Каори тихо выругалась, когда я снова опустила лук. Глядевший в заросли кустарника, где мы притаились, заяц беззвучно сорвался и в один прыжок исчез. Это уже был третий. До этого кошке удивительным образом удавалось сдерживаться.

– Ну все, – обреченно вздохнула Каори, разгибаясь. – Клянусь, мы больше не найдем добычи сегодня! Можно разворачиваться и идти спать с пустым брюхом. Эти спасеныши раструбят теперь по всему лесу, что мы тут.

У меня не было заготовленного ответа на это. Я дернула плечом, вытерла влажный и холодный, как у настоящего хищника, нос и пошла по звериной тропке дальше, всматриваясь в следы и вслушиваясь в шорохи. Быстро холодало, еще быстрее темнело. Пусть Каори не сказала это напрямую, но было понятно: или я добуду мясо, или на ужин будет чай, потому что мы ушли довольно далеко от поселения и до заката не успеем вернуться.

Ладно. По пути я увидела несколько стеблей горного ямса, увитых вокруг молодых деревьев. У меня было с собой немного сушеных грибов и имбиря. От голода я сегодня не умру. Завтра, возможно, тоже.

Но я не могу называть себя охотницей, пока ни разу не принесла добычу. Когда-то это же надо сделать. Опять-таки, что такого? Почему так ладони потеют, а сердце сжимается?

– Довольно, Каори, – раздался ровный, приглушенный голос Джуро.

Я оглянулась, не сразу поняв, что он звучит сверху. Присев на корточки прямо на ветке шириной с девичье запястье, лис наблюдал за нами, спрятав ладони в рукава. Ветер трепал его светлую одежду. Даже обладай я чутьем ханъё, Джуро смог бы подкрасться ко мне незамеченным. Дело в его запахе. Море Деревьев и Джуро – они пахли совершенно одинаково.

По тому, как вздрогнула Каори, я поняла, что не ошиблась. Она тоже не заметила Хранителя.

– Что, лапки боишься запачкать?

Джуро не ответил на это, словно не понял, – повернул голову из стороны в сторону, насторожил уши. Его взгляд я скорее почувствовала кожей, чем заметила. От него становилось не по себе и почему-то жарко.

– Она не такая, как другие. Не заставляй. Не время.

Каори зашипела на него:

– О, всезнающий Хранитель! Если ты не помнишь, то она собиралась покинуть нас как можно скорее. Я понимаю, что тебе лисичка понравилась, так у тебя еще и время по-другому, видимо, течет, но я лучше знаю, что ей надо.

– Каори, – тихий голос Джуро.

– Она скоро уйдет от нас, неподготовленная, и что тогда? Нет уж. Я хочу быть уверена, что лисичка справится и не…

– Каори, – Джуро подался вперед, опершись рукой перед собой, чуть наклонился. Двигался он совсем по-звериному. – Это не она.

Я вздрогнула. И что это значит? Каори замерла: руки в кулаках, лицо запрокинуто, расширенные глаза влажные и темные.

– Это не твоя дочь. Ты не сможешь ее…

– Заткнись!

– …спасти.

Каори сорвалась с места и умчалась под моим недоумевающим взглядом.

Что это значило? Что произошло с ней? Что случилось с ее дочерью? Никогда еще я не видела кошку-ханъё такой. Не понимая что делать, я обернулась к Джуро.

– Иди домой, – устало сказал он. – Я догоню ее.

С этими словами он стремглав бросился по веткам. Словно бело-рыжий вихрь промчался, шелестя листвой и сбрасывая ее на мою голову.

Я осталась одна в глубине леса. В руках был зажат лук, у пояса – колчан со стрелами, а в голове продолжали роиться мысли. Что случилось с ребенком Каори? Я даже не подумала бы, что у нее есть дети – ханъё казалась такой молодой. Наверняка она была гораздо старше, но и вела себя и выглядела совсем юной женщиной. «Ты не сможешь ее… Спасти?» Неужели ее тоже убили вороны южной провинции? Потерявшись в мыслях, я не заметила, как зашла в чащу.

Что-то заставило меня насторожиться. Не звук, не запах, просто у меня отчего-то дыбом встали волоски на руках. Сердцебиение леса изменилось, зачастило. Я вгляделась во тьму и замерла. На меня внимательно смотрели два горящих огонька. Взгляд был нехороший, голодный. Что это? Злой дух?

