С наступлением перелома в политическом положении Рима при императоре Аврелиане (270—275 гг.), когда на некоторое время там удалось достигнуть относительной стабилизации, происходит изменение обстановки и на Боспоре. После готского похода 275 — 276 гг. больше не слышно о каких-либо значительных пиратских экспедициях из Боспора Киммерийского. В 275/76 гг.. снова появляются боспорские монеты, теперь с именем Савромата IV. По всей видимости, на Боспоре снова укрепилась старая царская династия Тибериев Юлиев.

Большой интерес представляет найденная в Керчи мраморная база с посвятительной надписью времени царя Тейрана, правившего Боспором после Савромата IV, с 275/76 г. до 279/80г., и именуемого в надписи обычным титулом «друга кесарей и друга римлян» (IPE, II, 29). Памятник был воздвигнут в честь «богов небесных: Зевса Спасителя (Ζευς Σωτήρ) и Геры Спасительницы ('Ηρα Σώτεφα), за победу царя Тейрана и вечное пребывание [его] и за царицу Элию». Отсюда следует заключить, что при Тейране была одержана какая-то весьма крупная победа, расценивавшаяся господствующим классом Боспора как событие, равносильное спасению государства. Значительность этой победы подтверждается и сооружением специального памятника, воздвигнутого от имени всех царедворцев и представителей боспорской знати. Их имена перечислены на трех сторонах мраморной базы. Здесь упомянуты: жрец, который ранее был лохагом, т. е. начальником военного отряда; наместник царской области, он же и наместник Феодосии; тысяченачальник (хилиарх), совмещавший в своем лице начальника области аспургианов, и много других государственных чинов. Наличие в этом списке наместника Феодосии показывает, что боспорские владения в Крыму продолжали простираться до Феодосии. Равным образом, упоминание начальника области аспургианов подтверждает принадлежность Боспору основной его территории на азиатской стороне. Из тех тяжелых испытаний, которые выпали на долю Боспора в период между 255—275 гг., он вышел относительно благополучно, во всяком случае сохранив и удержав за собою основные земля и главнейшие города по обе стороны Керченского пролива.

Нанесенный готскими морскими походами ущерб черноморской торговле, разорение причерноморских, и прежде всего малоазийских, городов, — все это самым болезненным образом должно было отразиться на экономике Боспорского государства, потерявшего к тому же почти весь свой флот, который с таким усердием использовался для пиратских экспедиций, сопровождавшихся каждый раз значительными потерями транспортных средств.

О том, каковы были последствия событий 50—70-х годов III в., можно судить по состоянию боспорских городов и поселений, из которых многие во второй половине III в. стали быстро хиреть. Такие боспорские города, как Нимфей, Мирмекий, Илурат и многие другие более мелкие поселения уже в начале IVb. обезлюдели и стали быстро замирать. Продолжали жить большие города: Пантикапей, Фанагория, а также крупные земледельческие поселения, вроде Китея, а равным образом поселения рыбопромысловые, как, например, Тиритака, хотя и в них масштабы хозяйственной жизни всё более и более сокращались.

Внешняя торговля, пришедшая в полный упадок в третьей четверти III в., уже не только не могла подняться до прежнего уровня, но даже и не была в состоянии приблизиться к нему в отдаленной степени. Оживление торговли с заморскими странами носило теперь весьма скромные размеры. Импорт товаров был в высшей степени ограниченным, равно как и вывоз сельскохозяйственных продуктов Боспора теперь уже велся далеко не в тех масштабах, как прежде. Хозяйственная жизнь Боспора приобрела более замкнутый характер, будучи слабо связанной с внешними рынками сбыта, расположенными вне северного Причерноморья. Обмен становился более местным, поскольку он протекал теперь преимущественно между городами Боспора и его же сельскохозяйственной периферией. Ремесленники, сосредоточившиеся в больших боспорских городах, изготавливали в это время хозяйственную и простую обиходную посуду, металлические изделия, предметы украшения и т. п. для сбыта населению боспорских земель, почти переставшему получать импортные товары. Продукты животноводства, сельского хозяйства, рыбного промысла шли преимущественно на удовлетворение местных потребностей.

