– Наша сыворотка успешно прошла последние испытания на приматах и по их результатам признана абсолютно безопасной для жизни. Сегодня начинается важный этап для всего человечества! – Говорящим оказался пожилой мужчина в круглых очках с толстыми линзами, придававшими ему чудной вид. – Скоро мы научимся безошибочно разоблачать убийц, избавим общество от распространения ложной информации и таким образом обезопасим многих людей на планете!

Воспоминание проскользнуло, с размаху бросая меня в следующее. Я почувствовала, как сжимается мое тело: в подлопаточную область мне сделали глубокий и явно болезненный укол. Белые стены, длинные коридоры и изолированные кабинеты, по которым шныряли мужчины и женщины в точно таких же белых одеяниях, бесконечно спрашивающие о самочувствии и измеряющие мои жизненные показатели. Я плохо понимала, что происходит, однако вскоре заметила, что этим самым происходящим большинство постояльцев воспоминаний не слишком-то и довольны. Введенная сыворотка не принесла результатов. Эксперимент провалился.

Очередной временной скачок перенес меня к зеркалу. В отражающейся в нем женщине с трудом узнавалась тощая подземная обитательница: у нее были когда-то короткие волосы с аккуратной прямой челкой, светло-карие лучистые глаза и безупречные округлые формы. Еще она была беременна. Я не знала, сколько времени прошло с пламенного выступления мужчины в очках, мешковатых комбинезонов и жгучего укола, однако по рукам, сделавшимся на время моими и потерявшим недавнюю холеность, предположила, что уже несколько лет. Под зеркалом располагалась металлическая двухэтажная полка, на которой в два ряда стояли ботинки – яркие, на высокой платформе и с необычными украшениями. Лежал на лакированном паркете ворсистый коврик, ярко светили лампы из-под матовых плафонов – я поняла, что очутилась в прошлом, существовавшем до мозгоедов. Первое поколение, основавшее в пещере Город, оставило своим потомкам достаточно книг, чтобы сохранить хоть какую-то память о прежнем мире, еще не захваченном монстрами. Среди них были те, что словами иллюстрировали внешнее убранство старых жилищ, и те, что описывали флору и фауну поверхности, ставшие впоследствии основным источником человеческих имен.

Я увидела воспоминание о родах и поразилась комфортабельным условиям, в которых хозяйке норы довелось провести их. Мне показалось, что ей даже не было больно, хотя узнать наверняка я не могла. На свет появилась маленькая девочка, и временные скачки тотчас участились. Никаких тревожных картин они с собой не несли, не считая пустяковых споров с мужем, – просматривая их одну за другой, я терялась в догадках, каким же образом эта непонятная женщина умудрилась дожить до стольких лет, ведь все, что она показывала мне, происходило не менее двух веков назад.

И вот завидное спокойствие, царившее в ее жизни, оборвалось.

– Зачем ты врешь мне?!

– Дорогая, прекрати истерику. В последнее время в твоем присутствии у меня постоянно болит голова…

– Надо полагать, именно поэтому ты предпочитаешь проводить выходные в компании этой женщины?!

– Я же объяснял тебе, что она очень важный инвестор, на которого нам нужно произвести благоприятное впечатление. – Мужчина передо мной приложил к вискам обе руки. – Мне лучше прилечь, давай поговорим завтра.

– Нет! Ты флиртовал с ней! Я видела!!!

Мои глаза, выпученные от ярости и отчаяния, встретились с глазами мужчины. И тогда он закричал.

Превращение человека в мозгоеда ничем не отличалось от того, что я наблюдала в воспоминаниях Йоры. Из-под осыпающихся на пол ресниц потекла кровь, начала темнеть кожа, вывалился наружу удлинившийся язык – в этот момент в комнату вошла пухленькая белокурая девочка, от роду которой было лет шесть-семь. Я с ужасом взглянула на монстра, оскалившего свою клыкастую пасть в ее сторону, и закричала:

– Беги! Сейчас же на улицу, Анна!

