– Пойду, поставлю чайник, – донеслось в ответ. – А то видишь, знобит от счастья!

– Тебя знобит?

– Забей.

«Ну, будем считать, подружились», – нервно сглотнул Эмиль и, поставив сапоги в угол, посмотрел на озадаченного мастера.

Глава 3

«Буря. Утро. Чай с ромашкой»

– Так и появилась у нас на острове традиция, в честь первой встречи ставить на стол цветы хризантемы.

Мастер дружелюбно улыбнулся, выставляя на стол кружки с чаем. По среди стола красовалась длинная ваза со стоящими в ней пышными белыми цветами, Эмиль напряжённо их рассматривал, не желая переводить взгляд на сидящего напротив раздражённого Кэтсу. В воздухе царила тревожная атмосфера и справиться с ней не помогали даже байки мастера, который из кожи вон лез, чтобы сгладить это неловкое молчание.

– Спасибо за чай, – нервно улыбнулся Эмиль. – И за тёплый приём тоже.

– Что ты, не благодари, – отмахнулся Мичайо. – Мы всегда рады гостям. Кэтсу, может и ты расскажешь что-нибудь?

Мастер воодушевлённо посмотрел на сидящего рядом сына, Кэтсу устало закатил глаза.

– Что ему рассказать?

– Ну, расскажи какую-нибудь историю из жизни, ты же часто путешествуешь, выезжая на задания.

Волшебник устало посмотрел на отца, блондин кивнул в сторону Флёрфиа, пытаясь намекнуть на то, что общение сейчас очень много значит для взволнованного гостя.

– На последнем задании я чуть не сдох, – угрюмо ответил Кэтсу, делая глоток чая.

– Ладно, может расскажешь в другой раз, – неловко улыбнулся мастер. – Эмиль, ты голоден?

– Нет, что вы, – замотал головой волшебник.

– Ну, смотри у меня.

Курагама младший залпом выпил чай и, громко поставив кружку на стол, вытер рот рукой.

– Я спать.

– Хорошо, я сейчас подойду, – отозвался Мичайо, убирая кружку со стола.

Опять тишина, тревожное тиканье часов лишь усугубляло ситуацию. Эмиль посмотрел на цветы, потом на аккуратно расставляющего посуду мастера, потом на закрытую дверь, за которой только что исчез хмурый волшебник. Совсем не так он представлял это место, и первое знакомство тоже. Где дворецкий, прислуга, пёстрые ковры и резная мебель? Не было и отдельной гардеробной, как привык Эмиль, верхнюю одежду приходилось вешать на забитые в стену гвозди, но несмотря на такие лишения, атмосфера здесь царила совсем другая. Как-то всё тепло и уютно, что ли.

Мичайо закончил с посудой и, забрав пустую кружку, из которой пил Эмиль, снова развернулся в сторону раковины.

– Я заберу? Или ещё чаю?

– Не стоит, – замялся Флёрфиа. – Я сам.

– Да брось, дело пяти секунд.

– Извините, что доставляю столько проблем…

Эмиль стыдливо опустил глаза и, сложив руки крестом, уставился на скромный кухонный паркет.

– Ты чего? – вскинув брови, удивился мастер. – Какие проблемы? Кружку за тобой помыть?

– Я принёс вам обоим достаточно проблем, поверьте.

– Не говори глупостей, – перебил его блондин.

Вода перестала шуметь, Эмиль поднял голову в сторону раковины, и, никого не увидев, удивлённо потёр глаза.

– Я отойду ненадолго, – донеслось сзади.

– А…Да, конечно, – вздрогнув от неожиданности, отозвался волшебник.

Мастер усмехнулся и, протерев руки полотенцем, откинул его в угол какой-то кухонной тумбы.

– А я смотрю, ты в облаках полетать любишь.

– Извините.

– Всё в порядке, – улыбнулся Мичайо, открывая дверцу холодильника, вероятно, чтобы достать какие-то лекарства. – Зайди в комнату минут через тридцать, нужно уладить дела с перевязкой.

– Конечно, и ещё раз спасибо за чай.

Эмиль встал, осторожно задвинул за собой стул и, с опаской пройдя мимо хрипящего в углу Штруделя, расположился на диване в гостиной. Волшебник немного прикрыл глаза и принялся обдумывать всё произошедшее. За окном шумел океан, в солёной воде которого плавали отражения мерцающих звёзд.

