– Когда я был в вашем возрасте, я уже имел пристрастия к препарированию, поэтому я начал оттачивать полученные в школе и библиотеке знания сперва на мышах и крысах, напрашиваясь в университетские лаборатории. Затем все коты и воробьи, которые попадались мне – становились объектами моих исследований. Кстати, парочка экземпляров была подготовлена мной ещё в юношестве, их вы можете увидеть вон на том шкафу. Я надеюсь, что вы не заставите меня краснеть за ваше незнание и порадуете меня хорошим исследованием. Теперь – работайте! Леди Грин – и вас это тоже касается. Вечно бог знает, чем заняты. И кстати, надеюсь, мы не слишком поколебали ваше мнение на счёт того, что применение силы ко всяким живым тварям – это плохо?
– Простите, но… – начала Лаванда.
– Пишите! – прервал Поупол.
Продолжив работу, описывая каждого из зверей, девочка точно знала, что всё это – крайне жестоко, но это было её мнение. «Что ж, раз я не могу сказать и раз это моё мнение, и моя точка зрения, то пожалуй, я выражу её на бумаге, ведь это всего лишь мысли…» – думала мечтательница.
– И как, скажите мне на милость, вас тревожит этот давно умерший воробей? – не унимался учитель, поставив на стол перед одной из учениц птицу и вытаскивая из него перья. – Ах, что же это вы молчите, Грин? – спросил Поупол, жадно ощипывая воробья, а ученица, на парте которой всё и происходило сидела, зажмурившись. – Долой перья! Они уже не пригодятся! Вот, дети, эмпирическим путём мы с вами выяснили, что этот экземпляр давно потерял свою былую жизнь! – сказал учитель, ставя птицу обратно. – А вы, дорогая Элизабет, не закрывайте глаза, слышите, когда наука проливает вам свет на жизнь!
«Да. Определённо точно либо сейчас, либо никогда. Бедная Элиза… Несчастный воробей. Это ужасно, но всё, что я могу – лишь буквы на листе. Ужасно…» – думала Лаванда. Как только она закончила работу, ещё несколько минут девочка делала вид, что ещё пишет, понимая, что сразу, как Поупол прочтёт её доклад – разразится буря. Положив ручку на край стола и с тоской взглянув в окно, Лаванда принялась ждать той самой бури. Мистер Поупол, вовремя подоспевший не к самой, как он считал, способной ученице, чтобы проверить работу, взял в руки тетрадь и обомлел, а лицо его стало нервно дёргаться.
– Как понять, леди Грин, – «Места обитания всех перечисленных животных – поля и луга, чистый воздух и кристальная вода, а не почётное место среди баночек и колбочек, а также парт и стульев»!? – голос мистера Поупола дрожал и колебался от хрипа до взвизгиваний. Лаванда почти не слышала громких сокрушений школьного учителя, она следила за часами – на них было двадцать минут одиннадцатого, а ещё нужно было успеть к миссис Допл и мистеру Уинстону. Оставив разгневанного преподавателя без ответа, она пыталась найти ответ на вопрос у себя в голове: «Как бы вырваться отсюда пораньше? Жаль, что я не могу попросить этих милых зверей мне помочь… О, это интересно. Зачем он машет своей тщательно натёртой фигуркой? Как бы мне сбежать отсюда? Любопытно, чем ему так насолил обычный кот? Видимо, этот бедняга выбрал не лучшее место для прогулок в своё время… » – думала Лаванда, по-прежнему разглядывая животных, пока школьный учитель продолжал увесистый и гневный монолог.
– А что значит «Уважать и почитать природу должен любой уважающий себя сэр и джентльмен, любая леди и леди…»?! Вы что, пытаетесь намекнуть, что я не достоин своего звания!? Такой степени разочарования у меня ещё никогда не было, но всё случается впервые, так ведь, леди Грин? Ах, ну, конечно же, вы не в силах оторваться от своих великих дум, пристально следя за моими чучелами. И вообще, почему это вы всё время смотрите на них?! Полагаете, они встанут и пойдут. Ха! – кричал мистер Поупол, всё сильнее сжимая в руках фарфоровую статуэтку. – Так, друзья мои…Что ж… Давайте научим юную леди Грин манерам и элементарным знаниям о препарировании… Я берёг это занятие на конец года, но ввиду обстоятельств… – прервался учитель и направился к высокому шкафу возле своего стола. Открыв дверцу, он достал клетку, в которой сидел крупный серый заяц. Поставив клетку на стол, Поупол выложил устрашающий набор инструментов и разложил рядом. Глаза Лаванды засверкали тревогой и ужасом: «Что я наделала…».
