В голове не укладывалось, что Бьянки был информатором албанцев. Он был молодым парнем, преданным Семье. Когда его отец умер от сердечного приступа несколько лет назад, я позаботился о его матери и сестре. Как я мог не заметить, что он предатель?

— Не знаю, — сказал Ромео, в его голосе слышалась усталость. — Но теперь у Арбена есть оружие на полмиллиона.

Первый луч солнца прорезал горизонт, заливая мир красным светом.

— Они знают, что Бьянки не сможет продолжать быть информатором после этого, значит, они либо допустили ошибку, разоблачив его, либо у нас крысиное нашествие, — сказал я.

Ромео кивнул.

— Хочешь устроить ложные следы?

— Со следующим наркотическим рейсом. И… — Моя челюсть напряглась, не желая произносить эти слова. — Я попрошу Рустика предоставить нам людей. Таким образом, у нас будет больше глаз на ложных маршрутах.

Албанцы оказались хитрее, чем я предполагал, и я больше не допущу ошибки. Но мысль о том, чтобы просить помощи у Пахана, особенно после того, как я узнал, как он относился к Софие, была для меня пеплом во рту.

Союз делал то, что я от него ожидал — не давал нам воевать на два фронта. Теперь, когда у нас был мир с русскими, мы могли сосредоточить все силы на албанцах.

Но я все еще испытывал искушение сказать Рустику, чтобы он шел на хуй. Он не заслуживает дышать после того, как обошелся со своей дочерью.

— Должна же быть хоть какая-то польза от свадьбы, — пробормотал Ромео.

Я резко повернулся к своему заместителю, который сразу понял свою ошибку. Он поднял руки в примирительном жесте.

— Я ничего плохого не имею в виду против твоей жены, брат.

— Сегодня не тот день, чтобы испытывать меня, — сказал я. — Приведи все в порядок, и мы, блять, сможем уйти.

Я тер грудь, хотя знал, что странная тяжесть не исчезнет, пока я не вернусь к Софии. Один из моих солдат предал меня. Пропала важная партия оружия. Арбен выставил меня дураком. Но больше всего я злился из-за того, что пришлось разлучиться с женой. Я не смогу увидеть, как она проснется, взъерошенная и милая. И за это албанцы должны умереть.

35

СОФИЯ

— Что-нибудь хочешь, Анджело? — Спросила я, разглядывая витрину с пирожными и облизываясь. Мы были в одной из самых популярных пекарен в городе, и я хотела попробовать все для вдохновения.

— Мне ничего не нужно, bella, — ответил он.

Я взглянула на Анджело. Он стоял возле моей коляски, его глаза беспокойно бегали по переполненному кафе.

— Конечно, нужно. Если я не потрачу много денег, Маттео будет ругаться.

Анджело фыркнул.

— Будто Босс сможет на тебя накричать, — сказал он, бросив взгляд на витрину. — Возьми то, что считаешь вкусным, хотя это все равно не сравнится с твоей выпечкой.

Мои щеки запылали от комплимента.

— А что, если мы возьмем каждого по одному? — предложила я.

Это было излишне, расточительно, но я хотела попробовать все. И к тому же, мы поддерживали маленький бизнес.

— Отличный план, синьора Росси, — сказал Анджело с улыбкой. Затем его взгляд снова вернулся к двери, куда вошли два бизнесмена. — Но, может быть, нам стоит взять все с собой в квартиру?

— Что-то не так?

— Нет, — быстро ответил он.

— Очень убедительно.

Когда я проснулась, Маттео уже не было. Я спросила у Анджело, куда он ушел, и он пробормотал что-то о том, что Дон должен проверить что-то за городом, но его беспокойство было очевидно.

— Что происходит?

Глаза Анджело снова заскользили по кафе.

— Не здесь. Давай просто возьмем все и пойдем.

Продавщица с татуировками округлила глаза, когда я попросила по одному пирожному каждого вида, но мне удалось не дрогнуть, когда я прикладывала свою кредитную карту. Это была самая большая сумма, которую я когда-либо тратила. Я надеялась, что Маттео говорил серьезно о том, что хочет, чтобы я тратила его деньги.

— Нам, возможно, придется дважды сходить до машины, — сказала я, глядя на растущую башню коробок с выпечкой.