Нет. Волк. Волк! Никогда я еще не видела их. Огромная серо-черная зверюга прижала к лобастой голове уши и сделала ко мне шаг. Волк зарычал. Его клыки были желтыми и очень острыми, а поднятая на загривке шерсть топорщилась иглами. Он шел медленно, пригнувшись к земле, но я в этом увидела то же напряжение, что в сжатой пружине. Волк был готов броситься на меня.

Тогда я отпрыгнула назад, положила на лук стрелу и выстрелила.

Когда Джуро нашел меня вновь, было темно. Кровь на моих руках казалась тушью, но была маслянистой и липкой наощупь. Я сидела, поджав под себя ноги, у трупа волка и перебирала его терпко пахнущую шерсть. Я убила его. Убила этого зверя. Зверя с горы Юта… Шерсть хищника в моих пальцах была светлой, мягкой, как у Сина. Я так давно его не вспоминала. Лживое сердце, должно быть, совсем очерствело в моей груди.

– Широ, – позвал меня Джуро. Я слышала его голос, видела, как он присел рядом, но не могла издать и звука. Не могла пошевелиться.

Убивать оказалось быстро и легко. Так было нужно. Его жизнь или моя. Я сделала всем одолжение, пустив ему кровь. Теперь он был не опасен. Страшный хищник лежал на моих коленях, закрыв глаза и приоткрыв пасть. Совершенно безобидный, не страшнее набитого соломой чучела.

– Широчи, – Джуро протянул руку и коснулся моего плеча.

Ничего. Я ничего не почувствовала. По лицу Хранителя прошла дрожь, его брови сошлись, губы сжались. Он опустился коленями в натекшую с волка кровь и второй рукой тоже зарылся в его шерсть. Кончики наших пальцев соприкоснулись.

– Его дух покинул тело. Смерть хорошая, быстрая. Твоя рука была тверда. Теперь он свободен. Его кости не болят, его живот не ноет от голода. Когда придет время, он вернется в лес новым.

Его ладонь накрыла мою руку, спрятала под собой. Он медленно отвел ее от серой шерсти и теперь едва поглаживал. Я молчала, позволяя ему это, но он трогал осторожно. Мне была приятна его ласка.

Я смотрела на волка и видела труп отца, пронзенный стрелами. Это я выпустила их. Я виновата в его смерти.

Что, если бы я покорно, как мне полагалось, согласилась выйти за Хэджайма? Вдруг ничего этого не было бы. Если бы я не пришла тогда к отцу, то генералу не пришлось бы нас подслушивать и убивать Сина. Я бы спала на мягких футонах и не могла бы даже предположить, что жизнь может быть такой. Я бы не знала, что сделало генерала Зверем. Его бесконтрольная ярость. Его ненависть и гордыня.

– Тебе надо помыться. Пойдем.

Он обнял меня за плечи, поднимая, как если бы я ничего не весила. Ноги затекли от долгого сидения и не слушались меня, спотыкались о каждую травинку, и Джуро пришлось почти тащить меня. Когда мы отошли, я хотела обернуться на дело своих рук, но лис придержал меня за подбородок и повернул лицо к себе. Его глаза лучились сочувствием и пониманием. От этого становилось легче на душе, он посмотрел на меня так еще немного и поцеловал в лоб, как дитя, которому приснился страшный сон.

Я дурочка и ни на чем не учусь, ведь что-то ожило и трепыхнулось в груди. Мне хотелось, чтобы он еще задержался так, губами на моей коже. Слабая дрожь и мурашки прошлись по телу – это из-за него?

Нельзя мне было. Это все неправда: не мое лицо, не мое тело. И Джуро, каким бы красивым, каким бы рассудительным и сильным не был, – он никогда не сможет понять меня. Никогда не примет, если узнает, что я человек и лгала ему все это время.

Я отстранилась.

– Идем, я знаю место, – спокойно сказал он и повел меня по лесу, как незрячую.

Мы шли долго, взбирались вверх. Моя тяжелая от крови одежда липла к коже. В эту часть леса я никогда не ходила и не знала, что здесь. Если честно, Море Деревьев по-прежнему пугало меня. Чего стоила та первая встреча с духом… Хранитель не всегда мог быть рядом со мной, чтобы защищать.

Все чаще вместо стволов деревьев стали попадаться камни, высокие и оплетенные мхом. Над нами зорко парила луна, яркая, она освещала все. Откуда-то плыл туман. Я почувствовала знакомый, чуть неприятный запах и встрепенулась. Неужели…