— Вчера вечером было что-то вроде собрания, — говорит Дамфрис. Румянец поднимается по его шее и заливает щеки. — Люди говорили о том, чтобы составить петицию, но я сказал, к чёрту это, я сам с ним поговорю. Скажу ему, в какую сторону дует ветер.

Дэнни вспоминает свою мать, у которой были поговорки на все случаи жизни. Одной из них была: "Нет худа без добра, даже дурной ветер приносит что-то хорошее". Вот и подул дурной ветер, и он знает имя злого колдуна, который его вызвал. Но как бы он ни был зол на Жальбера, Дэнни не хочет причинять ему зла. Это только усугубит его положение. Всё, чего он хочет, это уйти из-под его влияния, из-под его давления. И чем скорее, тем лучше.

— Скажи людям, чтобы не волновались. — Дэнни машет Алтее Дамфрис, с трудом сдерживая желание показать ей средний палец. Она не машет в ответ. — Скоро я уеду. Вы не хотите, чтобы я здесь жил, а я не хочу тут оставаться. Моя мать сказала бы, что это лишь доказывает, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

— Ты действительно не убивал её.

— Нет, Билл. Я действительно не убивал её. И единственный, кто более менее верит мне, это адвокат, которого ты посоветовал. Не знаю, можно ли назвать это иронией или нет.

— Куда ты собираешься уехать?

Биллу Дамфрису необязательно знать, что Дэнни сам еще не определился с этим, но поскольку Биллу хотя бы хватило смелости встретиться с ним (правда, без зрительного контакта), Дэнни аккуратно закрывает дверь трейлера, а не захлопывает её перед лицом Билла.

Вернувшись в свою жилую зону, он звонит брату через приложение "ФейсТайм", зная, что у Стиви сейчас перерыв. Стиви придерживается регулярного расписания и сильно расстраивается, если что-то выбивает его из привычного графика. В этом отношении, думает Дэнни, он похож на более солнечную версию Жальбера.

Стиви сидит на коробке с туалетной бумагой "Шармин" и ест снэк "Твинки". Его лицо светлеет, когда он видит Дэнни.

— Как дела, Дэнни-бо-бэнни?

— Думаю, может, переехать в Колорадо, — говорит Дэнни. — Что скажешь?

На лице Стиви отражаются смешанные чувства: и радость, и обеспокоенность.

— Ну... может быть. Но почему? Почему ты хочешь переехать?

— Устал от Канзаса, — говорит Дэнни. И это абсолютная правда. Затем он понимает, почему Стиви так обеспокоен, что перестал жевать свой снэк. Стиви Кофлин — существо привычки; рутина помогает ему чувствовать себя в безопасности, и любое её изменение выбивает его из колеи. Его девиз: стабильность, безопасность, минимум риска, минимум перемен, минимум осложнений. Держи кузов сверху, а колеса снизу. Он главный по информационным технологиям в "Кинг Суперс", у него даже есть табличка с соответствующей надписью, и он любит свою комнату и друзей в интернате.

— Я не говорю о том, чтобы мы переехали вместе, — говорит Дэнни. — Возможно, я даже не буду жить в Боулдере. Я присмотрел несколько мест в Лонгмонте, ну, через Интернет...

Стиви расплывается в улыбке облегчения.

— Лонгмонт — классное место!

Дэнни сомневается, что Стиви там когда-нибудь был.

— Я тоже такое слышал, и аренда там дешевая. Ну... дешевле. Мы могли бы иногда ужинать вместе... может, ходить в кино... могли бы сходить в один из твоих походов...

— Вест-Магнолия! Мад-Лейк! Я покажу тебе эти места! Отличные походы! Дикая природа! Я делаю там так много фотографий, что ты не поверишь. Мад-Лейк, я знаю, что название некрасивое[46], но на самом деле это красивое место!

— По-моему, звучит превосходно, — говорит Дэнни, а затем добавляет еще кое-что, что тоже является чистой правдой. — Я скучаю по тебе, Стиви.

Теперь, когда Стиви знает, что ему не придется отказываться от интерната — и, возможно, от Джанет, — он приходит почти в экстаз.

— Я тоже скучаю по тебе, Дэнни-бо-бэнни. Ты должен приехать! Роки Маунтин Хай в Кол-о-рааадо!

