Небесную гостью поместили в темницу, которая располагалась в подвале донжона. Слуги быстро протащили кресло с Людвигом вниз, толкаясь в каменном коридоре. С непривычки Вигги укачало.

Йоханна едва помещалась в узком проходе. Он тянулся вдоль пустующих камер, закрытых железными решетками. Макушка медведицы в чепце то и дело билась о деревянные балки.

У камеры их поджидали два испуганных солдата. Еще бы! Раньше им не приходилось оказываться к чудовищам так близко. Медведица жестом приказала мужчинам уйти, и те с радостью беспрекословно подчинились. Слуги удалились так же поспешно, едва только кресло с виконтом было поставлено напротив камеры с неизвестным существом. Решетка была достаточно крепкой, чтобы удержать мага. Но вот чудовище?..

Тварь стояла на четвереньках, завернувшись в свои тряпки, и хрипло дышала. Людвиг видел лишь лапы, покрытые перьями, и черные когти.

Если в чудовище есть хоть капля разума, вряд ли оно будет нападать. А разум в нем был: Людвиг различал его в блеске серых глаз, смотрящих на него из полумрака. Тварь мыслила, изучала противника, а на такое способен лишь человек. Или что-то очень на него похожее.

Йоханна нервно сжимала в руках фламберг, одного удара которого хватило бы, чтобы разрубить пополам взрослого мужчину.

Молчание затягивалось. Твари, казалось, не было до Людвига никакого дела.

– Я виконт Людвиг де Гродийяр, – не выдержал Вигги. – Ты в моем замке. Смотри на меня, когда я с тобой говорю.

Чудовище медленно повернуло голову на его голос. Его морда… Половина ее была человеческой!..

Женское лицо…

– Если ты понимаешь меня, кивни, – не сдавался Людвиг. Он верил: с ней можно договориться. – У тебя есть имя?

С небывалой ловкостью тварь вскочила на ноги и показала пасть, вдруг растянувшуюся от уха до уха и полную острых зубов. Сперва Людвиг невольно вжался в кресло, а затем и хожалка закрыла его собой.

Инхар! Ее фламберг вспыхнул праведным голубым пламенем, готовый в любой момент порубить существо на куски. Заметив меч, тварь попятилась. Она все отступала и отступала, пока не уперлась в каменную стену тюрьмы.

– Тише, Йоханна. Эту решетку ей не сломать, – уверенно отозвался виконт. – Так как мне тебя называть?

Чудовище недоверчиво посмотрело на него, а затем робко приблизилось к решетке. Его лапы (или все же пальцы?) обхватили прутья. В тот же миг на женской половине ее лица отразилось удивление и даже любопытство. Кивком она указала куда-то назад, за спину Вигги. Йоханна! Кажется, именно ее присутствие мешало твари говорить.

– Нечего с ней болтать, – вмешалась хожалка. Близилось время обеденного чая, который она никак не могла пропустить. – Захочет – все расскажет!

Людвиг посмотрел на тонкую девичью кисть, на худые пальцы, и что-то внутри него дрогнуло. Серые глаза узницы светились ненавистью и злобой. Это была ярость загнанного в ловушку зверя или все же негодование по поводу звезды, которую они с Йоханной отобрали? А может, это страх перед священным оружием, способным разрубить существо на части?

– Йоханна, оставь нас, – велел Вигги, не оборачиваясь. – Ты ей не нравишься.

– Вот еще, – фыркнула медведица и закинула меч на плечо. – Как говорится, нравится не нравится, все равно преставится!

– Выйди уже, наконец! – разозлился Людвиг. Иногда упрямство обережницы выводило его из себя. – Позову, когда будешь нужна.

Умом Йоханна понимала, что спорить с виконтом в присутствии кого-либо – дурной тон, порочащий его репутацию, но и оставлять Людвига наедине с монстром она не хотела – слишком боялась за его жизнь.

– Она не причинит мне вреда, – успокоил ее Людвиг, будто прочитав мысли хожалки. – Тварь знает, что в этом случае ей несдобровать, правда?

Тварь промолчала, продолжая держаться за решетку. Йоханна вздохнула и все же вышла. Людвиг даже ощутил укол вины: она готова рискнуть всем ради его безопасности. А ему приходится ее выставлять ради разговора с какой-то тварью.

– Теперь ты будешь говорить? – спосил Людвиг пленницу. – Нас никто не слышит.

– Отпустите меня, – попросила тварь. Голос молодой, с хрипотцой, даже в чем-то приятный, совсем не похож на хабалистые голоса крепостных служанок. – Я не сделала ничего плохого.

