- Чудо, - пробормотала она, повторяя его слова. Пока доктор Санто перевязывал её руку, часть её радовалась, что он счёл это чудом, что она опередила его в поиске лекарства, а часть её была разочарована, что это всё, чем он это считал. Просто чудо, а не акт целительства сердца.

- Могу ли я его увидеть? - спросила она, поднимаясь с кровати, как только доктор Санто закончил перевязку. Не дождавшись ответа, она наклонилась вперёд на дрожащие ноги, пытаясь удержать равновесие у кровати. Доктор Санто быстро подал руку, но она отмахнулась от его помощи, уже чувствуя, как силы возвращаются.

Незнакомый смех донёсся из комнаты через коридор. Нхика поковыляла к двери, всё ещё одетая в ночную рубашку. Смех доносился из комнаты Хендона - затем последовали ещё: звонкий смех Мими, прерывистый смех Андао, тихий смех Трина. И всё же был ещё один, глубокий и медовый, тот, который она знала, надеялась, молилась, что это был Хендон, но не была уверена, пока не открыла дверь.

Вот он, одетый и сидящий в кровати, лицо розовое от жизни. Ещё оставались вещи, которые она должна была исцелить; его руки дрожали, когда он держал чашку чая. Он выглядел худее теперь, когда он был без одеял, щеки впалые, а кожа восковая. Но он сидел, разговаривал, и смеялся.

Комната замерла, когда все глаза обратились к ней. Нхика удерживала взгляд Хендона с осторожностью уличного кота, но после напряжённой паузы Мими нарушила тишину.

- Нхика! - воскликнула она, и прежде чем Нхика успела поздороваться, Мими пересекла комнату и крепко обняла её. Грудь Нхики сжалась, либо от силы объятий Мими, либо от неожиданности прикосновения, либо от облегчения, что это сработало, и она исцелила человека не с помощью теуманской техники, а через целительство сердца.

Мими отстранилась, как будто внезапно вспомнила о приличиях, и разгладила складки на своей блузке. Она прочистила горло, глаза внезапно стали застенчивыми. - Спасибо, дядя Шон. Мы все так беспокоились.

Доктор Санто склонил голову в знак приветствия. - Это был всего лишь обморок, похоже. Несколько дней отдыха - всё, что ей нужно.

Или большой завтрак, подумала Нхика. Все по-прежнему смотрели на неё, как на чудесное выздоровление, но она не сводила глаз с Хендона. Она открыла рот, пытаясь найти слова, чтобы спросить, чувствовал ли он её прикосновение, или для него это было ничем иным, как просто медициной.

- Суон Ко Нхика, полагаю, - сказал он вместо этого, и она кивнула. - И Шон. Его слова были ясными, по крайней мере, и память, казалось, не пострадала.

- Верно, Хендон, - сказала Мими, сияя улыбкой.

- Но Кван, он...

Андао покачал головой. - Его больше нет.

Губы Хендона сжались в тонкую линию. - Я продолжаю спрашивать, надеясь, что ответ изменится, что я ошибся в воспоминаниях.

- А что ты помнишь, Хендон? - Доктор Санто придвинул стул к постели Хендона, занимая врачебную позицию, как и ранее с Нхикой.

С долгим вздохом Хендон покачал головой, словно акт воспоминаний причинял ему боль. С ноткой паники Нхика волновалась, что она могла что-то стереть, используя Трина как шаблон, оставив что-то не восстановленным. Но он ответил: - Только отрывки, то тут, то там.

- Можешь вспомнить год?

- 1016.

- А месяц?

- Третий.

- А... события, предшествующие несчастному случаю?

Хендон поморщился, его взгляд стал отстранённым. - Я... я не помню всех деталей. На самом деле, всё немного расплывчато. Но я знаю, что мы с Кваном направлялись в Кошачий квартал на его выставку. Машины не заводились, поэтому я попросил персонал запрячь лошадей. - Он остановился, нахмурившись, и на его лысом лбу выступили капли пота. - Я помню начало пути, но дальше ничего.

- Помнишь ли ты поворот? - настояла Мими. - Там карета перевернулась.

Морщины Хендона углубились. - Я... может быть. Да, ты права, я потерял контроль над лошадьми. Они понеслись.

- Почему? Что их напугало?

Он крепко зажмурил глаза. - В… волк, может быть? Или... я, возможно, услышал выстрел, случайную пулю. Охотники, где-то поблизости? - Нхика нахмурилась - за всё время её жизни здесь она никогда не видела волка в городе.

- Это была случайная пуля или намеренная? - продолжала Мими.

