Расслабившийся от такого приятного разговора Илья выскочил в темноту. Я слышала, как они зашли за ларек. Потом послышалась возня. Я растерялась. Что мне было делать? Выбежать из ларька и завопить? Я быстро надела кроссовки, почему-то тщательно зашнуровала их, но так и не смогла ни на что решиться. Может, схватить газовый баллончик и забрызгать их? Ага, и Илью тоже… Илья вернулся быстро. Усмехнулся, потер челюсть, на щеке расплывалось красное пятно.
— Умело бьют, сволочи… Без синяков, — глаза его были злыми.
Я промолчала, не зная, что сказать.
— Ты вот что, — сказал Илья, не глядя на меня, — если они тут еще раз появятся, ты не говори, что ты моя жена. Скажи, что просто напарница. Поняла? Они таких жен, как ты, не прощают.
Меня словно обухом по голове ударило. Значит, то, что думают про него эти твари, важнее меня? Здорово! Остаток ночи у меня в голове тикало: «он от меня отказался, он от меня отказался, он от меня отказался…»
Тогда я поняла, что это конец.
К этому моменту мы работали в ларьке почти три месяца. За это время многое изменилось. Буквально через две недели после того, как начал работать Ломакин, уволился Слава — нашел себе работу получше. Олег остался без напарницы, и тут я вспомнила об одной своей знакомой, Светлане. Светлана была ветврачом, работала в какой-то маленькой фирме, однако ей настолько мало платили, что она еле-еле сводила концы с концами и была готова взяться за любую работу. Узнав, что в ларьке неплохо зарабатывают, она попросила меня, как только будет возможность, устроить ее в ночную смену. Ее не пугало то, что работать и днем, и ночью будет тяжело.
— Днем пациентов мало, отосплюсь, — махнула она рукой, на мое предостережение.
Конечно, было бы логичнее, если бы работать с Олегом пошла Лена, но она наотрез отказалась. Мол, она слишком поздно приезжает из Иркутска, и так устает, так устает…
Олег пожал плечами, как бы принимая отказ супруги, и вышел работать со Светланой. В первую же смену Лена приехала после института в ларек, посмотреть, с кем же будет работать ее «Олежек». Увидев хотя и привлекательную, но простую на вид девушку в длинном клетчатом платье с пуговичками впереди, не накрашенную и скромную, она успокоилась. А зря.
События не заставили себя ждать. Буквально через две смены Олег появился в ларьке пьяный и, счастливо улыбаясь, громко, отчетливо сообщил нам о том, что он влюбился в Светлану и уходит от Лены. Сперва я полагала, что он сошел с ума, и отказывалась верить в то, что он говорит. Потом спросила, знает ли Лена.
— Да, — ответил он и снова глупо улыбнулся.
Скажу честно, я всегда полагала, что Ломакин достоин большего, чем быть пажом Лены. Но она крепко держала добычу в своих холеных ручках и не желала ее отпускать. Неужели он, наконец, вышел из повиновения? Через сутки об этой новости знал весь ларек. Новенькая продавщица, заменившая уволившуюся Ирину, Валерия, только ахнула от такой новости.
— Во мужики дают? А?
Валерия была на пару лет старше меня, примерно полгода назад, может чуть больше, от нее ушел муж, и она осталась с четырехлетнем сыном Антоном. История ее была романтической и одновременно заурядной: он заметил ее и стал за ней ухаживать, когда ему было пятнадцать, а ей — семнадцать. Ухаживал с упорством маньяка, и Валерия в конце концов сдалась. В армию он ушел, когда Антошка уже родился. Два года она жила со свекровью и верно ждала мужа. Через год после того, как он вернулся из армии, он ушел к женщине, которая была старше его на двенадцать лет. Я видела его фотографию — огромный, толстогубый юнец с круглыми глазами и тяжелым подбородком странно смотрелся рядом с Валерией.
У Валерии была изумительная внешность — светло-русые волосы она красила в темно-медный цвет и была белокожа. Мелкие, очень изящные черты постоянно меняющегося, подвижного лица придавали ей вид подростка. Да ей и давали в самом «худшем» случае лет восемнадцать, но никак не двадцать пять. Но главным достоинством были глаза: живые, глубокого изумрудного цвета, они постоянно смеялись. Я редко видела ее грустной или озабоченной.
