– Стоит ли мне уступить эту честь вам, уважаемый ши Рочи? – Хидэеси обращался к отцу семейства.

Ши Рочи, голубоглазые демоны, которых каким-то ветром занесло в Южную провинцию, и, кажется, они уже были этому рады. Хотя не так давно рвение лекаря при дворе наместника не прошло мимо внимания последнего.

И вот они здесь, в вонючей забегаловке, где внизу хохочут нетрезвые женщины и дерутся еще более нетрезвые мужчины.

Великий замысел правда требует таких жертв?

Хэджайму страшно захотелось помыться снова, хотя после посещения чайного дома он, кажется, стесал с себя несколько лишних слоев и оставил на коже кровоподтеки от скребка. Он устал. Но в присутствии наместника, а тем более будущего Императора – амбиции! – нельзя было сидеть.

Тецуо наконец нашел в себе силы заговорить.

– В нашем роду испокон веков рождались только мужчины. Ни одной дочери, только сыновья, наследники. Мне всегда было интересно, отчего так, а брат только отмахивался. Я сам начал спрашивать старших и искать в документах. Проверив нашу родословную, летописцы нашли лишь одну женщину из нашего рода, и было это много поколений назад. Согласно документам, она родилась в один день с Соль ровно тысячу лет назад.

– Интересное совпадение, не так ли? – усмехнулся наместник. Хэджайм не понимал, к чему это все, но смолчал.

– Да, верно… Тогда мне стало интересно, и я обратился к известной нам истории. Тысячу лет назад Нару терзали войны. Провинции воевали между собой, демоны бродили среди нас, потому что нашими землями правили боги. Один из них оказался забыт… Мы нашли его святилище. Множество погибших. Это было… было страшно.

– У господина ши Рочи сегодня мрачный настрой, – резкий голос наместника перебил робкую речь. – Меня заинтересовала эта легенда, ведь по слухам престол Забытого Бога находился именно здесь. Именно он тогда был владыкой. В наших летописях он известен под многими именами. Мы отправили несколько экспедиций в то святилище и нашли множество древнейших свитков. Судя по всему, они были оставлены во время правления бога. Бога-Ворона.

Сдержаться бы, но Хэджайм не смог. Он хмыкнул. Забытый Бог-Ворон? Детская страшилка? Вот что завладело мыслями его старшего брата?

Экспедиции. Поиски. Про все это Хэджайм был не в курсе, и ему стало скучно. Сколько лет уже Хидэ скрывает от него свои помыслы? И почему?

Впрочем, если он боялся быть осмеянным, то не зря.

– Дослушай! – повелел наместник. – Бог-Ворон существовал. Он воевал с демонами и их звероголовыми богами. Я считаю, что это оттого, что сам он был человеком. И в храме мы нашли тому подтверждение. От него, а не от какой-то вонючей обезьяны ведем мы свой род! Эта змея, бог-Дракон, эти хищники, боги-покровители, они извратили истину в угоду себе. Выдумали нам бога, дали ему лицо Обезьяны, будто в насмешку! Но где-то там… Где-то в Море Деревьев дремлет наш прародитель. И ждет, когда мы разбудим его.

– И причем здесь Рочи?

– Тут есть несколько преданий. – К разговору с повеления наместника вернулся Тэцуо. Как бы ни был тускл его голос, по звучанию слов и блеску глаз становилось понятно, что его тоже захватила эта сказка. – Говорят, прародительница ши Рочи была главой восстания против Ворона. Другие говорят, что она была возлюбленной Ворона, которая отвернулась от него, когда он отказался прекращать войны с другими богами. Все эти истории сводятся к одному: она была могущественной шаманкой, призвала множество духов и подняла Море Деревьев из недр, чтобы корни запечатали в земле Бога-Ворона. Говорят, она возлегла с ним там, в самом сердце леса, пронзила себе грудь кинжалом и с последними словами прокляла это место.

Наместник ерзал от нетерпения. Хэджайм же задумался: почему Рочи помогает им? Что такого пообещал наместник, раз этот слизняк смог предать свою кровь? Свою племянницу. Подставить под возможный удар своего сына?

Наместник снова несдержанно прервал лекаря:

– «Я последняя дева из рода Рочи, и лишь моя преемница развеет завесу. Проклинаю тебя, и только невинная кровь, отданная со словами любви, откроет врата. Тогда узнаю я, что ты прощен».