- Мими, - упрекнул доктор Санто. - Всё в порядке, Хендон. Со временем всё вспомнится.

Усталость вновь охватила Хендона, затмевая его прежнюю бодрость, но Нхика знала, что ни один из его недугов нельзя было исцелить - ни глубокие морщины на его лбу, ни впалые щеки, ни тонкие запястья.

- Мими, есть что-то, чего я не понимаю? - спросил Хендон, и она посмотрела на него с выражением уныния.

- Ну, я... Мы... Мы думали, что... - Её голос задрожал, она была на грани слёз.

Нхика открыла рот, чтобы закончить мысль за неё, но доктор Санто оказался быстрее. - Они подозревают, что Квана убили.

- Убили? - Шок отразился на лице Хендона, хотя и слабее, учитывая его состояние. - Прости, Мими. Я... Если вы надеялись, что я проснусь с ответами, я вас разочаровал.

Нхика смотрела на лицо Мими, замечая сочетание поражения и понимания. Это должно было бы быть хорошей новостью, что их отца не убили, но альтернатива приносила грусть: это был просто несчастный случай. Несмотря на всё его богатство и изобретательность, их отца мог забрать каприз судьбы. Смерть, в конце концов, была величайшим уравнителем.

Андао хлопнул в ладони, рассеяв серьёзность, нависшую с последними словами Хендона. - Может, нам стоит пойти спать, - предложил он, пытаясь напрасно изобразить оптимистичную улыбку. - Ночь выдалась насыщенной. Думаю, мы все заслуживаем отдых.

С разной степенью согласия все кивнули. Пожелав друг другу спокойной ночи, группа разошлась: братья и сёстры по своим комнатам, Нхика в свою, а доктор Санто к себе домой.

Нхика не осознавала, насколько усталы были её кости, пока не оказалась снова под своим одеялом, её мышцы были слабы. Теперь, когда Хендон был исцелён, и все заговоры не привели ни к чему существенному...

Это был конец её участия, не так ли? Завтра она получит своё вознаграждение и начнёт готовиться к отъезду из этого поместья. Это огорчало её больше, чем должно было бы.

Она позволила тяжести в своей груди увлечь её в сон.

Когда на следующее утро Нхика спустилась к завтраку, казалось, что жизнь в поместье вернулась к привычному после похорон: Андао подписывал чеки за столом, а Трин просматривал стопку контрактов, оба игнорируя свою рисовую кашу. К ним добавился Хендон, сидящий на том месте, которое обычно занимала Нхика. Осторожно, она нашла новое место за столом, напротив остальных членов семьи.

- Нхика, - сказал Хендон, выпрямляясь. - Я хотел поблагодарить тебя. Брат и сёстра рассказали мне, что ты сделала и кто ты такая.

Нхика нахмурилась. - О, теперь мы рассказываем всем?

Мими взглянула на неё извиняющимся взглядом. - Я просто думала, что он должен знать, кто его исцелил.

- Когда мне сказали, что это был гравер крови, я почти не поверил. Я всегда думал, что граверы крови не существуют в Теумасе, так что это было... честью.

Честью? Это было ново, и Нхика поняла, что это первый раз, когда её клиенты когда-либо благодарили её. - Целитель сердца, - сказала она, чувствуя, что они заслуживают знать настоящее название. - В моей культуре мы называем себя целителями сердца.

Все посмотрели на неё с признательностью, и она почти могла представить себя здесь, сидящей за этим столом, на многие ужины вперед, пока Андао не постучал ручкой по чековой книжке.

- Кстати говоря, мы должны определить стоимость твоих услуг, - сказал он.

Её настроение упало от его формальности. - Верно.

- Первоначальное соглашение было на тысячу кем, но учитывая, сколько времени ты провела с нами, я думаю, что будет справедливо увеличить эту сумму. Три недели, на среднюю зарплату врача... Что это, примерно двадцать тысяч хем?

При этом у неё отвисла челюсть. Двадцать тысяч кем - сумма, о которой она когда-то только мечтала, сумма, которая могла бы накормить её и поддержать на целый год. Она должна была бы радостно согласиться на эту сумму, должна была бы взять все эти деньги и убежать из поместья, которое приносило только похороны и подозрения в убийстве, но вместо этого она почувствовала, как её сердце упало при этой мысли. Семья Конгми кормила и принимала её, как могла - Скотобойня была трудным началом, но она поняла, что никогда не нуждалась ни в чём другом, пока жила здесь. Как только она вернётся к языку денег, эти отношения будут зеркально отражать те, которые у неё были со всеми предыдущими клиентами: сделка, и ничего больше.