– Ты чудовище. По крайней мере, выглядишь как оно.

– А вы судите по внешнему виду, виконт?

– «Ваша милость».

– Что?.. – Девчонка нахмурилась, не понимая ответа.

– Ко мне нужно обращаться «ваша милость», – снисходительно пояснил Людвиг. Откуда же ей знать такие тонкости этикета? – А как я могу к тебе обращаться? «Леди-упавшая-с-неба»? «Госпожа монстр»?

– Эйлит, – буркнула она. – Меня зовут Эйлит.

Есть имя, уже хорошо. Теперь, когда оно известно, будет проще разговорить ее.

– Итак, Эйлит, как же так вышло, что ты упала прямо на замковую площадь, и на тебе ни одной царапины?

– Я разбила голову, – возразила она, – руки-ноги переломала. Просто все уже зажило.

– Потому что…

– Потому что я чудовище, верно! – разозлилась Эйлит и с силой дернула прутья. Петли жалобно скрипнули. – И я требую, чтобы вы меня выпустили, ваша милость! И вернули мне Искру!

Искра… Вот как это называется. Такие артефакты на дороге не валяются! Где она могла добыть ее? Украла? Нашла? Или ограбила кого-то и убила? Девчонка просто обязана все ему рассказать!

– Сперва я должен убедиться, что ты не опасна. Останешься здесь, пока я все не узнаю.

– Нет! – Она снова дернула решетку, и прутья на этот раз слегка прогнулись от ее чудовищной силы. Надо бы позаботиться о том, чтобы Эйлит тут все не разнесла. – Вы не понимаете! Я должна доставить Искру кое-куда, я должна ее отдать! Она не ваша! Как вы можете вот так взять и отобрать ее?!

– Почему она так важна?

– Я… я не могу вам сказать. Просто поверьте, от этого многое зависит!

– Так уж вышло, что ты оказалась в моем замке, – злорадно ухмыльнулся Людвиг. – И все здесь делают только то, что я прикажу. Искра останется у меня.

– Как насчет сделки? – тихо предложила девчонка. – В обмен на Искру и свободу я дарую вам исцеление.

Он не ослышался?.. Исцеление?.. Да как она смеет лгать?! Исцеление, черт бы ее побрал! Вот же хитрая змея! Никто не мог подарить ему исцеление: ни маги, ни боги, а тут какое-то недочудовище! Людвиг что, похож на идиота?

– А с чего ты взяла, что я болен? – едва скрывая раздражение, поинтересовался он.

– Если бы вы были здоровы, то не сидели бы в этом дурацком кресле, – парировала Эйлит.

– Почему я должен верить тебе?

– Я не просто чудовище, господин Людвиг. Моя звезда особенная. Она правильная.

Правильное чудовище?! Такое, каким их задумывал Альхор? Тогда у нее должен быть человеческий облик, невероятное исцеление и возможность иметь детей. Вот только девчонка не похожа на чудовище с правильной звездой. С виду она казалась жертвой собственной магии, не более. Интересно, как Эйлит выглядела, до того как покрылась перьями? Была ли красива?

Черт, он думает совсем не о том! Надо решить, что делать с девчонкой и Искрой. Если этот артефакт и вправду так важен, нужно рассказать о нем Лорианне, вдруг он поможет в борьбе с Лордом-Магистром? А Эйлит пусть сидит в темнице до тех пор, пока не будет готова все ему рассказать. Отдавать девчонку магам слишком опасно: они убьют ее сразу, как только увидят. Так что здесь, в Аэноре, ей ничего не угрожает. По крайней мере, пока.

– Ну так что? По рукам? – Эйлит просунула через решетку тонкую черную кисть. Однако затем, сообразив, что он не может шевелиться, поспешно отдернула ее.

– Девушка с особенной звездой, – задумчиво произнес Людвиг. – Я до сих пор не знаю, почему ты упала с неба.

– Считайте это волей Альхора.

Ладно-ладно, потом она все расскажет Вигги, леди-с-небес.

– Зачем тебе Искра?

– Этого я тоже не могу вам сказать. Да и какое вам дело? Разве вам не важнее исцелиться? Обещаю, я смогу поставить вас на ноги, если вы мне поможете! – В глазах Эйлит вспыхнули искорки отчаяния, и Людвиг ощутил небывалую власть. О да! Она сделает все, что он скажет, пока у него артефакт. Пока он обещает отдать его.