Я натянул одежду, сапоги и вышел из комнаты. Никаноровна сидела уже привычно за столом. Самое любимое место. Лишь бы пожрать что-нибудь. Выглядела она подозрительно свежей, почти цветущей. Румянец во всю морщинистую щеку. Такое чувство, что это старушка провела ночь с молодым Иванычем, а не блондиночка. Взгляд у Натальи Никаноровны был хитрый и масляный. Глаза блестели так, что можно вместо фонаря во двор ставить. Мне аж поплохело на секунду. Честно. От ее довольного вида стало дурно. Но тут появилась Лиза и все, к счастью, вернулось на свои места. Девчонка споткнулась при виде нашей теплой компании, однако, сразу взяла себя в руки и спокойно прошла мимо к столу, водрузив на него неизменный заварник.

– Не на что не намекаю, но чего-то посерьёзнее нет? Кушать, знаете ли, сильно хочется. – Улыбнулся блондиночке, давая понять, мол, все хорошо. Ты чего?

– Конечно хочется. – Хмыкнула бабуля с намеком, – Умаялся бедненький. Такое напряжение на организм. За хорошую работу надо и кормить хорошо. Да, внучка?

Никаноровна снова гнусно хихикнула. Лизонька после ее слов моментально залилась краской. Слава богу. Это точно блондиночка была ночью. А то уж какие мысли только не появились. Тело, ясно, не перепутаешь, а вот содержание его могло быть неожиданным. Тьфу-тьфу, не дай бог. К счастью, судя по сильному смущению девчонки, все нормально. Бабка-демон и то, что в ней есть к произошедшему отношения не имеют.

– Лизка приготовила обед. Думали, чуть позже подать. Заботится о тебе. Видишь, как оно? Принеси пожрать-то мужику, Лизонька Заслужил. – Никаноровна, видимо, получала огромное удовольствие, подначивая блондиночку, которая наоборот, не знала, как родственнице, с ее шуточками, заткнуть рот.

Девчонка демонстративно шлепнула заварник на стол с такой силой, что несколько капель вылетели наружу, растекаясь по скатерти, а потом выскочила из комнаты, будто ошпаренная.

– Не пойму, чему радуетесь? Вы же были против. Книгами мне в голову кидались. Угрожали членовредительством. – Я подошёл ближе к Наталье Никаноровне, взял стул и устроился за столом, напротив. Подвинул к себе пустую чашку, налил чай. Пока нет еды, хотя бы попью горячего.

– Раньше обстоятельства иначе выглядели. Вот и угрожала. Сейчас все складывается, как должно. Да и пора ей. Ведьме нужно это. А то ходит нераспечатанная, как монашка. Разве ж дело? Задание не из простых, к тому же, будет. Чем больше сил, тем лучше справимся. – Бабуля сделала глоток из блюдца, которое держала пальцами, и зачмокала губами от удовольствия. – А ещё я радуюсь, потому как связь у нас есть с ней. Считай, что меня всю ночь энергетическим коктейлем поили. Вку-у-у-усным…

– Фу! Гадость какая. Надеюсь, в этот момент никто ни за кем не подглядывал? Не то, чтоб я против, широта взглядов имеется, но только не с Вашим участием.

– Нет, конечно. Чего там смотреть. Думаешь, удивил бы? Обычно все. Вот я на досуге много рассказать могу тебе. Эмоции, да. Их было прям целое море. Особенно от Лизки.

– За «обычно», между прочим, стало немного обидно. Я, чтоб вы понимали, старался. – Весело, конечно. Сижу, с демоном свои интимные таланты обсуждаю.

– Да ладно, не кипишуй. Лизка довольна, это самое главное.

Наш животрепещущий разговор был прерван беспардонный образом. В комнату, потирая замёрзшие руки, вошёл Тихонов. Майор снял шинель, фуражку, бросил их на широкий подоконник. Следом тут же появилась Лиза. В руках девчонка держала миску с вареной картошкой и кусками хлеба, лежащими поверх незамысловатого блюда. Но я, кстати, был рад и этому. Похоже, действительно организм нуждался в подпитке.

А бабка-то вчера была права. Майор явился спозаранку. Никак не привыкну к ее способности предсказывать будущее.

– Как самочувствие, Иваныч? – Тихонов прихватил очередной стул и сел рядом со мной.

– Отлично. Никаких следов болезни. Чувствую себя, как новенький. Готов нести службу. – Бодро отчитался начальству, боковым зрением пытаясь все же определить по внешнему виду настроение Лизоньки. Она, несомненно, напряжена как-то.

