Утро пришло неожиданно, вместе с головной болью и трезвонящим будильником. Закрыв голову подушкой, я застонала от досады: из-за пушистой хулиганки до полуночи убирала комнату и времени на маску уже не оставалось. Боюсь представить, насколько ужасно я сейчас выглядела. Подниматься и ехать в здание суда не хотелось, ведь там опять эти мерзкие рожи с лишними деньгами будут толкать меня на преступление. Аргх, почему нельзя просто провести заседание онлайн и забыть об этом? Я так устала кататься туда каждый день и смотреть на одних и тех же людей. И плевать, что это моя работа, все имеют право устать и отправиться на отдых. Куда-нибудь к морю, на тёплый песочек с лазурной водой и смазливыми аборигенами.

Я мечтательно улыбнулась, вновь уплывая в сновидение. Чёрт. Грёбаный будильник вырвал меня из отдыха на морском побережье, кричащие чайки совпали с мелодией телефона. Я зло ударила кулаком по кровати, ползком стекая на пол. Тело ныло, требуя пощады и порции чудотворного сна. Голова раскалывалась, как и трезвонящий без конца телефон. Матильда орала с кухни, напоминая, что время завтрака давно прошло. Удивительно, что соседи сидели тише воды, ниже травы. Обычно они любят пошуметь своим ремонтов и бегающими детьми, особенно в шесть утра.

Постанывая, я сползла на пол, утыкаясь головой в кровать. Пару раз ударилась о неё, не заботясь о возможных синяках. Какая разница, если всё равно придётся наносить толстый слой тональника и косметики, чтобы скрыть увиденные вчера следы усталости. От ударов о мягкий матрас головная боль вспыхнула с новой силой, заставляя сжать зубы в немом крике. Не представляю, как в таком состоянии вести дело, а помощи от Вяземского можно не ждать. Он с радостью запорет всё слушание, и мы проиграем дело. А я столько сил приложила к победе, нельзя дать ему возможность нас потопить на финише.

Банные процедуры и завтрак заняли от силы тридцать минут, и это ещё я потратила время на макияж. Обычно укладывалась в пятнадцать, но в этот раз решила прихорошиться. Картина, увиденная в репортаже, никак не хотела выходить из головы. Настолько страшной я себя не могу вспомнить, а это многого стоит. Может, поэтому на меня бросали сочувствующие и злорадные взгляды на прошлых слушаниях? А я дура, списывала на зависть из-за громкого дела. Выбрав в шкафу деловой костюм мятного цвета, я завязала волосы в высокий хвост и, немного подумав, нацепила на нос чёрные солнечные очки. Благо, за окном разгоралось летнее солнце, и я не буду выглядеть странной.

Выскочив из квартиры, поспешила по лестнице вниз. Нет у меня доверия к лифтам: за время работы успела посудиться с застройщиками, которые угробили с десяток людей в своих некачественных кабинках. Вспомнив кадры недавнего дела, где в кабине упавшего лифта оказались маленькие дети, мороз пробежал по коже. Нет уж, лучше по старинке пешком. Плевать на туфли, не зря же я покупаю только на низком устойчивом каблуке. От таких не будут болеть ноги – хоть стометровку пробеги, что уж говорить за лестницу.

Моя ласточка вишнёвого цвета ждала на парковке, радостно подмигивая фарами. Обожаю свою машину, ни разу не пожалела, что купила её. На неё ушла зарплата за три дела, но оно того стоило. Многие пытались меня убедить купить машину посолиднее, но я каждый раз отказывалась в пользу моей крошки. Сев на водительское место, нежно погладила руль. С тихим урчанием двигатель завёлся, и машина тронулась с места. Так-с, думаю, я успею заехать в пекарню за кофе и пончиками. Без них мой день грозит омрачиться скверным настроением, которое ощутят все вокруг.

Любимая кофейня была уже близко, когда меня начал обгонять какой-то сумасшедший. Он сигналил и пытался втиснуться между машинами впереди. Придурок. Я чуть сбавила скорость, позволяя ему вырваться, и едва не закричала от ужаса: на всех парах на меня летел грузовик, выруливая из-за поворота. Перекрёсток должен был его остановить, но судьба была явно не на моей стороне. Красный цвет светофора не помешал огромной махине влететь в бочину моей машины, сминая металл в гармошку.

