— Я тоже никогда не занималась спортом, но Джейк... он действительно хорош, или это просто моё воображение и материнская гордость?

— Да, он хорош. Не могу дождаться, когда возьму его на первую игру "Сокс".

Это случилось в 1950 году. Они сидели на трибунах: Фил с одной стороны, Тед с другой, а мальчик между ними, глядя на зелёное поле "Фенуэй Парка"[78] широко раскрытыми глазами и позабыв о пакете попкорна на коленях.

Тед наклонился к нему и сказал:

— Может, когда-нибудь ты тоже окажешься там, Джейк.

Джейк поднял глаза на своего деда и улыбнулся.

— Я знаю, что там буду, — сказал он.

В один не по сезону тёплый октябрьский день 1951 года Фил заехал в новый магазин "Вестерн Авто" в Норт-Конвее, закупился там и поехал домой по шоссе 111 с подарком для всей семьи в багажнике — телевизором "Зенит", модель "Регент" с круглым экраном. Он также купил "кроличьи уши" для приёма, но с антенной они, вероятно, смогут ловить бостонские станции. Он подумал, что Джейк сойдет с ума от счастья при мысли о том, что теперь сможет смотреть "Всадника прерий"[79], а не слушать его по радио.

Но на уме у него было кое-что ещё, возможно, более важное, чем новый телевизор. С утра он побеседовал с человеком по имени Блейлок Атертон — республиканцем, возглавлявшим сенат штата Нью-Гэмпшир. Сенатор Атертон был деятельным и энергичным человеком с большими планами и целями, и разговор с ним был действительно интересным. Фил думал о том, как обсудит это с Салли Энн, когда промчался мимо ярко-жёлтого знака, укрепленного на палке у обочины. Надпись "2 МИЛИ ДО ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ЗНАЕТ ВСЁ" вызвала яркие воспоминания.

"Это не может быть он, особенно после стольких лет", — подумал Фил. Но в глубине души знал, что это он.

Сразу за чертой города Карри он миновал другой знак, на этот раз цвета электрик, сообщавший, что Человек-ответ находится в миле впереди. Фил поднялся на холм на окраине города. В двухстах ярдах впереди он увидел красный зонтик. На этот раз Человек-ответ устроился на большой поляне неподалеку от новой начальной школы. Через год или около того там будет стоять Добровольная пожарная станция Карри.

С бешено бьющимся сердцем, забыв про новый телевизор и Блейлока Атертона, Фил съехал с дороги и вышел из машины. Его старый "Шевроле" давно приказал долго жить. Он захлопнул дверь своего нового "Бьюика" и на мгновение замер, поражённый увиденным. Ошеломлённый увиденным.

Фил постарел, Человек-ответ — нет. Он выглядел точно так же, как в тот октябрьский день четырнадцать лет назад. Его редеющие волосы не поредели. Глаза остались такими же ярко-голубыми. Белая рубашка, серые брюки, чёрные туфли — всё, как прежде. Его руки с длинными пальцами были сложены на столе, как и раньше. Изменились только надписи на табличках по бокам от центральной таблички, провозглашавшей его Человеком-который-знает-всё. На левой было написано: "50 ДОЛЛАРОВ ЗА 3 МИНУТЫ", на правой: "ПЕРВЫЙ ОТВЕТ БЕСПЛАТНО".

"Похоже, даже магия не защищена от инфляции", — подумал Фил. Тем временем Человек-ответ смотрел на него с живым интересом.

— Я вас знаю? — спросил он, а затем захихикал. — Не отвечайте! Человек-ответ здесь я. Просто дайте мне подумать. — Словно существо из сказки, он приложил палец к одной стороне носа. — Вспомнил. Вы — Просто Фил. Вы желали узнать, выйдет ли ваша девушка за вас замуж, хотя знали, что так оно и будет, и переедете ли вы жить в ту маленькую деревню, хотя знали ответ и на этот вопрос.

— Это были бесполезные вопросы, — сказал Фил.

— Да, были. В самом деле. Присаживайтесь, Просто Фил. Если, конечно, пожелаете иметь со мной дело. Если нет, то вы, естественно, вольны идти своей дорогой. Свобода — вот что делает Америку великой. Так во всяком случае говорят.