— Звучит отлично. Я расскажу тебе подробнее, когда узнаю больше.

— Хорошо. Это хорошо. Дай мне одну задачку. Но только быстро, у меня заканчивается перерыв.

Снова Дэнни готов.

— Сардины "Кинг Оскар".

Стиви смеется.

— Конец шестого ряда, верхняя полка слева, прямо перед торцевой крышкой. Упаковка из четырех штук, девять долларов и девяносто девять центов.

— Ты лучший, Стиви. Им повезло, что у них есть ты.

— Знаю, — соглашается Стиви и хихикает.

45

В понедельник Жальбера вызывают в Уичито для доклада по делу Ивонн Уикер. Там будет присутствовать высшее руководство, а также прокурор из округа Уайлдер. В округе Дарт даже нет окружного прокурора, рассказывает Жальбер Дэвис.

— Хочешь, я поеду с тобой? — спрашивает Элла.

— Нет. Я хочу, чтобы ты надавила на Кофлина по поводу тех промежутков в первые три недели июня. Постучи во все двери в том трейлерном парке. Поговори с Бекки Ричардсон...

— Уже поговорила...

Он делает рубящее движение рукой, жест, который для него совсем не характерен.

— Поговори с ней еще раз. И с её дочерью. Спроси, не чувствовала ли она дискомфорт из-за Кофлина. Может, он приставал к ней, трогал.

— Господи, Фрэнк!

— Что "Господи"? Ты думаешь, то, что он сделал с мисс Ивонн, взялось из ниоткуда? Должны были быть какие-то признаки. Так ты со мной или нет?

— Да, конечно.

— Хорошо. Девятнадцать.

— Что?

— Это единственное хорошее простое число[47], — говорит Жальбер, снова делая рубящее движение. — Неважно. Стучись в двери. Найди что-нибудь. Мы не можем дать ему покинуть округ Уайлдер, не говоря уже о штате. Я займусь Уичито.

— Ты сможешь убедить их в аресте Кофлина?

— Я попытаюсь, — говорит Жальбера, — но надежды мало.

Он уходит. Дэвис едет в "Оук-Гроув" и начинает стучаться во все двери, кроме двери Дэнни Кофлина; после их разговора в "Кофе Хат" она не готова с ним снова общаться. Бекки Ричардсон дома, но собирается уходить. Она говорит Дэвис, что ей нужно оказать услугу одному другу. Ей всё равно нечего добавить, только то, что у них с Кофлином были отношения, но теперь всё закончено. Её дочь, Дарла Джин, смотрит на Дэвис большими глазами, сидя перед телевизором. Элла не предпринимает никаких попыток расспросить её.

В одиннадцать часов, после серии бесплодных бесед, которые не дали ей ничего нового, кроме того, что Дэнни согласился покинуть парк, Элла звонит в редакцию "Плейнс Трут". Она думает, что услышит автоответчик, но трубку берет молодой человек.

— Алло.

— Я бы хотела поговорить с Питером Андерссоном, пожалуйста.

— Это я.

— Мистер Андерссон, я — инспектор Элла Дэвис из Канзасского бюро расследований. Я бы хотела поговорить с вами о Дэниеле Кофлине.

Следует долгая пауза. Дэвис уже собирается спросить, на связи ли еще Андерссон, как он снова заговорил, зазвучав еще моложе.

— Мне дали хорошую наводку, и я опубликовал её, ясно? Если указывать его имя было незаконным, то я этого не знал.

"Незнание закона не освобождает от ответственности", — думает Дэвис, но в данном случае нет никакого закона — только общепринятая практика.

— Но если что-то не так с последующей информацией, то полагаю, я могу напечатать опровержение. Если это неправда, конечно.

"Какая последующая информация?" — думает она и мысленно отмечает, что нужно будет взять последний номер "Плейнс Трут".

— Я хочу знать, мистер Андерссон, кто вам дал информацию?

— Полицейский. — Андерссон делает небольшую паузу, а затем выпаливает. — По крайней мере, он сказал, что он — полицейский, и я поверил ему, потому что он был в курсе расследования. Он сказал, что если напечатать имя этого парня, то это окажет на него давление, и он может сознаться.

— Этот таинственный полицейский вам представился?