Мир вокруг вспыхнул ужасающей болью, закручиваясь, подобно волчку. Выстрелила подушка безопасности и я лбом со всего размаху ударилась о неё. Крепко сцепленные на руле пальцы обожгло, послышался треск костей и звон стекла. Время превратилось в вечность, стремительно наполняющуюся пылающей болью во всём теле. Зрение сначала обострилось до предела, а после отключилось. Я не могла вдохнуть, грудь сдавило со всех сторон и разрывало изнутри. Ничего не соображая, я попыталась сделать хоть крохотный вдох, но не смогла. Сознание померкло, погружая меня в кромешную тьму.

В черноте небытия не было боли и ужаса, что окутывал меня до этого. Ощущения растворились, словно никогда и не было у меня тела. Я плыла в невесомости, не в силах пошевелиться. Момент аварии отпечатался в памяти, как и осознание смерти. Меня отныне нет, я не смогу пройтись улицами города или зайти в любимую кафешку. Матильда. Бедная моя мурчалочка, она ведь осталась совсем одна. У меня нет родственников, которые позаботились бы о ней. Да даже выпустить её некому, разве что соседи панику поднимут. Бедная моя Мотя.

Окружающая темнота давила, подсознательно навевая страшные мысли. Не знаю, откуда у меня вообще они взялись. Тела больше нет, а значит, это душа? Как странно, словно я есть и в то же время нет. Интересно, загробная жизнь действительно существует или это всё выдумки? Да и говорили, что после смерти вся жизнь пролетает перед глазами. Так где мой автобиографический фильм? Я бы с радостью посмотрела его, хотя, пожалуй, всё же нет. Это опять переживать гибель родителей и приют, а на выпускном… ну и позор. Не хочу, уж лучше уйти без стыда и мук совести. Куда нужно двигаться, чтобы попасть в Рай? Я точно его заслужила, столько лет не поддавалась корысти и златолюбию – впору памятник ставить.

Свет появился внезапно, озаряя окружающее пространство. Вокруг всё так же царила пустота, только теперь она была небесно-голубого цвета. Красиво, словно очутилась на небесах. Значит, точно в Рай. Будь у меня тело, я бы запрыгала, а так только застыла в ожидании. Что дальше-то? Свет дали, надо теперь музыку и фанфары. Эх, умираю, а всё пытаюсь подбодрить себя. Дура, самая настоящая дура.

«Второй шанс… За счёт полученной информации… Отправить в Нэббиум…»

А? Что? Чей это голос?

Пространство вокруг завертелось, появилась непонятная дымка, втягивающая меня в себя. Не хочу! Я уже морально подготовилась к отправке в Рай. Зачем мне какой-то неизвестный Нэббиум? В Рай хочу, на заслуженный отдых в садах Эдема! Но меня никто не слушал, голос больше ничего не произнёс. Да и в первый раз он слышался словно через толщу воды, глухо и прерывисто. Дымка стремительно приближалась, пара мгновений и я столкнусь с ней. Влетая в марево, ощутила огненный жар.

Чувства обострились, возвращая ощущения тела. Боль вспыхнула от кончиков пальцев до самых пяток, расползаясь по венам кипящей лавой. В ушах стоял треск огня, крики и стоны людей. А моё собственное тело мне не подчинялось, даже рваные вздохи давались с трудом. Горло нещадно рвало, руки словно засунули в кипяток и подержали там добрых пять минут. Голова раскалывалась на части, и я не могла открыть глаза. По лицу стекало что-то горячее и липкое, с солоноватым привкусом. Неужели кровь? Божечки, точно она.

Значит… Я выжила?

Хриплые стоны срывались с потрескавшихся губ, и я слизывала горячие капли крови. Больно. Выжить в автокатастрофе – чудо, тем более, когда в тебя врезается грузовик. Тело ныло тупой болью, которая усиливалась при малейшем движении. Кое-как сцепив челюсть до зубного скрежета, я попыталась перевернуться на живот. Не знаю, почему под ладонями ощущался горячий камень вместо асфальта, но это и неважно. Главное – убраться подальше от машины, вдруг она взорвётся и меня убьёт уже взрывная волна. Как только живот коснулся камня, я заорала от ужасающей боли. На мгновенье она ослепила и без того окружающий мрак.