Значит Хэджайм был все-таки прав? Отвратительная мысль, над которой я не хотела задумываться.

Кажется, это был естественный, древний порядок вещей. Люди не любили и завидовали ханъё, ведь они владели магией и жили дольше. Ханъё не любили людей, потому что мы были слабее, но быстро размножались, а из-за связи с нами их сыновья и дочери покидали семьи и отрекались от почти вечной жизни.

– Мне очень жаль, Амэя. Я не знала об этом. Отец хорошо прятал меня от действительности…

– Госпожа, ну что вы…

– Я просила тебя не называть меня так.

Амэя вздохнула и покосилась на меня. Мне все еще было немного странно смотреть на ее лицо – чужое лицо, которое я так часто видела в отражениях.

– Соль, ты что, думаешь, я совсем слабая? Кажется, я давно не делала вам… тебе… хорошей выволочки!

Меня будто по носу щелкнули. Я сморгнула и повернулась к ней и дышать забыла, когда увидела в ее взгляде прежний задор. Против воли из груди вырвался смех.

– Не смейся надо мной! Я серьезно.

– Конечно, я… Просто я очень рада, что ты тут, Амэя.

– И я рада, госпожа… Соль.

Мы обнялись, и девушка снова начала всхлипывать.

– Ну что ты… Ну что ты, Амэя, не стоит плакать. Я в порядке. Ты в порядке. Мы в порядке, – я попыталась успокоить ее, гладя по спине. – И я даже не собираюсь тебя увольнять, когда мы вернемся в столицу.

Она отпрыгнула от меня и испуганно посмотрела. Я виновато улыбнулась. Чувство юмора все еще не было моей сильной стороной… Но ее испуг был таким искренним, что я захихикала.

– Ну я вас сейчас, госпожа! – прошипела она, поняв, что это шутка, и закатала рукава, готовая броситься на меня.

– Нет! Нет, только не щекотка!!! – мой голос сорвался в писк, когда ее пальцы вонзились в ребра. Я сжалась, смеясь до слез, начала вяло отбиваться и выкручиваться, пока моя нога случайно не соскользнула с тропинки. Я крайне неудачно растянулась, и если бы не Амэя, свалилась бы вниз в реку.

– Ой! Вы в порядке? Кажется, вы… ты потеряла гэту?

– Да вроде нет… – я поднялась и отряхнулась, но кимоно было испорчено. Надо будет застирать, как вернемся.

– Тогда чья это? – она показала пальцем на речной поток. Я обернулась. И действительно, на горных порожках подскакивала и неслась все дальше деревянная сандалия. Маленькая, как… детская?

От внезапного беспокойства сердце зашлось в груди.

– Стой здесь, я проверю!

– Осторожнее, пожалуйста…

Я кивнула, сняла обувь и развязала на икрах таби, стянув вниз белые носки. Босиком удобнее, чем в не самых устойчивых гэта, – тем более я сегодня надела более высокую подошву. Отважно подоткнув кимоно за пояс, я аккуратно спустилась вниз по крутому берегу к реке… И тут же кинулась в воду, что обняла меня до груди.

Потому что там, шагах в ста от меня выше по течению, лежала на камне лицом вниз маленькая девочка. Ее белая ножка покачивалась на волнах. Она не издавала ни звука, и я испугалась, что заметила ее слишком поздно. Вода была ледяная! Сильно холоднее окружающего воздуха, но я заработала руками и ногами, борясь с течением, пока не добралась до несчастного ребенка.

– Госпожа! Что там!

– Зови Джуро! Беги за ямаубой! За кем-нибудь из деревни! – закричала я, и сквозь шум громыхающей вокруг меня воды не услышала ее ответ. Камень, на котором лежала малышка, рассекал поток надвое.

Я с трудом добралась с ней на руках на берег, придерживая крошечную головку, и прижала ухо к ее груди. Дышит, но совсем слабо! Наверно, она наглоталась воды. Я нажала на ее грудь один раз, второй, не совсем понимая, что я делаю, и правильно ли делаю, и не надо ли жать сильнее?

«Поверни ее на бок и потри спину. Помнишь, как с госпожой Дэйдэй, что упала в пруд?»

Я сделала, как подсказал мне внутренний голос, и вскоре малышка-ханъё с маленькими серыми ушками, которые я только теперь заметила, слабо закашлялась. Слава богам! Я облегченно выдохнула, скинула с себя хаори, укутала ее и прижала ребенка к себе.

