— Просто напиши ей одно из своих вежливых писем, скажи, что я отказываюсь, и пожелай ей успехов в будущих начинаниях.

Именно так я и поступил, хотя что-то в выражении лица папы в тот момент зацепило меня. Это был взгляд человека, который мог бы многое рассказать о том, как они со своим другом Бучем добились славы и богатства... но который предпочел этого не рассказывать. Который предпочел держать это рядом, при себе.

Возможно, Рут Кроуфорд была разочарована отказом папы от интервью, но она не опустила руки. Она не забросила свой проект, даже когда я тоже отказал ей в интервью, сказав, что мой отец не одобрил бы его после своего отказа, и, кроме того, всё, что я знал, — это то, что мой отец всегда любил истории. Он много читал и никогда не выходил из дома без засунутой в задний карман книги в мягкой обложке. Он рассказывал мне чудесные сказки на ночь и иногда записывал их в свой блокнот на пружине. А что касается дяди Буча... Он нарисовал фреску в моей спальне — мальчики играют в мяч, мальчики ловят светлячков, мальчики с удочками. Рут, конечно, тут же захотелось на неё посмотреть, но фреска была давно закрашена, ведь я вырос из этих детских забав. Когда сначала папа, а потом и дядя Буч взлетели, как пара ракет, добившись триумфа, я учился в Университете штата Мэн, получая степень в области дополнительного образования. Ведь, как гласит старая присказка, те, кто не умеет ничего делать, учат, а те, кто не умеет учить, учат учителей. Успех моего отца и его лучшего друга, написал я Рут, был для меня таким же сюрпризом, как и для всех остальных жителей города. Есть ещё одна старая шутка о том, что из Назарета[161] не может выйти ничего хорошего.

Я написал об этом в письме мисс Кроуфорд, потому что чувствовал свою вину (но совсем небольшую) из-за отказа в интервью. В письме я упомянул, что у них, конечно, были мечты, как и у большинства людей, и, как большинство людей, они держали эти мечты при себе. Я полагал, что рассказы папы и жизнерадостные картины дяди Буча были для них просто хобби вроде резьбы по дереву или игры на гитаре, пока не хлынули деньги. Я напечатал это, а потом от руки приписал постскриптум: "И они молодцы!"

В округе Касл насчитывается двадцать семь населенных пунктов. Касл-Рок — крупнейший, Гейтс-Фоллс — второй по величине. Городок Харлоу[162], где вырос сын Лэрда и Шейлы Кармоди, то бишь я, не входит даже в первую десятку. Однако с тех пор, как я жил в нем ребенком, он значительно вырос, и иногда мой папа, который тоже провел всю свою жизнь в Харлоу, говорил, что едва узнает его. Он ходил в школу, в которой был лишь один кабинет, я ходил в школу из четырех кабинетов (по два класса в каждом), а теперь там школа из восьми кабинетов да еще и с геотермальным отоплением и охлаждением.

Когда папа был маленьким, все дороги в городе были грунтовыми, кроме шоссе 9, Портленд-роуд. Когда появился я, грунтовыми оставались только Дип-Кат и Методист-роуд. Сегодня все дороги асфальтированы. В шестидесятых годах был только один магазин — "У Брауни", где старики сидели вокруг настоящей бочки с солеными огурцами. Теперь в городе несколько магазинов, а на Квакер-Хилл-роуд появилось некое подобие центра города (если его можно так назвать). Сейчас у нас есть пиццерия, два салона красоты и — вы не поверите, но это правда — маникюрный салон, который, похоже, процветает. Но средняя школа у нас так и не появилась; это, увы, не изменилось. У детей из Харлоу есть три варианта на выбор: средняя школа Касл-Рока, средняя школа Гейтс-Фоллс или средняя школа Маунтин-Вью, более известная как Академия Кристера. Мы здесь остаёмся деревенщиной: ездим на пикапах, слушаем кантри-музыку, пьем кофе с бренди, голосуем за республиканцев. Нас не за что особо выделить, наш городок ничем особо не прославился. Кроме двух человек, которые родом отсюда: моего папы и его друга Буча ЛаВердье. "Два талантливых засранца", как выразился папа во время короткой беседы через забор с Рут Кроуфорд.