Кровь, отданная со словами любви. Обратная сторона ненависти. Вот откуда эти дурацкие условия? Соблазнить, попросить сказать ее…

Боги, какой же бред.

– Зачем тебе это?

Но Хидэ не слышал брата. Впрочем, как всегда.

– Мы годами… Годами готовили это. Годами расшифровывали ее проклятье, искали смыслы, пока все не стало однозначно. Каждая скрижаль тому подтверждение. Каждое выведенное на бумаге слово! Каждая статуя в том храме. Нужна кровь, отданная во время любви. Со словами любви, ее, удивительной и первой за тысячелетие девочки Рочи кровь. Ты же выполнил все, как я тебя просил? Она сказала? Да?

– Да. Но зачем тебе это?

– Представь, какое могущество было у Бога-Ворона, раз он один мог противостоять им всем! Представь, какими дарами он осыплет нас, когда мы откроем врата!

Хэджайм вздохнул и опустил плечи.

Все это. Все, что он сделал. Подружился с мальцом ши Рочи, пустоголовым Тоширо. Договорился о браке, а в итоге взял ее силой, причем против своего же желания, пустил ей кровь… И все это не ради какого-то грандиозного плана, не ради, как вначале думал генерал, мести, не ради власти, а ради детских сказок о большом и страшном Забытом, который погладит Хидэеси по головке.

«С меня хватит», – подумал Хэджайм. Его затошнило. А еще внутри отчего-то стало горячо и горько. Он заговорил, не поднимая головы, плеч, взгляда, потому что если бы поднял, то поднял бы руки, и сомкнул их на лживом горле брата, и убил бы его.

– Я был верен тебе. Я делал все, не задавая вопросов. Сейчас я думаю, что и не надо было спрашивать, потому что теперь понимаю, что ты обезумел.

Тишина встала стеной, такая, что можно было расслышать, как этажом ниже бежит между ног постояльцев кошка.

Хидэеси поднялся. Он был ниже Хэджайма на полголовы, уже в плечах, сильно старше, даже старее. Некогда острые черты лица стали оплывать воском вниз, и только глаза оставались прежними: такими же, как у Хэджайма, как у их отца, темными, блестящими. Как у ворона. Хидэ взял своего брата за руки, сжал их.

– Хэд. Брат мой. Ты прав, твоя верность должна быть воспета в легендах. И пусть я сошел с ума, скажи, разве это того не стоило? Безумие – малая цена за могущество. И если думаешь, что я безумен, хорошо, но позволь мне закончить дело. Будь рядом со мной, чтобы убедиться в этом. Если ты окажешься прав, то убей меня. Это будет справедливо, и ты заслужил это, отдай мне всю кровь со своих рук, и я унесу ее с собой в Океан. Но если окажусь прав я, то мы с тобой получим что-то невероятное. Мы освободим нашу провинцию от лживых богов. Мы обретем могущество, мы станем править справедливо и создадим мир, который заселят наши потомки. Это будет прекрасный мир. Чистый. Добрый.

Он говорил так проникновенно. Так понятно, так честно, наконец-то честно. Сжал руки Хэджайма на словах про смерть, и стало понятно: он не допускает возможности ошибки, потому что иначе сам пожелает умереть. В конце Хидэеси обхватил рукой Хэджайма за затылок, прижал лбом к своему лбу, как делал в самом-самом детстве, когда глупый младший брат не мог успокоиться.

И Хэджайм кивнул.

Древние духи ходят по земле неслышно. Они сменяют человеческие ноги на мягкие лапы, их рыжий мех сливается с опавшей листвой, а острые уши слышат мир на ри  вокруг.

– Аюми, где ты?

Хранитель и не заметил, как в лес пришла осень: поздняя, морозная и уже почти серая. Он стал невнимательным. Глухим к мольбам духов. В лесу поселилось разложение и болезни – вечные спутники гниющей сырости десятого месяца года.

Найдя Аюми, лис разогнул спину и поднялся на ноги, он протянул к ней звериные лапы, и стали они пятипалыми ладонями. Он принял Аюми в объятия и удивился тому, какой она стала маленькой.

– Ты ела сегодня? Людям надо есть.