сегодня они узнали что-то новое. и о любви, и о лягушках. и им обязательно пригодится этот разговор в скором будущем.
– знаешь, может это и хорошо. – Лина стала говорить шёпотом, будто хотела поведать о самом тайном секрете на свете.
– что? – Илья перегнулся через хлипкие перила мостика, чтобы за водяными лилиями получше разглядеть удивительных головастиков.
– то, что сейчас вот так. мы с тобой вдвоём. наверное, мне без тебя было бы намного страшнее и тяжелее жить. я рада, что ты мой брат. – Лина почувствовала как подступают слёзы. то ли момент был трогательный, то ли лягушки такие поразительные, что аж плакать хочется.
– и я рад, что ты моя сестра. не переживай, скоро я на твоей свадьбе буду такой тост читать – закачаешься! – он обнял Лину одной рукой, пока та щурилась от внезапно проснувшегося солнца.
– главное, чтобы кто-то его записал. я буду его потом всю жизнь пересматривать.
– конечно, запишут. смотри! там же эти! – он стал активно показывать в воду, так, что чуть не свалился за борт.
– кто! – Илья пытался повертеть голову Лины так, чтобы она смотрела в нужном направлении.
– давай, настрой свои минус восемь, ты же в линзах! там рыбы, как у тебя в чашках. – наконец, Лина разглядела их, бороздящих воду между зелёными гигантами и оранжевыми лучами. грациозно они разгоняли вокруг себя всю темноту, притягивая красный цвет.
– и правда. карпы кои.
Глава третья
Запечатать вечность
когда Малинке исполнилось девять лет, мама подарила ей первый фотоаппарат. в то время телефоны ещё не умели делать снимки, а файлы хранились на дисках, поэтому красная «мыльница» выглядела абсолютно футуристично. Малинка сняла каждый цветок в огороде у бабушки, всех жуков и домашних жителей. волшебные мгновения хаотичного творчества!
ещё через несколько лет мама купила для дочери новый фотоаппарат. яркая маленькая коробочка сменилась чёрным увесистым чемоданом. теперь Малинка чувствовала себя самым неудачливым ребёнком на Земле. ей был подвластен каждый кадр, но, увы, снимать было нечего. друзей в тот период у неё не было, большинство времени девочка сидела дома с собакой и делала уроки. фотоаппарат покрылся пылью.
только в пятнадцать лет, когда Лина нашла свою первую настоящую и творческую компанию, она снова взялась за курок камеры. мама купила для неё новый профессиональный фотоаппарат. через пару дней непрерывной и воодушевлённой съёмки, попыток разобраться с программами по обработке, Лина решила, что у неё появилось особенное видение.
особенное видение включало в себя:
• заваленный горизонт
• вырвиглазную цветокоррекцию
• смазанные фотографии
• очень много снимков растений
несколько лет назад девушке стало стыдно за эти снимки, поэтому она беспощадно уничтожила их из всех социальных сетей. а сейчас, разбирая папки, ей стало даже жаль их. было в них много особенного. моменты, которые навсегда остались запечатаны в вечности. те события и эмоции, к которым больше никогда не вернуться.
например, первый осознанный снимок без макияжа. у Лины на голове свободный пучок свежеокрашенных каштановых волос, она обнимает младшую двоюродную сестру, Фросю, которой на тот момент было года четыре. они расположились на полу в домике у моря, позади стоит советский громкий холодильник, валяются сумки и пакеты с едой. сёстры провожали последний день на юге и собирались в дорогу. время четыре утра. рассветные лучи не успели тронуть их окна, поэтому вокруг только мерзкий желтый свет от лампочки в прихожей. Лина предвещала ближайшие два дня в дороге на машине, поэтому оставила затею с макияжем. эту особенную фотографию она повесила на стену в своей комнате.
последующие скромные, сжатые, тёмные фотографии становились неотъемлемой частью её самопринятия. только с ужасом можно вспомнить, как Лина комплексовала из-за своей внешности. косметика в большом объёме всегда присутствовала на её подростковом лице. она часто носила широкую одежду, чтобы скрыть свою неказистую фигуру и редко улыбалась, дабы лишний раз не светить брекетами.