Анджело хмыкнул, но его поза оставалась напряженной. Когда коробки были готовы, он помог уложить их на мои колени и повесил пакет на ручку коляски.

— Нашла преимущество инвалидного кресла, — сказала я, и Анджело слабо улыбнулся.

Нудл незаметно понюхал коробки, и я строго посмотрела на него. Он тут же сел, его глаза были полны милой, но слегка разбивающей сердце вины, которую могут выразить только собаки. Выражение его лица быстро сменилось на счастливое, когда я погладила его по голове и дала ему лакомство.

— Пошли, — грубо сказал Анджело.

Напряжение, исходившее от него, заставило меня нервничать, и я тоже была готова вернуться домой, в квартиру к Маттео. Становилось все труднее быть вдали от него. Наш вчерашний день был идеальным. Он все еще не показывал чувств, но в его непробиваемой защите начали появляться трещины. Я хотела увидеть, что еще я смогу получить от него.

Я последовала за Анджело из пекарни, бросив через плечо «спасибо» девушке за прилавком.

Прежде чем я смогла обойти всех на тротуаре, из уст Анджело вырвалось проклятие:

— Пиздец.

Мое сердце подскочило к горлу, когда его рука схватила меня за шею.

— Ложись, София! — закричал он, толкая меня на землю.

Я вскрикнула от боли, когда мое колено ударилось о тротуар. Боль пронзила ногу, как кинжал. Коробки с выпечкой разлетелись.

Что происходит? Замешательство и разочарование заполнили меня, пока я не услышала выстрелы.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Сердце бешено колотилось. Я была совершенно беззащитна — без оружия, едва способная двигаться из-за боли в ноге, полностью незащищенная. Я рванулась вперед и схватила Нудла, обняв его и прижав к земле. Он лизнул мне лицо и тихо заскулил, но остался рядом.

Люди бегали вокруг нас, крики наполнили воздух. Тело Анджело прикрывало меня, его руки были подняты, и он открыл ответный огонь по тому, кто стрелял в нас через улицу.

— Нам нужно добраться до машины, — прохрипел он, присев на корточки.

Он взял меня на руки и пронес несколько футов, пока пуленепробиваемый внедорожник не укрыл нас. Пули стучали по машине, и Анджело пригнулся, прежде чем выстрелить еще несколько раз. Я держала руку на ошейнике Нудла, следя за тем, чтобы он не убежал.

— Звони Боссу, — приказал Анджело, вытащив телефон из кармана и бросив его мне. — Сейчас же, София.

Мои руки дрожали, когда я набирала номер мужа. Он ответил на втором гудке.

— Алло.

— Маттео, — мой голос дрожал, и я подавила всхлип.

— София? Что случилось? Где Анджело?

— Кто-то стреляет в нас возле пекарни. Пожалуйста, приезжай.

36

МАТТЕО

Пожалуйста, приезжай.

Слова пронзили мое сердце, словно кинжал. Услышав панику в голосе Софии, я почувствовал, как по лбу побежал холодный пот.

— Быстро к пекарне, — рявкнул я на Ромео, который вел машину.

Мы только что вернулись в город и были всего в нескольких минутах от квартиры. Ромео нажал на газ и свернул, направляясь к пекарне, что была в нескольких кварталах отсюда. Анджело с утра согласовал эту поездку со мной, и я дал разрешение, зная, что это обрадует Софию. А теперь она была в опасности.

— Что происходит? — Спросил я сквозь стиснутые зубы.

— Стрельба прекратилась, — прошептала она.

Раздался шорох, и затем трубку взял Анджело.

— Трое мужчин стреляли по нам. Я убил двоих, третий сбежал. Полиция уже едет.

Мы свернули в квартал, где была пекарня. Люди прятались за машинами, и улица была на удивление пустой для полуденного Манхэттена. Вдалеке зазвучали полицейские сирены, и я выругался. Выскочил из машины еще до того, как Ромео успел ее остановить, я побежал к черному внедорожнику.

Я обогнул машину, и мое сердце едва не остановилось, когда я увидел Софию, лежащую на тротуаре, обнимающую собаку. Анджело был рядом, помогая ей сесть. Внезапный прилив облегчения и благодарности охватил меня — он не пострадал и защитил мою жену.