Неподалёку прозвучал громкий звонок. Двери новой начальной школы распахнулись. Вопящие дети с ранцами для книг и пакетами для ланча вырвались наружу, словно от взрыва. Среди них, несомненно, был его сын, хотя в общей суматохе Фил не мог его выделить — многие мальчишки носили кепки с символикой "Ред Сокс". Два школьных автобуса были готовы принять тех, кто жил более чем в миле от школы.

Фил сел на стул клиента. Он хотел было спросить, является ли этот странный придорожный торговец ответами человеком или каким-то сверхъестественным существом, но, должно быть, за время между двадцатью пятью и тридцатью девятью годами он кое-чему научился, поэтому закрыл рот, прежде чем успел потратить свой бесплатный вопрос. Разумеется, Человек-ответ не был человеком. Ни один человек на свете не изменился бы за четырнадцать лет, и ни один человек не мог бы знать, что Фил выживет после пулемётного обстрела практически в упор на Эниветоке.

Вместо этого он произнес:

— Похоже, ваши цены подросли.

— Для некоторых людей, — молвил на это Человек-ответ.

— Значит, вы знали, что я приеду.

Человек-ответ улыбнулся.

— Вы пытаетесь получить информацию, делая утверждения. Я в курсе этого трюка.

"Еще бы", — подумал Фил. — "Ты в этом собаку съел".

Мимо места будущей пожарной станции проходили дети, и хотя дети по природе своей любопытны, те немногие, кто смотрел на пустырь, без интереса отводили взгляд.

— Они ведь нас не видят?

— Ещё один вопрос, на который вы знаете ответ, мой друг. Само собой, не видят. Реальность имеет складки, и мы сейчас находимся в одной из них. Это был ваш бесплатный вопрос. Если желаете задать другие, придётся заплатить. И, кстати, я не принимаю чеки.

Чувствуя себя как во сне, Фил достал бумажник из заднего кармана. В нём лежали три двадцатки и десятка (там еще была сотка на крайний случай, спрятанная за водительскими правами). Он отдал Человеку с ответами десятку и две двадцатки, и они мгновенно исчезли. Тот поднял свою маленькую сумку — ту же самую — и достал из нее тот же самый огромный секундомер. На этот раз цифры шли только от 0 до 3, но при заводке секундомер издал тот же звук трещотки.

— Надеюсь, вы готовы, Просто Фил.

Он подумал, что готов. На этот раз не было никаких дилемм, он был вполне доволен текущим ходом собственной жизни, но, как и все люди, был любопытен относительно будущего.

— Я готов. Начнём.

Человек-ответ вел себя так же, как в тот день в 1937 году.

— Тогда начинаем. — Он нажал на рычаг на задней стенке своих больших часов. Они затикали, и одинокая стрелка начала своё движение от 3 к 2.

Фил вспомнил свой разговор с Блейлоком Атертоном — не предложение, но возможность. Пробный шар.

— Если меня попросят, стоит ли мне баллотироваться...

Человек-ответ предостерегающе поднял палец.

— Вы забыли, что я говорил вам об этом слове? Я — Человек-ответ, а не служба психологической помощи.

Фил не то чтобы забыл; он просто привык задавать подобные вопросы. Бесполезные вопросы, на самом деле.

— Хорошо, вот мой вопрос. Буду ли я баллотироваться в Сенат США?

— Нет.

— Нет?

— Ответ не изменится, даже если вы переспросите снова. Между тем время летит.

— Это потому, что Салли не захочет, чтобы я баллотировался?

— Нет. — Одинокая стрелка на часах прошла отметку 2.

— Атертон собирается предложить эту возможность кому-то другому?

— Да.

— Вот ублюдок, — сказал Фил, но действительно ли это было разочарованием? Да, но не таким уж большим. У него была юридическая практика, и она по-прежнему приходилась ему по душе. К тому же, он не был в восторге от идеи покинуть Нью-Гэмпшир ради Вашингтона; он был деревенским мышонком и, наверное, всегда им останется.

Как и четырнадцать лет назад, Фил сменил направление вопросов.