– Мы торопимся! Любая задержка недопустима. – Рявкнула переводчица приказным тоном.

– Замечательно. Ну, вот и поторопимся найти деревню. Там разберемся тогда на месте. Лиза осмотрит нормально нашего неожиданного спутника. Но прошу очень хорошо запомнить и понять, без этого человека я не пойду никуда. Ясно? Ни для кого не секрет, что немецкому командованию требуется книга. Где она, известно лишь мне. Если Вы, фрау или госпожа, как там правильнее, Марта, желаете выполнить распоряжение фон Бока, отправившего Вас с нами, то, соответственно, не нужно указывать, как, с какой скоростью и куда мы пойдем. Понятно говорю?

Эстонка молча смотрела мне в глаза. Судя по сцепленным зубам ей хотелось сказать очень многое, но приказ, есть приказ. Он у нее конкретный.

– Вот и чу́дно. Садитесь в кабину, я поеду с Алексеем. За ним нужно присматривать. Одного оставлять никак нельзя.

– В деревне, даже если нам такая попадется, могут быть части немецкой армии. И скорее всего, будут. Думаете, их не оповестили о сбежавших из Калинина людях? Раз уж говорим откровенно, думаю, тебе, Иван, вполне понятно не только то, что командованию нужна эта книга, но и то, что я не имею официального статуса, находясь с вами. Контроль, да. Вы, русские, отличаетесь крайней степенью идиотизма, когда это касается каких-то ваших патриотических чувств. И вас, например, в Москве может внезапно посетить мысль, что отдать нужную Федору фон Боку вещь – ошибка и поступление. Вот я должна уберечь от подобных глупых мыслей. Но при этом, если встанет вопрос у встреченных нами немцев, а какого дьявола мы вообще делаем, сказать о важности миссии права не имею. Ибо это весьма чревато плохими последствиями. Всем нам. То, что данные беглецов, то есть наши, переданы, я вам гарантирую, потому как наглядно вмешаться в такой ход событий даже генерал не может. Тем более он. Слишком много глаз и ушей. На кону не только его карьера, но и возможно, жизнь.

– Вполне Вас понимаю, фрау Марта. Но мы попробуем найти деревню. Нужна совсем немного времени, уверяю. Потом – Москва.

– Я скажу наверняка, будут ли в том месте, которое нам попадется, военные, способные причинить вред. – Добавила Лизонька.

Девчонке, кстати, Марта сильно не нравилась. Я видел это по слегка кривившимся губам, когда она смотрела на эстонку, и по тому, что одна бровь чуть приподнималась, будто видела перед собой Лизонька не красивую женщину, переводчица несомненно была красивой, а какого-то навозного жука.

Марта с иронией отнеслась к словам блондиночки. Очевидно, неприязнь была взаимной. Ох, уж эти девочки… Мне кажется, во всех женщинах изначально имеется дух соперничества. А если встречаются две сильные, привлекательные особы, так вообще, словно две ядовитые змеи пересеклись на одной дорожке. Того и гляди, пустят яд друг в друга.

– Отлично. Значит, коллективным решением мы пришли к единственному правильному варианту ближайших действий. Генрих Эдуардович, возражения имеются?

У Мацкевича не имелось ничего, ни возражений, ни адекватности. Он смотрела на священника воспалённым, сверкающим взглядом и периодически облизывал сухие, потрескавшиеся губы. Чисто маньяк, отвечаю. Он будто мысленно разделывал несчастного Алексея на составные части, получая от этого воображаемого процесса сильное удовлетворение. Тем более, для Гериха священник являлся этапом пути к вожделенной книге.

Я, честно говоря, начал уже опасаться этой вещи. Просто… Василия она довела до самоубийства, Мацкевича превратила в откровенного психа. Невольно запереживаешь, что она у Берии. Черт… Ещё же надо придумать, как ее вырвать из рук Лаврентия Павловича. Хотя тут, думаю, рассчитывать приходится только на Тихонова. Как бы то ни было, по предыдущем опыту, понятно, майор вполне себе нормальный мужик. Особенно по сравнению с остальными.

– Ладно… дамы и господа, товарищи и фрау. Пора ехать. От нашего стояния посреди россейских полей ничего не изменится.