– Итак… Обратите ваше внимание на то, как сейчас будет мной препарироваться этот экземпляр. Особенно понравится это леди Грин, – не скрывая улыбки, закончил он, открыв клетку. Взявшись за уши испуганного животного, он разложил его на столе, как повар обычно раскладывает мясо, и вытащил блестящий, длинный нож. Лаванда вскочила с места. Учитель замер. Воспользовавшись мгновением, девочка ринулась к столу учителя. Оказавшись там, она взяла клетку и кинула её, что были силы в сторону учителя. Преподаватель, стараясь уберечься от удара, отпустил зайца, который прыгнул в объятия девочки. Подхватив его, Лаванда замерла в центре класса. Она сфокусировала пронзительный взгляд кристальных глаз на учителе, который пытался скинуть с ноги искорёженную клетку в которую он же и наступил. Девочка почувствовала что-то невероятно сильное в себе. Казалось, такая сила могла бы сбить кого-то на своём пути одним лишь взглядом. Мистер Поупол, весь красный и взъерошенный, скалился возле своего стола. Наконец, откинув клетку в сторону, он взялся за свою статуэтку, на которую в суматохе упали бумажки. Какое-то неистовое чувство, похожее на то, что испытывает человек в моменты ужаса, страха или же неминуемой гибели полностью завладело девочкой. Даже сосед Лаванды по парте отвлёкся от задания и неотрывно следил за ней, в общем-то, как и весь класс. Когда Поупол стал вскрикивать совсем неперспективные эпитеты в адрес спасительницы зайца, он начал размахивать своей фарфоровой статуэткой в разные стороны.
– Да что вы о себе возомнили?! По какому праву вы срываете мне урок?! Вы что, не можете понять науку?! Вы что, совсем спятили!? – продолжал учитель неистовство. Закончив одну часть своего гневного рассказа, он хотел было поставить свою драгоценную фарфоровую кошку на место, но едва она коснулась стола – рассыпалась на мелкие кусочки, создав большое облако пыли. Лицо мечтательницы выражало удивление как, впрочем, и лица каждого в классе.
– Это из-за вас… Грин! Моя любимейшая статуэтка теперь не подлежит восстановлению! – кричал Поупол так, что его пронзительный хрип начал сотрясать оконные стёкла. В этот момент из пыльного облака выпрыгнуло что-то большое и белое. Когда пыль развеялась, стало ясно – это была настоящая кошка. Ни больше, ни меньше. Окрас она имела фарфорово-белый, цвет носа сливался с белой короткой шерстью, а голубые глаза ярко сверкали. Смотря лишь на мечтательницу, кошка поскакала с парты на парту в её сторону. Учитель, упавший от ужаса на кресло, был не в состоянии обронить ни слова. А тем временем, кошка рысцой пробиралась к мечтательнице. Настигнув девочку, она, не задумавшись ни на секунду, взобралась на плечо юной леди и уселась там, свесив белоснежный хвост. В кабинете стало совершенно странно: юная ученица растеряно стояла в центре класса, прижав к себе спасённого зайца, а на плече гордо восседала ожившая кошка.
− Теперь, нам нужно уйти, − тихо мяукнула белоснежная кошка над ухом Лаванды, которая даже вздрогнула от удивления. Девочка замешкалась и всё, что она смогла сейчас сделать – это произнести одними губами Джорджу просьбу принести её вещи к библиотеке. К счастью, Джордж всё понял и кивнул ей. Лаванде потребовалось ещё несколько секунд, чтобы оправиться от случившегося и сделать первые шаги к выходу.
− Кажется, что они живые и лишь притворяются, верно? – спросила кошка у Лаванды, когда они оказались возле стены с чучелами.
− Кто? – негодующе спросила девочка.
– Немедленно остановись, неблагодарная девчонка! − задыхаясь от злобы, кричал учитель. − Что она тебе сказала?! – покосился он на юного соседа Лаванды, однако Джордж ничего не ответил, а мечтательница неожиданно застыла в двух шагах от выхода из класса. Обернувшись лицом к Поуполу, переполненная эмоциями девочка только что поняла, что имела в виду кошка. Разум рисовал ей невероятную картину: все животные, которые находились в классе, ожили и понеслись в лес. Почему это приходило юной фантазёрке на ум, не ясно было даже ей самой, а мысли сменяли одна другую.
