Искусство стояло перед необходимостью ответить и на эти тенденции к обособлению греческой этнической общности от соседних, пусть даже близкородственных, племен. Поэтому оно должно было широко использовать мысли и формы, выработанные протогреческим племенным массивом еще в предшествующую эпоху. Особенно ясно это сказалось в области художественного творчества, связанного с ритуальными древностями.

Формирование этнической общности шло более медленно[585], чем все более нараставшая на протяжении II тысячелетия социальная дифференциация общества. Она вела к разграничению интересов различных слоев общества. Появление рассказа о столкновении Ферсита[586] и Агамемнона даже в эпической традиции свидетельствует, что в конце изучаемого периода отчуждение различных социальных групп приводило к глубокому духовному разрыву, как ярко показано в Il. II, 212—271. Обособление каждой социальной группы, вырабатывавшей свои особые понятия и представления, нашло яркое отражение в художественной жизни. Разница экономического потенциала и социального положения потребителей художественных изделий выступает в эстетической деятельности ранних греков весьма четко.

В искусстве деревни можно заметить черты устойчивой традиционности[587]. Деревенский мастер творил, имея под руками довольно ограниченный перечень недорогих материалов, и это обстоятельство сдерживало художественные дерзания. Немаловажным фактором была столь сильная в деревенском быту идея общинного единства, которая должна была воздействовать на сознание художников, равно как и более консервативные формы религиозных воззрений сельчан. Действительно, в ахейских селах даже в XIV—XIII вв. заметна значительная однотипность форм художественных изделий. Это относится не только к обиходной посуде, но и к произведениям мелкофигурной пластики. Например, в позднеэлладском поселении Зигуриес в склепах XXXIII и XXXV найдены 14 терракотовых фигурок «месяцевилного» типа[588] настолько единообразных, что только легкие отличия в росписи и размеры позволяют отличить их одну от другой. В домах этой деревни стояли фигурки несколько иных типов, но также мало разнящиеся между собою. Погребальный инвентарь деревенских захоронений состоял из скромно орнаментированных полосами или простых сосудов и стеатитовых пряслиц; иногда клали бусы из полудрагоценных пород камня[589]. Следует заметить, что сельчане привозили из города более тонкие изделия художественных ремесел, например расписную посуду или печати, но число таких находок невелико[590].

Ярко выраженная экономическая дифференциация населения городов нашла выражение в исключительно многообразном художественном творчестве горожан. Оно отвечало духовным запросам различных слоев. В крупных центрах, где быстрее сказывались коренные изменения общественного бытия, творческая деятельность артистов получила особое направление. Правящие круги требовали создания специальных художественных форм, которые доходчиво выражали бы величие династа и утверждали бы его неизмеримое превосходство над народом. Цари и высшая знать предоставляли мастерам дорогие и эффектные материалы, местные и привозные, использование которых открывало огромные возможности для творческой фантазии. Столь же важным условием была возможность свободного применения требуемого количества труда — как квалифицированного, так и неквалифицированного. Отмеченные обстоятельства обусловили гигантский расцвет художественного творчества в столицах раннеклассовых государств островной и материковой Греции в XXII—XII вв. Дворцы крупных и мелких династий являлись крупными потребителями труда многочисленных одаренных мастеров.

В первую очередь следует назвать самый монументальный вид раннегреческого искусства — архитектуру. Пути развития дворцового зодчества на Крите и в остальных частях страны несколько различны. Начавшие строить первые дворцы еще около 2200 г., цари и строители Кносса, Маллии и Феста[591] не имели достаточно разработанного плана царских хором. В течение нескольких столетий дворцовые ансамбли достраивались, перестраивались и восстанавливались после разрушительных землетрясений. Критские зодчие за это время внесли огромный вклад в архитектурное искусство, сочетая огромный свод точных знаний с мастерским использованием всех изобразительных средств. Критское дворцовое строительство свидетельствует об особом умении зодчих применять художественные приемы таким образом, что идея могущества владельца здания не подавляла человека, но находила выражение в гармоничных жизнеутверждающих формах. Примечательно, что обширные дворы и широкие лестницы критских дворцов были рассчитаны на удобное пребывание и передвижение больших масс народа.

Развитие представлений о силе царской власти в материковой Греции в начале II тысячелетия несколько отставало от Крита. Но когда правящие круги континентальных царств ощутили потребность в монументальном оформлении своего превосходства над подданными, раннегреческие архитекторы были уже вооружены опытом своих критских предшественников. Поэтому начиная приблизительное 1600 г. (время появления первых монументальных царских гробниц, фолосов) и по 1200 г в стране развертывается широкое дворцовое строительство, в котором отразилась стройная система архитектурных воззрений. Как показывают комплексы поздних дворцов в Пилосе, Микенах, Тиринфе и в ряде других мест, ахейская архитектура использовала самые совершенные средства для создания монументального царского жилища, сохраняя при этом древнейшие принципы жилой архитектуры (например, центральный зал мегарон, известный в жилище греческого земледельца еще в IV тысячелетии).

Дворцовые комплексы Крита и других островов и материковой Греции в течение тысячи лет привлекали представителей различных художественных профессий. Результатом было создание огромного количества художественных ценностей, начиная от разработки теоретического понятия ордерной архитектуры и кончая миниатюрными ювелирными изделиями. Живописцы расписывали стены дворцов великолепными фресками. Скульпторы ваяли из мрамора, известняка и глины монументальные изображения. Костерезы, оружейники, ювелиры создавали непревзойденные до сих пор произведения искусства. Кожевники и искусные ткачихи творили узоры на коже и тканях для украшения одежд царей и знати.

Свет от этих ярких очагов искусства падал на расположенные у стен дворцов кварталы ахейских городов. Здесь в больших и маленьких домах жили творцы памятников раннегреческого искусства и потребители их произведений. Экономический потенциал горожан не позволял им достичь дворцовой роскоши[592], но они столь же активно стремились удовлетворить свои эстетические запросы. Поэтому в ахейских городах можно встретить произведения художественных ремесел, дерзающие сравниться по тонкости замысла и изысканности форм с древностями из царского обихода.

Выдающиеся археологические открытия 1972—1975 гг. в Болгарии впервые внесли ясность в историю балканской металлообработки, подтвердив справедливость теории ее автохтонного происхождения (Н. В. Рындина, 1971). Раскопки богатого халколитического могильника Варны (3500—3000) показали, что носители культуры Варна—Караново VI — Гумельница знали развитое металлургическое производство. Разнообразные изделия из меди и золота свидетельствуют о значительной специализации мастеров. Обилие массивных медных орудий и тяжелых золотых украшений в Варненском могильнике отражает уровень производства более высокий, чем даже в Египте того времени. Достижения огромного массива племен, носителей культуры Варна—Караново VI — Гумельница, позволяют теперь лучше понять историю населения в южных землях Балканского полуострова. В IV тысячелетии обитатели Македонии также развили высокую халколитическую культуру, как показывают недавние находки в Дикили Таш и в Ситаграх, причем в последних были найдены и знаки протописьменности[593].