— А — это?

— Что — это? Придете в понедельник в десять, хорошо? Спросите меня. Я — начальник отдела, Антон Степанович Черныш.

Я судорожно сглотнула.

— Ага!

Мы уже спускались по лестнице, когда он спросил:

— Все было так, как говорите?

— Да.

— Ладно…

— Слушайте, на меня будет заведено уголовное дело? — спросила я, когда мы вышли на крыльцо.

— Посмотрим… — он сел в машину и уехал.

А я осталась стоять в темноте, потом спустилась с крыльца. Куда же мне идти? Мыслей в голове почти не было. Ларек вроде бы опечатан… Домой? Нет, вдруг решила я, пойду-ка я к Ломакиным, у Олега родственница адвокат, может, посоветует, что делать.

По-видимому, физиономия была у меня зеленой, потому что открывшая дверь Светлана сразу же спросила, что со мной случилось. Проходить я отказалась, Олег выслушал меня в прихожей.

— Я все понял, завтра же найду Ирину, посоветуюсь. Заедем к тебе, скажем, что к чему. Хорошо?

Я кивнула, стала застегивать шубу. Я мало что видела перед собой, все было затянуто пеленой тумана. Мне не хотелось идти к ларьку, я представила, что я расскажу Саше и Сергею, и мне стало плохо. А не идти нельзя. Словно в чем-то виноватый ребенок, который старается оттянуть наказание, я медленно, запинаясь, самым длинным путем поплелась к ларьку.

Как это ни странно, свет в ларьке горел. Я помедлила, покурила, потом вздохнула. Деваться некуда, рано или поздно мне придется объясняться с хозяевами. Я решительно направилась к ларьку. Дверь навстречу мне распахнулась, и из ларька вышли Саша и Сергей. Словно во сне я смотрела, как они прошли мимо меня, даже не заметив. Может, меня теперь вообще никто не заметит? — мелькнуло в голове, и я схватилась за дверь, которую закрывал Олег.

— Я вас приветствую!

Я думала, что уже не могу ничему удивляться, но все же удивилась — он смеялся.

— Неужели тебя не арестовали, душа моя? — обычно круглые совиные глаза Олега сейчас были похожи на щелочки. — Ой, не могу, держите меня! Наркокурьер, блин! Ну-ка, раздевайся, рассказывай, что с тобой стряслось.

Я без сил опустилась на ящики. Олег посмотрел на меня и заржал. Я даже не обиделась. Коротко рассказала ему, что произошло.

— Так они знали, что искать? — спросил Олег.

— Ну да.

— Опа! — Олег вдруг потянулся к рации, одновременно с этим в дверь постучали. Он открыл и увидел Сашу и Сергея.

— Мне показалось, что я все же видел Лиану, — сказал Саша, потом увидел меня, произнес — Ага! — и замолчал.

— Они знали, что искать, — сообщил им Олег.

Саша покивал, переглянулся с Сергеем.

— Мы так и поняли.

— Так это была… подстава? — никогда еще я не ощущала себя такой идиоткой. И где мои мозги?

— Ну конечно, — Олег еще раз хохотнул.

— Что они сказали, когда нужно придти? — спросил Саша.

— В понедельник, в десять. У меня как раз смена.

— Будешь здесь, сперва мы сами съездим, если понадобишься, заедем за тобой. Ладно, работайте. И не волнуйся, все уладим.

— А кто меня подставил? — шепотом спросила я Олега, когда владельцы ларька ушли.

— Ой, не могу, держи меня, соломинка, держи! Ой, напугала ты тут нас всех, сил нет! — он хихикал. — Я уж и не знал что думать, то ли меня хотели достать, то ли еще что, — он быстро нарезал домашней колбасы, сунул мне в руку кружку с сухим вином, — кажется, ты такое пьешь. Тебе это нужно, давай!

Он щедро плеснул себе, не дожидаясь меня, выпил. Я выпила тоже. Холодное вино толчками пошло по пищеводу, в голову токнуло, и стало немного лучше. Захотелось есть, но, кроме жирной колбасы, ничего не было. Я вздохнула, пришлось колбасу заедать зефиром.

