— Тебя используют как гонца? — удивилась Эсмеральда.

— А что? — в ответ удивилась Момо, — тут я никакая не принцесса. Я одна из вас и никакого особого положения себе не ищу. Мы все делаем одно дело… делали, пока Лиана и Спас не решили продолжить без нас…

— Тебя тоже это задело? — с пониманием кивнула Бона.

— Мне это тоже не понравилось, — сказала Эсмеральда, — но, насколько я успела узнать Лиану, она вряд ли это сделала просто так. Наверняка, у них не было другого выбора. Если подумать, так оно и есть. Один маленький самолётик, имеющий шансы долететь до Энергона, не мог взять больше людей. А на поиск другого пути ушло бы драгоценное время. В общем, думаю стоит пригасить обиду и сделать то, что самое логичное в этой ситуации. Убраться отсюда подобру-поздорову. Раз они отправились туда вдвоём, значит, так было нужно.

— А вы не знаете? — оживилась Момо.

— Чего не знаем, — удивилась Эсмеральда.

— Они не вдвоём туда отправились, а втроём! — поделилась с ними Момо.

Бона с Эсмеральдой переглянулись.

— А кто же третий? — спросила Эсмеральда.

— Молодая девчонка, которую засыпало вместе с Ёжиком. Резвая её зовут, помните? — сказала Момо.

— Конечно, помним! — сказала Эсмеральда, — и вот это действительно обидно. Думаю, что я была бы им гораздо более полезна, чем она. Просто я обладаю куда большими возможностями. Почему они взяли её?

— Не знаю, — развела руками Момо.

— Ты же говорила, что Лиана ничего не делает просто так, — поддела Эсмеральду Бона, — изменила своё мнение?

— Да нет, — задумалась Эсмеральда, — раз они так поступили, значит, так было нужно. Видимо, мы чего-то просто не знаем.

— Да ладно, — усмехнулась Бона, — видно же, что тебе обидно! Ты только смирилась, и тут такой новый удар.

— Что, по мне так заметно? — улыбнулась Эсмеральда, — ладно, хватит рефлексировать! Это всё оттого, что сидим без дела. Пойдёмте грузиться.

Они пришли к самолёту одними из последних. Руфь с девочками взяли на себя управление воздушным судном и за день успели во всём разобраться и освоиться. Конечно, испытать в деле машину возможности не было. Но у них был опыт пилотирования самолётов, так что они надеялись что справятся. Благо, особых отличий от того чем они пользовались раньше, тут не было. Принцип унификации был уже давно внедрён во многие сферы, чтобы не приходилось под каждую машину обучать отдельного специалиста. И этот принцип соблюдался даже на такой старой технике. А может быть, на старой технике даже больше, чем на современной. По идее, управлять самолётом может любой человек, который хоть немного понимает общие принципы. А девочки понимали.

— Как дела? — спросила Эсмеральда, заглядывая в кабину пилотов.

— Странно, — ответила Руфь.

— Что именно странно? — насторожилась Эсмеральда.

— Странно ведут себя Энергонщики, — сказала Руфь, — девочки продолжают слушать переговоры, и нам не нравится то, что мы слышим.

— Я уж думала, что-то с самолётом, — выдохнула стоящая рядом Бона.

— Да нет, с самолётом всё, вроде, в порядке, — сказала Руфь, — но Энергонщики сменили тактику. Новых бомбардировок не было не просто так. Они снова взялись за поиски, решив, что просто так бомбить город это малоэффективно.

— Ну, это сразу было понятно, — сказала Эсмеральда, прислоняясь к стене, так что именно вам не нравится? Дело-то не в этом, верно?

— Да, — сказала Руфь, — во-первых, мы слышим далеко не все переговоры. На доступных нам частотах вообще стало мало активности. Только те, кто не имеет другой возможности, продолжают пользоваться ими. По косвенным признакам можно сделать вывод, что они основные переговоры ведут каким-то другим способом.

— И это тоже не удивительно, — сказала Эсмеральда, — хорошо, что мы можем слышать хоть что-то, это уже большая удача! Но дело опять не в этом, верно? Что там у тебя во-вторых?

— Да, — кивнула Руфь, — во-вторых, полчаса назад всё изменилось. Активность сильно выросла. Они поднимают в воздух всё что могут, и как думаешь, куда направляют?