«Красиво», – Кэтсу тоскливо смотрел в окно. Там одиноко простирался пустой песчаный берег, уходя в чёрный, взволнованный сильными порывами ветра океан. На волнах играли в салки маленькие барашки морской пены, разбиваясь о скалы чуть видного из чердачного окна мыса, на котором грустил без людей одинокий торговый порт. Над спящими кораблями, над маленькими домиками, над пышными зелёными кронами деревьев, величественно возвышался старый белый маяк, бог знает кем и когда построенный, но невероятно красивый. Совершенно привычный, ничуть не изменившийся ещё с самого детства пейзаж никогда не вызывал у волшебника особого интереса, но в эту ночь он почему-то казался ему особенно печальным.

Чей-то стук, дверь открылась с тихим скрипом, отрывая волшебника от живой картины за стеклом.

– Я здесь, – вздохнул Мичайо, взглянув на раздражённое лицо сына. – И я вижу, что нам очень нужно поговорить.

– Я тоже так думаю, – усмехнулся волшебник, отойдя от окна.

Мастер сел на край дивана и, оставив небольшой пакет с аптечкой возле будильника на тумбе, снова уставился на Кэтсу. Сын молча взглянул на него в ответ. Молчали оба.

– Я сниму футболку, – первым разбил тишину волшебник.

– Думаю, это стоило сделать раньше, – ответил сидящий напротив блондин. – Убери её сразу в шкаф.

Футболка полетела на стул, мастер, проводив её уставшим взглядом, терпеливо вздохнул: «Убрал в шкаф, какой умница». Кэтсу растеряно посмотрел на скрывающий шов пластырь слева, внизу живота, уже обдумывая, как бы его поудобнее снять.

– Не трогай ничего, я сам, – отдёрнул сына Мичайо, подсаживаясь чуть ближе.

Волшебник закатил глаза и, поставив руки за спину, недовольно фыркнул. Ещё пару минут тишины и Кэтсу всё же решился на разговор, которого он ждал с момента появления отца в своей комнате, а именно, целых пятнадцать минут.

– Можно вопрос?

– Конечно.

– Что происходит? – раздражённо спросил маг, вновь отворачиваясь к окну.

– О чём именно ты говоришь?

– Обо всём, пап! – уже не выдержал Курагама. – Что случилось, и почему я оказался в больнице, когда я смогу вернуться в строй, и какого чёрта у нас дома делает этот забитый неженка?! Ладно, хорошо, на первые два вопроса можешь не отвечать, я уже понял, что вы с доктором Лин и под дулом пистолета молчать будете, только непонятно почему и зачем, но кто у нас по дому ходит, ты уж пожалуйста расскажи!

Мичайо глубоко вздохнул и, отложив бинты, на секунду замолчал. Кэтсу сердито сверлил его взглядом, накаляя обстановку вокруг ещё больше.

– Во-первых, успокойся, – осторожно начал мастер, взяв в руку длинные, перевязанные пластырем пальцы волшебника. – Давай, я расскажу всё по порядку. Его зовут Эмиль…

– Я в курсе, – перебил его сын. – Что он здесь забыл?

– Не перебивай старших. Эмиль – сын мастера гильдии «Нотный стан». Поступить в местный волшебный пансионат у него не получилось по ряду причин, поэтому я пригласил его учиться к нам.

– Ну и жил бы в общаге, чего он у нас ночью делает?

– Ты не понял, – снова вздохнул блондин. – Я лично взял его в ученики на время.

– Зачем? – возмутился волшебник. – Ничего личного, пап, я уважаю тебя и любое твоё решение, но почему его нельзя было просто зачислить в один из классов?

– По ряду причин, Кэтсу, по ряду причин, я же сказал.

– Да по какому ещё к чёрту ряду!

– Кэтсу, что за истерики? Он ведь писал тебе обо всём в письме.

– Так вот от кого было это тупое письмо, – сокрушился волшебник, проведя ладонью по уставшему лицу. – Хорошо, что я его не открывал тогда.

– А лучше бы открыл и посмотрел.

– Ну да, так бы хоть успел бы повеситься, не выходя из палаты. На пижамных штанах.

– Кэтсу.

– И что? Он у нас будет жить?

– Да.

– И где? В гостиной? Или может на кухне? Или…А, точно! Вы попытаетесь поместиться с ним на одноместной койке в твоём кабинете! Там же будет так удобно!

– Нет, Кэтсу, вы будете жить в одной комнате, – ответил мастер.

Сказал, как отрезал, волшебник даже не знал, как возразить. А с другой стороны, тут и не возразишь. Отец сказал, значит так и будет, торговаться с ним бесполезно.