кожа у Лины смуглая, но не красивого оливкого цвета, как у итальянок. иногда она становилась жёлтой, в иные дни – совсем коричневой, а в моменты болезни приобретала грязный зелёный оттенок. это сильно отличало девочку от белоснежных принцесс из её класса. у них кожа загоралась краснотой во время искреннего смеха, равномерно становилась бронзовой от солнца и театрально бледнела от страха.
даже цвет глаз у неё среднестатистический – карий. хоть и поэты интернета часто сравнивали этот оттенок с янтарём на пляже в Калининграде или с первой кружкой чая утром, Лина в них ничего прекрасного не видела. глаза всегда скрывались за большими очками и только в классе восьмом впервые увидели этот свет в линзах и без рамок.
волосы девушки постоянно путались и представляли собой секущийся комок темно-серого цвета, ногти никогда не отрастали и ломались у корней, на лбу часто выскакивали прыщи, а ноги казались абсурдно тонкими в обтягивающих джинсах или юбках. это всё худоба, которую часто называли нездоровой и непривлекательной.
– мама дорогая, ты же выглядишь как дистрофик! ни один мужик на тебя не посмотрит, они на кости не кидаются, – так обычно старались доносить свои мысли старшие беспардонные люди, выдавая свою грубость за заботу о ближнем. мне очень жалко Линочку, которая не могла им ответить что-то обидное или хоть как-то себя защитить. ей оставалось только постоянно смущаться и мечтать стать «обыкновенной».
она же ела как все девочки её возраста, но генетика, активный образ жизни, постоянный спорт, шаткая нервная система и непереносимость глютена сделали своё дело. вес у Лины оставался намного ниже нормы даже во взрослом возрасте. вы скажете: «все мечтают быть худыми»! комплексы, однако, вырастают в любой фигуре и внешности.
какая бы ни была показана на старых снимках фигура, прелесть фотографии остаётся в моменте, который на ней запечатлён. даже смазанным, неинформативным и абстрактным кадр несёт особую ценность. как, например, следующая картинка: бледная мужская рука сжимает бутылку вина, а внутри неё плавает пробка. позади виднеются небольшое озеро цвета серых зданий и неба, зеленеющие майские деревья и лодки-одиночки.
это был день рождения Лины, который она праздновала с лучшим другом. в него она была влюблена по уши, поэтому собиралась на встречу несколько часов, будто ощущала, что именно сегодня парадигма их отношений изменится безвозвратно. в чём-то она оказалась права.
в поисках подходящего места для распития секретной бутылки белого вина, которую чудом удалось купить, они забрели далеко в лес. эти тропинки Лина знала наизусть с малых лет. слева детская площадка, дальше пункт охраны, где живет большая немецкая овчарка, она часто смешно выглядывает из-за ворот и никогда не лает. на пляже располагается волейбольная площадка, где каждый день, даже зимой, собираются пенсионеры. Малинка удивлялась их скорости и упорству, мечтая в семьдесят лет также высоко прыгать за мячом и безболезненно валиться в песок.
если забрести достаточно далеко, то путь преграждал внушительный кованый забор, которому не было конца. за ним находится что-то вроде полей для активного сельского хозяйства при институте и всяких экспериментов с растительными культурами. просто так туда зайти нельзя.
Лина, как порядочная, законопослушная и очень тревожная дама никогда не лазила через заборы, но тут и компания подходящая, и случай особенный. неожиданно легко перемахнув через ограждение, друзья побежали по настоящим золотистым полям, неожиданно оказавшимся в черте мегаполиса. они хохотали и бежали сломя голову в неизвестном им направлении. это маленькое нарушение стало таким значимым! только вдвоём, как Бонни и Клайд, только лучше и ещё романтичнее. ребята весело махали проезжающим трактористам и студентам, копающимся в земле. и те, и другие смотрели на пришельцев с неким недоумением, но быстро возвращались к делам. мало ли кто здесь бродит посреди дня?