— Сюда? — подняла брови Эсмеральда. Руфь отрицательно покачала головой. Зрачки Эсмеральды начали расширяться, — к Энергону?

— Судя по всему, да! — снова кивнула Руфь, — по крайней мере, девочки сделали из перехватов именно такой вывод.

— Они добрались и каким-то образом заставили их нервничать! — восторженно сказала Эсмеральда, — эх, как же мне жаль, что я не там! Вот этого я Лиане никогда не прощу!

— А я не прощу себя! — раздался рядом голос Лады, — потому что я не помешала им уйти, хотя и могла. Решила, что так будет лучше…

— А теперь жалеешь? — спросила Эсмеральда, пристально глядя ей в глаза.

— Да, — сказала Лада, — потому что события принимают такой оборот, что они не смогут оттуда выбраться.

— Но хоть уничтожить-то Энергон они смогут? — с надеждой спросила Бона.

— Не знаю… — сказала Лада, — сомневаюсь… я не вижу таких возможностей. Ещё утром мне казалось что они есть, что что-то должно случиться… но сейчас надежда тает. Похоже, я совершила самую большую ошибку в своей жизни, и исправить её уже не смогу.

— Так может, рванём к Энергону? — предложила Бона.

— Это бессмысленно, — покачала головой Лада, — им мы не поможем, и сами погибнем. Как ни цинично это прозвучит, но это нерационально.

— Лиана всегда действовала нерационально, — сказала Эсмеральда, — и зачастую в этом был залог её успеха. Не так ли?

— Предлагаешь рискнуть? — посмотрела на неё Лада.

— У меня складывается ощущение, — неожиданно встрял в разговор Пётр, — что у нас один здравый смысл на всех, и он постоянно меняет носителя. В данный момент он находится во мне. И должен вам сказать, что разговор начал выруливать не в ту сторону. Как бы мне ни хотелось помочь Лиане, но умерев по пути, мы этой цели не достигнем. И скажу больше. На нас лежит большая ответственность. С нами Момо, и дело не в наших жизнях, и даже не в её, а в судьбе будущего контакта двух цивилизаций, который состоится рано или поздно. И ставка сейчас именно такая. Не больше и не меньше. Если бы был шанс, хоть самый маленький, помочь Лиане и Спасу, я бы первый туда бросился. Но мы туда просто не долетим. Мы рухнем по пути. А учитывая то, что туда сейчас стягивают всё, что может летать на этом континенте, хоть я и не понимаю зачем, если электроника там не работает. Хотя, может быть мы просто чего-то не знаем. В общем, даже если у нас не откажет электроника, то на старом грузовом самолёте мы вряд ли что-то сможем там сделать. Да мы даже посадить его не сможем, потому что некуда. Короче, у нас нет ни единого шанса добраться туда. Про дальнейшее даже строить гипотезы не буду. Я убеждён, что нужно придерживаться первоначального плана. Взлетаем и держим курс к побережью. Решайте. Второй раз я вас отговаривать спасти мою дочь не буду. И сейчас-то трудно было заставить себя это делать. Есть во всём этом что-то противоестественное… — Пётр замолчал, потому что силы оставили его. Эта речь далась ему очень нелегко.

— Все на борту? Я запускаю аппарат! — решительно сказала Руфь, чтобы пресечь дальнейшие споры и разногласия.

— Давай, — неожиданно хриплым голосом, сказала Лада, и стремительно ушла вглубь салона.

— Ну, мы же к побережью летим? — робко спросил выступивший из темноты Егор.

— К побережью, — зыркнула на него Бона, и хотя ей было что сказать, развивать мысль не стала.

Взлетели они без проблем. И первые десять минут полёта тоже прошли нормально. А потом, на весь самолёт, через динамики, раздался голос Руфи:

— У нас проблема! — сказала она, на удивление спокойным голосом, — нас заметили, и сейчас в нашу сторону летит, как минимум, пять кораблей. Они ещё далеко, но то что они резко сменили курс и теперь движутся в нашу сторону, не вызывает сомнений. Будьте готовы к экстренной посадке.

Этого можно было и не говорить. Они с самого начала рассчитывали на максимально жёсткую посадку.

— Да уж, не важно, в какую сторону лететь, грохнуться можно везде! — пробормотал Егор, усаживаясь в одно из пассажирских кресел и пристёгиваясь. Предчувствия у него были самые нехорошие.