– Прекрасно. Никаноровна, – Никита Пахомович переключился на бабулю. – Придется действовать быстро и, в некоторых направлениях, можно сказать, напористо. Времени нет совсем. Сейчас уедите. В городе паника, суета. Метро не открылось, у людей приступ коллективного безумия начался. С одной стороны понятно, страх дело заразное. Но с другой… Десятки тысяч человек пытаются вырваться из города на восток. На Казанском, Курском и Северном вокзалах народ в полном смысле слова берет штурмом поезда. Тащат с собой все, что можно и нельзя. Один гражданин приволок вещей, в трёх машинах не поместится. Ему объясняют, нельзя. Люди должны в первую очередь уехать. Бесполезно. По шоссе Энтузиастов едут вереницы забитых людьми и скарбом автомобилей, автобусов, гужевых. Такое чувство, что наступил конец света. И полная анархия. Опасные слышал высказывания…

– Глупости. – Усмехнулась Наталья Никаноровна, – Конец света ни с чем не перепутаешь. Поверьте, Никита Пахомович, Вы бы его точно узнали. А сейчас – банальная человеческая слабость. Потому и языки развязались. Они ж, поди, думают, все, бросили их. Верха, мол, уже убежали, оставили народ. Вот и трепят, что не попадя.

– Возможно. Но сейчас это, конечно… слов не подобрать. На мосту, где выезд на Энтузиастов, произошел затор… Так они, вместо того, чтобы спихнуть с моста застрявшие грузовики и ликвидировать пробку, бросались захватывать в них места. – Тихонов удручённо покачала головой, – Те, кто сидел на грузовиках, отчаянно дрались в ответ, били нападавших чемоданами по головам. Без преувеличения говорю. Атакующие лезли друг на друга, врывались в кузова и выбрасывали оттуда оборонявшихся, как мешки с картошкой. Только захватчики успевали усесться, только машины пытались тронуться, как на них бросалась следующая волна, желающих попасть в машины. Ей-богу, во время гражданской на фронте я такого массового «героизма» не наблюдал. Ладно, это простые люди. Но партийцы что творят… Те, кто должен быть сейчас примером.

В кабинете товарища Жданова обнаружены пять совершенно секретных пакетов. Кабинет открыт. Он просто бросил все это в свободном доступе. Заходи, бери, кто хочет. Ну, как так-то? Комнаты в организациях многие выглядят так, будто там ураган прошел. Теперь ещё встали трамваи и троллейбусы, перестало работать отопление. Постепенно начинается массовый грабеж магазинов и складов под лозунгом: «Не оставлять же немцам». Сам видел, пока к вам ехал. Отряды милиции не справляются. Товарищ Сталин уже, правда, отдал приказ немедленно возобновить в Москве движение транспорта, работу предприятий торговли и общепита, и, самое главное, медицинских учреждений. Знаете, что интересно? Когда ему доложили о творящемся в городе, Иосиф Виссарионович ответил: «Ну, ничего… Я думал, хуже будет». Первый раз видел от него столь спокойную реакцию на полнейший бедлам. Ладно, не об этом речь. Сейчас уже все приводят в норму. Людей в том числе. Значит, по поводу вашей группы. Выдвигаетесь сейчас же. Вещи собраны?

– Конечно. – Лиза, которая в момент появления Тихонова, маячила за широкой чекистской спиной, тарелку с картошкой на стол водрузила ещё в начале его рассказа, а потом так и осталась стоять чуть в стороне.

– Хорошо. Выйдете из города через Волоколамское направление…

– Так там же… – Девчонка начала говорить, перебив Тихонова, но потом покосилась на меня и замолчала. Судя по всему, сочла лишним обсуждать распоряжение майора.

– Да. Там враг. Вам нужно попасть, условно говоря, в плен. Вы – Долгоруковы. Документы я привез. Старые, потёртые. Не поймёшь, что только сделали. Никаноровна скажет, мол, прятали все это время. Немцы не верят коммунистам, которые сдаются или даже, отбиваясь во время сражения, «случайно» оказываются в их руках. Вот в чем дело. Мы пытались, но это не работает. Относятся с подозрением. Они делают ставку на тех, кого советская власть сильно обидела. Если были репрессированные в семье, или сами в лагере отметились, так вообще хорошо. Уж в этом плане удачнее ваших личностей вряд ли найдешь. То есть, для вас они – спасители. Вот так. Большой плюс в том, что Фон Бок считает, будто с оккупированными территориями, а в частности с людьми на них, надо обращаться нормально. Не ради самих людей, естественно. Ради дисциплины в немецких войсках. При этом, славянские народы в его видении чуть ли не тупые аборигены. Так что, когда проберетесь к нему, заметьте, не «если», а «когда», на самом деле будет проще, чем с кем-то другим. Что нам нужно? Все данные о наступлении немецкой армии в направлении Москвы. Сейчас это – самый важный момент. Они верят, будто все, победа в кармане. Думают, нанесенные потери не дадут нам восстановиться. Разведка донесла, будто там, в Берлине идёт разговор о том, что между Фон Боком и Москвой чуть ли не чистое поле. Нам нужны точные данные, их стратегические намётки. Но по большому счету, все, что имеет значение. А значение сейчас имеет все. Ясно? Времени нет. Поэтому берете приготовленные вещи и уходите…