Девочка оказалась понятливой и сразу бросилась к двери, хотя многие дети на ее месте попросту оцепенели бы от страха. Я без колебаний загородила собой ее беззащитную спину. Мозгоед сделал нетвердый шаг вперед, громко шаркнув по полу. Смотреть в его перекошенное окровавленное лицо женщине явно было жутко, однако она пересилила себя. Поймав пустыми глазницами ее взгляд, который был сейчас и моим взглядом, монстр отреагировал весьма странно: несмело провел в воздухе языком, глухо зарычал и попятился к окну. Разбив его, он выпрыгнул в вечерний сумрак, а я успела отметить, что этаж был настолько высоким, что до него почти дотягивались сизые облака.

– Анна! – Я выбежала в темный коридор, распахнула какую-то хлипкую дверцу и очутилась на крутой лестнице. – Анна, где ты?!

Никто не отозвался на мой голос. Я вернулась обратно в коридор и лихорадочно ткнула на выпирающую из стены кнопку, тотчас загоревшуюся зеленым. Передо мной беззвучно распахнулись тяжелые автоматические двери, открывая проход в еще одно маленькое помещение. Там я нажала на очередную кнопку и принялась ждать, не обращая внимания на свое отражение, в котором заметно выделялись подозрительно почерневшие глаза. Вскоре напоминающий лабиринт дом выпустил меня на улицу.

– Анна!

Изобилие непонятных конструкций и ярких огней вокруг на секунду вскружило мне голову, но я очень быстро сконцентрировалась на поисках девочки, словно она и впрямь являлась моей дочерью. Куда она могла подеваться? Что если выпрыгнувший из окна монстр уже добрался до нее?..

Люди оглядывались на меня и, когда наши взгляды пересекались, хватались за головы. Женщине до них не было никакого дела, она продолжала упрямо брести вперед и выкрикивать имя девочки, а я с ужасом осознала, что все они, встречающиеся нам на пути и невовремя поднимающие глаза, прямо на месте превращаются в мозгоедов.

– Приди в себя, ну же! Ванда!

Я открыла глаза, возвращаясь с ярко-освещенной улицы в черную нору. Женщина стояла передо мной, и ее длинные спутанные волосы почти полностью загораживали ее лицо. Она даже не пошевелилась, когда я выпустила ее хрупкий локоть.

После длительного контакта мне частенько доводилось испытывать усталость, однако на сей раз ноги и поясница ныли гораздо сильнее обычного. Мак и Грач по-прежнему были рядом, окружая меня с обеих сторон, но смотрели они в противоположные от меня стороны. Вымученно привалившись к стене тоннеля, я слабо бросила им в затылки:

– Почему вы еще здесь? Я же сказала, что догоню вас.

– Ванда, что это было?! – Мак не обернулась, и я заметила, что она крепко сжимает в руках саблю. – Почему ты так долго не двигалась?!

– Мне нужно было понять, кто она такая.

– Да, но столько часов!

– Часов? – ужаснулась я. – Как – часов?

– Ты словно в камень превратилась, – проворчал Грач, тоже не поворачиваясь ко мне лицом. – Мы никак не могли оторвать тебя от нее.

– Простите меня. – Я опустилась на землю, давая онемевшим ногам возможность передохнуть. – Как вы себя чувствуете?

– Голова стала гудеть чуть меньше, когда ты отвлекла ее, – отчиталась Мак. – Хотя сейчас, кажется, боль снова накатывает.

– Не смотреть ей в глаза было верным решением. – Я вновь покосилась на женщину, по-прежнему стоящую без движения. – Не думаю, что она причинит нам вред, по крайней мере, осознанно, хотя рассудок ее наверняка сильно поврежден. Лучше нам поскорее уйти. Я только немного оклемаюсь, и мы сразу отправимся на поиски выхода.

– Есть одна проблема, Ванда. Посмотри.

Я выглянула из-за спины Грача и обнаружила скопление мозгоедов под вертикальным тоннелем, через который мы спустились. Они держались на расстоянии пяти метров, и их длинные языки хищно целились в нашу сторону.

– Они провалились в дыру пару часов назад и с тех пор так и стоят.

– Они боятся эту женщину, – задумчиво произнесла я, наблюдая за монстрами, явно голодными и все же не торопящимися приближаться. – Думаю, она воздействует на них, как на вас с вашей головной болью.