– Тише, маленькая, тише. – Она заплакала в моих объятиях, не переставая кашлять. Я покачивала ее на руках. – Все хорошо, я с тобой. Все хорошо, не волнуйся. Замерзла? Да, конечно, замерзла… Маленькая моя, бедненькая…

– Я… я с-случайно! – ревела волчишка, дрожа хвостиком, – я п-погналась за светлячкам-ми, и…

Я гладила ее по голове, отжимая от ледяной воды волосы, и все продолжала что-то шептать. Испугалась страшно. Слава богам, она жива.

– Ну, я всыплю этим светлячкам! – пообещала я. – Как они смели обмануть такую милую девочку?! Ты как? Ничего не болит? Или просто очень холодно?

– Ножка… болит. Уд-дарилась…

– Ничего, горная ведьма быстро тебя на ноги поставит! Ты слышала, какие она сказки умеет рассказывать! Ох, ты бы их только слышала…

– Какие?

Я начала рассказывать ей историю о тэнгу, а сама бдительно поглядывала по сторонам. Берег слишком крутой, каменистый и скользкий, я и сама без помощи вряд ли выберусь, что говорить о ребенке? Может, позвать Грибуню? Но что он сделает, посочувствует?

– Харука? – раздался громкий голос. – Харука?! Это ты?!

Я даже не услышала, как к нам подошли. Амэя помахала мне сверху рукой, а вниз спускался Аки, запыхавшийся и очень-очень испуганный. Он протянул руки, вырвал из моих объятий девочку – Харуку, – зарычал на меня, показывая острые зубы.

– Что ты с ней сделала, тварь?!

– Я?! Аки! – воскликнула я, взметнувшись. – Она упала в реку, я вытащила ее оттуда. Хвала богам, мы с Амэей были рядом!

Аки не слушал меня, его глаза сверкали, стеклянные и пустые. Он обернул Харуку в свой сухой хаори, обнял ее обеими руками и осмотрел.

– Посмотри, что ты сделала с моей внучкой! – Аки указал на ножку Харуки, которая действительно казалась травмированной.

Внучкой? Я даже не знала, что у него есть внучка в поселении. Ах, точно. Он что-то говорил при нашей первой встрече…

– Я ничего не сделала! Я ее спасла, пыталась помочь! – отчаянно оправдывалась я.

– Лгунья! – рявкнул Аки. – Ты человек, ты ничего хорошего не можешь сделать для нас! Ты во всем виновата!

– Дедушка, – тихо всхлипывая, Харука потянула Аки за рукав. – П-почему кричишь? Тетенька не врет! Я глупенькая, я за светлячками гонялась и упала. А она меня вытащила.

Аки уставился на нее, затем на меня, словно взвешивая каждое слово. Я молчала, не вмешиваясь, боясь, что мои доводы не найдут отклика в его сердце.

– Тебе повезло, малышка, – наконец произнес Аки, и его голос стал чуть мягче. Он продолжал рассматривать свою внучку. После некоторого времени кивнул. Кажется, ему пришлось наступить себе на хвост, чтобы сказать следующие слова: – Спасибо, что помогла Харуке. Но не думай, что это изменит мою точку зрения на твой народ.

Я поняла, что это максимум, на что можно рассчитывать от него в данной ситуации. Меня не удивило его недоверие.

– Спасибо, дедушка, – сказала Харука, прижимаясь к нему. – Она добрая. Я знаю.

Я поклонилась Аки, глубоко склонив голову, выражая признательность без слов. Прижав к себе внучку, он, спустя пару вдохов, сквозь силу ответил мне тем же.

К тому времени нас нашла Каори, что привела за собой пару ханъё. Перепачкавшись в грязи, исцарапав себе руки и колени, с их помощью мы выбрались на тропинку.

Амэя обняла меня и вздрогнула – моя одежда насквозь промокла.

– Пойдемте скорее, пока вы не замерзли.

– Хона взбесится, если ей придется откачивать вас по очереди, – согласно пробурчала Каори, и я устало улыбнулась.

Над рекой кружились светлячки, хотя солнце еще не спряталось за горизонт.

После случившегося Аки стал если не добрее ко мне, то терпимее, и этого было достаточно, чтобы местные перестали смотреть на нас с Амэей, как на чумных крыс. Хорошо, что эта перемена случилась накануне праздника, иначе он был бы омрачен. А Заячьи Звезды был одним из самых моих любимых дней в году – не только из-за звездопада, но и из-за того, что мама и папа в этот день влюбились друг в друга с первого взгляда. Сегодня я буду думать о них, глядя на небо и гадая, встретились ли они в спокойных объятиях Океана Душ.