.

Вскоре у нее возобновилась старая дружба с другой одноклассницей – Светланой, которая в прошлом году училась в деревенской школе, куда ее увезли родители. Но жизнь в деревне у них не задалась – работы там родителям не удалось найти, а на одних выращенных в огороде овощах долго не протянешь. Вынужденно, но им пришлось вернуться в город. Да и в сельской школе была жуткая ситуация с учителями – все сбежали в город за лучшей участью.

Как-то Люба пришла к будке, а забор, ведущий к ней, оказался закрыт. Уже выпал снег и никаких следов на нем не было. «Странно…» – подумала Люба, – «Где же Влад?» Она прошлась туда-сюда, но так его и не дождалась.

На следующий день она снова пришла, но следов по-прежнему не было. «Может, он простыл…» – подумала Люба и пошла домой. Дома она написала записку для Влада и заклеила конверт, а на следующий день положила его в отверстие забора. Чтобы Влад мог ей ответить, она указала свой адрес.

Выходные тянулись долго и скучно, на улице постоянно шел мокрый снег, который размазывали по дороге вяло едущие машины. Люба крутила «барашек» радиоприемника и ловила новые станции, иногда там попадались хорошие радиопередачи. Особенно ей нравился вечерний чат с поздравлениями и новинками популярной музыки. Она даже подумывала отправить туда свое сообщение для Влада, мол, Влад, тебя ищет Люба, откликнись, приходи тогда-то туда-то… Но до дела так и не дошло. Видимо она ждала такого шага от него и поэтому каждый вечер в одно и то же время включала приемник.

В понедельник она снова пришла к будке и уже издалека заметила долгожданные следы. Много следов. Люба прибавила шаг, а потом побежала. Уже около будки она увидела закрытый забор и позвала:

– Влад, Влад! Это я, Люба!

Никто не открыл, и никто не ответил. Люба стала трясти забор – тщетно, на нем висел на цепи амбарный замок. Осмотрелась – кругом следы, и внутри тоже, так много… И отпечатки шин… Люба пригляделась, и стало понятно, что оттуда вывезли мебель. Она опустила глаза и заметила среди грязного снега свой конверт. Подняла, он был не вскрыт. Значит, Влада тут не было, или он просто не увидел. К горлу подступил ком, слезы навернулись на глаза.

– Влад… – простонала Люба и зарыдала. Она медленно шла и рыдала, вытирала нос перчаткой, и ей не хотелось жить. Единственный человек, который ей был близок и с которым было хорошо, пропал. Она не знала, где он живет, не знала его фамилию, сколько ему лет – вообще ничего, кроме имени и его любимых песен.

Дома Люба снова открыла свой дневник и долго-долго писала в нем. Записывала на память тексты его любимых песен, гадала, куда он мог исчезнуть и почему, строила планы поиска его дома, вспоминала фразы, произнесенные его лучезарным голосом… А именно таким – светящимся и радостным, словно лучи весеннего солнца, казался его голос, всегда добрый и успокаивающий. Только теперь, в разлуке, она поняла, насколько привыкла к нему, а может, даже полюбила. Без него, без его светлых глаз и нежных губ весь мир был не мил. Но она все же надеялась, что они снова встретятся, обязательно встретятся! И очень скоро. Иначе и быть не могло – Люба верила в это всей душой. Глубокой ночью глаза стали слипаться от усталости, и только тогда, запрятав понадежнее свои записи, девушка легла спать.

– Нет, это звучит как «инфляция», «деноминация», «приватизация» … Это приличное слово! – не унималась Саша. Она приехала погостить на новогодние праздники к Юрию Михалычу, своему деду, пока ее родители уехали в отпуск, покататься на лыжах. Она уже полгода училась в экономическом институте и узнала много «умных слов».

– Саша, но тут ни о чем таком речь не идет! – Люба трясла перед лицом прошлогодним номером газеты «СПИД-ИНФО».

– Ну, пойдем, у твоей мамы спросим! – не унималась Саша.

– Пойди, спроси! Я так точно не пойду! – протестовала Люба.