Извне на Боспор в некотором количестве привозились стеклянные изделия, возможно также импортировалось немного керамической посуды.

Упадок морской торговли, особенно экспорта, сильно подорвал финансовые ресурсы государства. Уже на протяжении первой половины III в. н. э. монетное дело Боспора всё более и более отчетливо отражало напряженность состояния финансов государства. Истощение запасов золота вынуждало боспорских царей выпускать монеты, у которых сохранялся внешний тип и номинал золотых статеров — основной монеты Боспора со времени Августа (с 9 г. до н.э.), но с весьма пониженным фактическим содержанием золота. При Рискупориде III боспорские статеры (табл. VI, 91) содержали 30% золота, остальное составляли серебро (40%) и медь (30%)²⁷ Параллельно продолжался еще выпуск медной монеты — денариев. Статеры, выпускавшиеся уже после Рискупорида III, при Нотисе III и Савромате III, имеют лишь легкий желтоватый оттенок, что свидетельствует о преобладании в них серебра и незначительном присутствии золота. При Рискупориде IV (233/34—234 35 гг.) и Ининфимее (234/35—239/40 гг.) монеты приобретают серовато-белый цвет, так как они сделаны из биллона, т. е. низкопробного серебра. В состав этих монет входит 10—25% серебра, остальное — медь.²⁸

Повидимому, в целях сохранения некоторой (хотя бы призрачной) видимости связи этих монет с золотом в сплав указанного низкопробного биллона вплоть до 60-х годов III в. подмешивалось ничтожное количество золота, примерно ¹/₂ %. Начиная с 275 г., боспорские «статеры» чеканились уже просто из меди. Государство не в состоянии было обеспечить даже добавку серебра, не говоря о золоте. Выпуск медной монеты, который до того производился наряду с биллоновыми статерами, теперь, когда сами статеры стали медными, естественно, прекратился. Выродившиеся «статеры», чеканенные из чистой меди, продолжали внешне сохранять прежний тип. Одну сторону монеты занимал бюст боспорского царя, другую — бюст римского императора и дата выпуска монеты. Эти изображения теперь отличались, однако, весьма грубым схематическим исполнением. Такого рода «статеры» выпускались вплоть до начала 30-х годов IV в. н. э., когда чеканка монет на Боспоре совсем прекратилась, о чем еще будет речь ниже.

Весьма интересна, как штрих, ярко характеризующий условия жизни в рассматриваемый период, сделанная в 1937 г. при раскопках города Тиритаки находка большого монетного клада, содержавшего 2093 боспорских статера, из которых самые ранние относятся к 234 г., а самые поздние — к 276 г.²⁹ Клад, таким образом, охватывает время от Ининфимея до Тейрана. Какой-то тиритакский состоятельный житель, возможно один из местных рыбопромышленников, накопив в течение длительного времени деньги, решил их затем зарыть в землю. Монеты при этом были помещены в глиняный кувшин, а горло его закупорено каменной пробкой. Зарытие клада произошло или в 276 г., или в один из ближайших после этого годов. Но припрятывание монет в целях создания денежного запаса в основном падает на 50—60-е годы, т. е. на крайне тревожное и тяжелое для Боспора время. Очевидно, условия этого периода, порождавшие полную неуверенность в завтрашнем дне, вызвали у неизвестного обитателя Тиритаки желание застраховать себя от возможности оказаться в безнадежно бедственном материальном положении.

275 — 276 гг. — это время последнего большого готского морского похода, организованного из пределов Азовского моря. Вместе с тем известно, что воцарившийся тогда же Тейран одержал какую-то серьезную победу, торжественно и многозначительно отмеченную в указанной выше надписи на пьедестале памятника. Повидимому, воспользовавшись ослаблением сил готов, что было вызвано очередным их походом на Малую Азию, Тейран удачно предпринял военные действия, которые привели к поражению обосновавшихся в районе Боспора готов. Естественно, что в период этих бурных событий и появилось желание понадежнее спрятать накопленные сбережения. Кроме того, резко ухудшившееся как раз в это время качество новых выпусков боспорских статеров, отныне ставших медными, могло явиться достаточно серьезным дополнительным стимулом для сбережения статеров предшествующих выпусков, чеканенных еще из биллона.