Я полез в кузов, а троица в лице Мацкевича, Марты и Лизы в кабину. Было опасение, что блондиночка заартачится и откажется ехать бок о бок с эстонкой. Всё-таки градус напряжения между ними хоть и медленно но, весьма заметно рос. Однако, Лизонька вела себя хорошо. Это радовало. Я бы не хотел надолго оставлять безумного Генриха наедине с Мартой, которой не доверяю от слова «совсем». Тот момент, что блондиночка находится рядом, не даст хитрой эстонке, а данная особа прибалтийских кровей явно не дура, наладить близкий контакт с Мацкевичем. Как там говорят? Разделяй и влавствуй? На мировое господство не претендую, но все же тактика отличная.

Уселся рядом с лежащим на полу кузова священником, подоткнул вокруг него получше тулуп. Машина тронулась с места, но, к счастью уже не мотыляло так, как во время нашей сумасшедшей гонки. Снова задумался обо всех обстоятельствах. Ну, и, конечно, что греха таить, в первую очередь, о Лизоньке. Вот тебе и девочка с секретиком. То, как она повела себя в критической ситуации, реально подкупало. Не испугалась, не разрыдалась, не кричала «помогите», не пряталась за спины товарищей. Наоборот, можно сказать, встала плечо к плечу со мной. Настоящая боевая подруга. В груди как-то горько защемило. Просто… ведь это все временно. Имею ввиду, Лиза в моей жизни.

Рано или поздно, а я надеюсь, что рано, вернусь к себе. В свое время, в свое тело. Она останется здесь, с Иванычем. Твою мать… Какая же муторная мысль. Радует, что хотя бы не она моя бабка. Помнится, соседка рассказывала о какой-то Алевтине, ставшей супругой Иваныча. Вроде, именно та была матерью их единственного сына. Правда, это в изменившейся реальности. Но, я надеюсь, в прежней все так и было. Вся вот эта тема с родственными связями, не дай бог. Но вообще, конечно, вернусь обратно, обязательно постараюсь выяснить о семейной жизни Иваныча. Должна же она быть. Точно отца не аист принес. Что там с этой Алевтиной? Куда делась?

И вот что, выходит. Я могу пускать слюни на Лизоньку сколько угодно, однако, у нас нет будущего. Это факт. Не имею возможности остаться здесь. Это погубит деда совсем. Как, просто живое существо. Бабка-демон же говорила про душу и все такое. Забрать блондиночку к себе? Опят же, неосуществимо это. Да и в новой реальности она сильно изменилась.

Мысль замедлилась, открутилась назад, а потом снова пошла на повтор. Изменилась… Черт. А ведь девчонка в том, советском будущем, дожила до современности. Уж не знаю, как, но тем не менее. Соответственно… Соответственно, в моей настоящей жизни она тоже, выходит, может быть. Просто нужно ее найти!

Я разулыбался от посетившей меня идеи. Просто сидел, как дурак, в кузове военного грузовика рядом с полутрупом человека, которого надо спасти в любом случае, и улыбался. Честно. Потому что, выходит, есть шанс. Да. Вернусь обратно, начну розыски. В конце концов, мент я или нет? Что ж, не смогу найти одну единственную особу? А вот потом… Дальнейшие размышления были настолько неожиданными, что прибалдел от самого себя. А потом я женюсь на блондиночке. Отвечаю. Если разыщу, точно женюсь. Хотел ведь семью. Ну, вот же! Несомненно, таких, как Лизонька уже давно не делают. Это штучный вариант, коллекционный. Из тех времён, когда женщины действительно были настоящими, правильными. Способными на поступки. Потому как, да, мужская тема – быть решительным. Но женская – в нужный момент стоять рядом.

Жена-ведьма… А что? Вполне интересная история выйдет. Скучать точно не придется.

Не заметил, как задремал. Машина раскачивалась ме́рно, поэтому голова сама упала на грудь, и я провалился в тягучее небытие. К счастью, снов не было. А то ещё над этим голову ломай. Скорее всего, весьма энергичный отъезд вымотал организм настолько, что он просто предпочел отключиться. Очнулся в момент, когда грузовик дернулся пару раз, а потом остановился. Я резко вскинулся. На улице светало. Сколько мы ехали, интересно? Точно не час и не два. Вот это я поспал.

Рядом в той же позе лежал отец Алексей. Поднялся на ноги, опёрся о кабину и осмотрел окрестности. Чуть в стороне шла широкая сельская дорога, а ещё дальше виднелись дома. Не очень много. Даже быстрее мало. Может, штук двадцать, может, тридцать. Утро было влажное, хотя, в последнее время стояли очень сильные холода. Похоже, предстоит потепление и дожди.