"Ваши родители провели здесь всю свою жизнь?" — может спросить городской житель. — "А потом и ВЫ тоже? Вы с головой вообще дружите?"

Дружим.

Роберт Фрост[163] как-то сказал, что дом — это место, где тебе всегда рады и где тебя всегда примут. Это место, с которого ты начинаешь, и если тебе повезет, это то место, где ты заканчиваешь. Буч скончался в Сиэтле, чужаком в чужом краю. Может, его это устраивало, но думаю, что в конце жизни он предпочел бы маленькую грунтовую дорогу и лес на берегу озера, известный как "Тридцатимильный лес".

Хотя тема, которую Рут Кроуфорд исследовала (или, точнее, расследовала), была сосредоточена в Харлоу, где выросли её герои, в этом городке не было ни мотелей, ни даже ночлежек, поэтому она обосновалась в мотеле "Гейтвей" в Касл-Роке. Зато в Харлоу имелся дом для престарелых, и там Рут взяла интервью у человека по имени Олден Тутакер, который учился в школе вместе с моим папой и его другом. Именно Олден поведал ей историю о том, как Дэйв получил своё прозвище. ЛаВердье всегда носил в кармане тюбик геля "Лаки Тайгер Буч Вакс", которым часто пользовался, чтобы его "флэттоп"[164] стоял прямо. Он носил такую прическу всю жизнь (пока на его голове имелись волосы). Это стало его визитной карточкой. Что касается того, продолжал ли он пользоваться тем гелем, когда стал знаменитым, можете гадать сами. Я даже не знаю, выпускают ли его до сих пор.

"Они были друзьями ещё со школьных лет", — рассказывал Олден. — "Пара пацанов, которые любили рыбачить или ходить на охоту со своими отцами. Они выросли в сложных условиях, среди тяжкого труда, и не ждали от жизни многого. Может, вы найдете людей моего возраста, которые скажут, что они предчувствовали, что эти парни чего-то добьются, но я не из их числа. Они были вполне обычными парнями, пока не стали необычными".

Лэрд и Буч учились в средней школе Гейтс-Фоллс. Их определили на "общеобразовательные курсы", которые тогда предназначались для школьников, не планировавших поступать в университет. Никто не говорил прямым текстом, что они недостаточно умны; это просто имелось в виду. Они изучали дисциплины под названием "Повседневная математика" и "Деловой английский", где на нескольких страницах учебника объяснялось, как правильно составлять деловое письмо (с иллюстрациями). Они проводили много времени в столярной мастерской и автомастерской. Оба играли в футбол и баскетбол, хотя мой папа большую часть времени сидел на скамейке запасных. Оба закончили школу со средними баллами и вместе выпустились 8 июня 1951 года.

Дэйв ЛаВердье пошел работать к своему отцу, сантехнику. Лэрд Кармоди и его отец ремонтировали машины на семейной ферме и продавали их в "Пивис Кар Март" в Гейтс-Фоллс. Они также держали овощной ларёк на Портленд-роуд, который приносил хороший доход.

Дядя Буч не особо ладил со своим отцом, и в итоге Дэйв ушел в самостоятельное плавание, занимаясь ремонтом труб, укладкой водопроводов и иногда рытьем колодцев в Гейтс и Касл-Роке (его отец контролировал весь бизнес в Харлоу и не собирался ни с кем делиться, даже с собственным сыном). В 1954 году два друга основали компанию "Эл-энд-Ди Хоулидж", которая занималась вывозом мусора на свалку. В 1955 году они приобрели свалку, город с радостью избавился от неё. Они привели её в порядок, устраивали контролируемые сжигания, внедрили простую программу переработки отходов и избавили ее от вредителей. Город платил им стипендию, которая стала приятным бонусом к их постоянной работе. Металлолом, особенно медная проволока, приносил дополнительный доход. Люди в городе прозвали их "близнецами-мусорщиками", но Олден Тутакер (и другие старожилы с еще сохранившейся памятью) заверил Рут Кроуфорд, что это была безобидная шутка, не с целью обидеть или унизить.