— А чего хмуриться, скажи на милость? — спрашивала она меня, — Иду по улице, все хмурые-прехмурые, смотреть тошно. А я улыбаюсь — назло им всем. А вот так! А вот мы такие!
Она демонстративно жевала резинку и постоянно красиво курила, выпуская тонкие струйки дыма аккуратно подкрашенными губами. У нее был безупречный вкус, и даже в этот грязный ларек она одевалась, словно в офис. Крохотная витрина в ее смену была безупречна, и складывалось впечатление, что бутылки, завидев ее элегантный костюм, сами выстраивались по росту и цене. Илья то и дело поглядывал на нее, а она воспринимала его знаки внимания с таким юмором, что он тушевался и старался держаться подальше. Я быстро с ней подружилась.
Вечером этого же дня, во время пересмены в ларьке появилась Леночка. Она прибыла, по-видимому, тщательно разработав стратегию борьбы за Ломакина, а вернее, за его карман, потому что в следующее мгновение они вместе с Ильей обрушились на меня с просьбами поговорить и с Олегом, и со Светланой. Леночка отнюдь не выглядела убитой горем: норковый берет и ее лучшая каракулевая шубка безупречно сидели на ней. Недоуменным взглядом аристократки, неожиданно попавшей в Гарлем, она смотрела вокруг и говорила тихо, но твердо.
— Лиана, ты ведь понимаешь, у него просто блажь, мы прожили два года, а это что-то значит… Ну кто она такая, эта девочка… — Лена не была старше Светланы, но считала, что может позволить себе фамильярность по отношению к сопернице. — Лиана, поговори с ним, пожалуйста. Он тебя послушает. Мы ведь подруги, сделай это ради меня.
Говорить с Ломакиным мне совершенно не хотелось, но деваться было некуда, Леночка умело давила на чувство долга, которое было у меня так развито. В конце концов я промямлила, что поговорю с Олегом. Леночка сразу же подхватилась с лежанки и засобиралась домой.
— Ильяим, ты меня проводишь, тут ведь недалеко, это быстро. Лиана, ты не против?
Я пожала плечами. Пользуйтесь.
Когда они вышли, Валерия посмотрела на меня.
— Это и есть жена Олега? Ну что еще мужикам нужно? А?
Разговор с Олегом состоялся через два дня. Он приехал в ларек на своей белой «шестерке», и я, оставив Ильяа подежурить, решила прокатиться с ним, а заодно и поговорить. Мы отъехали в сторону Еловки, остановились на обочине.
— Лиана, — первым начал Ломакин, — я знаю, что Лена просила тебя поговорить со мной, и все такое прочее. Говорю сразу — бесполезно. Это решение обдумано. С Леной я больше жить не буду. Все, баста! Она сейчас наизнанку вывернется, лишь бы все вернуть назад. Раньше надо было думать. Светланка нормальная девчонка, без всяких вывертов, я люблю ее. Все.
Я вспомнила, как Олегу кто-то нагадал, что он женится на девушке по имени Светлана и через два года разобьется у нее на глазах.
Ломакин с безнадегой посмотрел на меня.
— Слушай, лучше быть два года счастливым, а потом умереть, чем еще сорок лет терпеть Лену. Ты ведь сама знаешь, на что она способна, сама знаешь, в каких компаниях она бывает, к тому же выпить не дура… Баста! Я больше не могу! Три часа ночи, ее дома нет, сидишь, думаешь, ну все, убью сучку! Наверняка ведь со своими институтскими кобелями шляется. Придет. Сразу — прыг ко мне на колени. Олежек милый, Олежек хороший, такого наплетет, что сам думаешь, может, с ума схожу, может, в самом деле мерещится мне все это. Не-ет, больше не могу.
Потом он как-то странно на меня посмотрел, это было заметно даже в темноте.
— А знаешь, по-моему, на этом все не кончится, — он что-то хотел добавить, но только тряхнул своими кудрями и завел машину.
Ломакин понял меня по-своему и решил форсировать события. Он знал, что просто так Лена не съедет из его квартиры, и на следующий день вернувшаяся не вовремя домой Лена банально «застукала» его со Светланой. Судя по всему, он подстроил это специально, но когда в прихожей послышались шаги жены, Ломакин… спрятался за шкафом. Об этом намного позже рассказала мне сама Светлана.