— Итак, начинаем ликбез! — Олег размахивал кружкой. — Слушай сюда! Первое! Когда тебя арестовывают, задерживают, не молчи. Они не имеют права закрывать тебе рот! Вот ты ушла, я остался. Что случилось? Что я должен думать? То ли ты, курица, на деньги позарилась? То ли еще что? А сказала бы мне, так и так, мол, Олег, и все было бы намного проще! Так? Так! Второе! — Олег загибал пальцы. — При задержании веди себя корректно. Менты могут тебя дернуть, толкнуть, в общем, спровоцировать. Не поддавайся! Третье. Если что сказала, держись этого, во что бы то ни стало. Они могут так начать крутить, что мало не покажется! Вот ты сказала, что наркотики принес незнакомый парень, так и тверди дальше. И не отступай от этого. У меня на памяти такие случаи есть… — тут он углубился в воспоминания и начал рассказывать, как какого-то парня посадили за просто так.

Я смотрела в кружку и думала о том, что судьба моя по каким-то совершенно непонятным обстоятельствам вдруг оказалась в руках подлецов, шарлатанов от власти. Я была никем и ничем, расходный материал, который можно подставить за копейку.

— Так они что, сами меня подставили? — перебила я воспоминания Олега.

— А то! Им и карты, то есть наркотики в руки! Делов-то! Главное, чтобы ларек на выходные был закрыт, чтобы у Плешивого оборот вырос.

— Вот козлы-то, — жалобно сказала я.

— Да уж… — Олег сочувственно помолчал. — Да и ты хороша. Зачем ты взяла эту пачку? Ты хоть раз видела, чтобы я что-то у кого-нибудь брал или покупал? Да ни за что! Самый верный способ подставы. Никогда ни у кого не бери никаких свертков, портфелей, коробочек и тому подобное… Поняла?

После вина я почувствовала себя лучше и села к прилавку.

— Ты бы отдохнула… — посоветовал Олег.

Я помотала головой.

— Я лучше поработаю.

Через пятнадцать минут в окошке показался… Кордаков. Его ухмылка показалась мне пакостной.

— Ну че, торгаши, сообразим чего-нибудь? Да?

— Чего?

— Ну там, скажем, я хочу бутылочку шампанского и во-он ту коробку конфет.

Я поглядела на Олега.

— Олег иди-ка, поговори.

— Кто это?

— Сам посмотри…

Олег тяжело поднялся, посмотрел. Кордаков повторил свои требования. Олег неторопливо накинул куртку.

— Закройся, откроешь только мне. Поговорю-ка я с ним…

Я закрыла и прислушалась. Сперва ничего не было слышно, потом до меня донесся голос Олега.

— Я все понимаю, ну на фиг бабу-то подставлять! Она-то тут при чем!

— Да кто же знал, что тут баба будет… — тихо отвечал Кордаков.

— А кто тут должен был быть, я что ли?

Через десять минут Олег вернулся.

— Все, он больше не появится. Вот шакал… Видал я таких… — Олег скрипел зубами, — Еще и данью обложить нас хотел!

Он криво усмехнулся и посмотрел на меня.

— Пришлось ему тут удостоверение показать… — он показал мне заламинированное удостоверение военизированной охраны.

До утра мы выпили еще одну бутылку вина.

— Знаешь, я тут все думал… — уже к концу смены сказал Олег, — а хорошо, что это была ты, а не какая-нибудь другая баба… Будь на твоем месте Ольга, она бы извизжалась тут. А ты все же спокойная.

После смены я поехала домой. Хотя все вроде бы разрешалось хорошо, подавленное настроение не покидало. Родителям я ничего говорить не стала: не поймут. И, между прочим, запросто решат, что я торгую наркотиками. С них станется. Скажут, мол, зарплату слишком хорошую получаешь… Два дня я почти не спала, выкурила три пачки сигарет. Вечером в воскресенье заехал Ломакин.

— Лиана, главное, не трусь, я был у Ирины. Она говорит, во-первых, если все так, как ты говоришь, то зацепиться им не за что, во-вторых, наркотиков там слишком мало для возбуждения уголовного дела, нужно, кажется, нужно, чтобы их было больше двадцати граммов.

На смену я вышла, не зная, что меня ждет. С утра хозяева ларька не появлялись, сразу после десяти часов — тоже. Это, по идее, должно было быть хорошим знаком, но я вся извелась. Саша с Сергеем подъехали к обеду.

— Ну что? — нетерпеливо спросила я.

— Ну что… Придется, конечно, им заплатить.

— Ну?

— Ну, заплатим.

— Потом из твоей зарплаты вычтем, — с усмешкой вставил Сергей и, увидев мой непонимающий взгляд, добавил, — шучу, шучу.