Родители Саши вместе с ней привезли целую стопку наполовину цветных газет, которые выписывали. Юрий Михалыч попросил привезти их ему для растопки, поэтому ненужные газеты были небрежно брошены в прихожей, и все на время о них забыли. А Люба как-то чистила селедку на одной из них и, пока чистила, зачиталась. Статейки были там недетские, но, тем не менее, никто не обращал на это внимания. Потом Люба взяла из стопки пару номеров и заинтересовалась, да и коротать вечера как-то надо, пока библиотека была закрыта. Сашу привозили к деду редко, чаще она гостила у родителей своей матери – те жили у моря в Краснодарском крае. Хотя Саша была на несколько лет старше Любы, но она еще никогда не была на дискотеке и ни с кем не целовалась. Они вместе читали журналы и устраивали вечера «гаданий на женихов». Люба как раз читала о таких вечерах у Жуковского.

Раз в крещенский вечерок

Девушки гадали:

За ворота башмачок,

Сняв с ноги, бросали…

Саше нравились такие девчачьи развлечения, и они до поздней ночи могли засиживаться за тем или иным гаданием.

А тут встретилось им в одном, потом в другом журнале незнакомое слово – мастурбация. Люба не знала, что оно означает, но по тексту было понятно, что это что-то неприличное. Саша же придерживалась другого мнения. Они искали в других статьях это слово, чтобы понять в контексте, но все больше запутывались. Все, о чем они знали, не попадало под это значение. Несколько дней они мучились в догадках.

В один из выходных дней к Марии пришла ее подруга Людмила, и они пили чай на кухне.

– Пойди вон, спроси! – подначила Люба Сашу. – Может тетя Люда знает, она бухгалтером на заводе работает.

Саша встала и пошла в кухню:

– Теть Люд, теть Маш, а что такое мастурбация? – Саша стояла в дверях и смотрела на двух женщин. Одна подавилась чаем, вторая просто оробела.

Тетя Люда прокашлялась и сиплым голосом проговорила:

– Ты где это такое услышала?

– В журнале прочитала… – Саша попятилась назад, догадавшись, что подруга оказалась права.

Люба почуяла неладное, побежала в комнату и махом забросила журналы под кровать.

В комнату вошли все втроем:

– Где? Где ты такое прочитала? – не унималась тетя Люда.

Люба сидела на кровати с невинным видом.

– Так… А ну, показывай! – тут уже Любина мать вышла на первый план.

– Я ж тебе говорила… – цыкнула Люба на Сашу.

Журналы были изъяты и припрятаны в комнате Юрия Михалыча, а потом и вовсе свезены на дачу.

Люба же поняла, что Сашка хоть и старше, но жизни не видала. Видимо, еще и с интуицией совсем беда. «Вот откроется библиотека – пойду и поищу это слово в энциклопедии!» – подумала девушка. – «Только вот в какой? Наверное, в медицинской…»

Новенькую звали Вероника, ту, что недавно перешла в их школу и теперь водила дружбу с Татьяной и Светланой. Впрочем, дружила она со многими, а может, просто делала вид. Оказалось, вместе с матерью она недавно переехала в город, так что теперь всячески пыталась освоиться в новой обстановке и обзавестись друзьями. Это была яркая молоденькая девушка с уже округлившимися формами, крашеными в рыжий цвет волосами и непременно ярким маникюром. Макияж она носила всегда, кажется, даже наносила очередной слой прямо перед сном. Все мальчишки из класса до одного были влюблены в нее. Поговаривали даже, что кому-то из них она многое позволяла, хотя, чего только не болтают мальчишки пубертатного возраста. Как-то Вероника, в компании двух одноклассников Любы, буквально ввалилась посреди урока в класс, весело хохоча, сорвав тем самым занятия. Капроновые колготки ее были в стрелках, а на шее нельзя было не увидеть следов от засосов. После этого за ней закрепилась дурная слава. Но по иронии судьбы такие «оторви и выбрось» девчонки и мальчишки зачастую пользуются популярностью и своим поведением притягивают к себе людей.