Едва осмеливаясь дышать, Робин нашла колчан в мерцающем свете костра и молча натянула стрелу на лук.

Подавив стон, она поднялась и, засунув кинжалы за пояс, прокралась к выходу из своего убежища. Если она выберется из передряги живой, это будет чудом.

Но чудес с Робин не случалось. С ней никогда ничего подобного не случалось.

Оставалось только надежда на саму себя.

Бандиты знали, что Робин здесь, а она знала, что они там.

Сюрпризов больше не осталось.

– Что же вы, мальчики! – крикнула она. – Нехорошо приходить на праздник, на который вас не приглашали.

Адреналин хлынул в ее кровь, и боль почти сошла на нет. Робин смотрела на тени, движущиеся между деревьями. Она в меньшинстве.

– Ты обвела нас вокруг пальца, девочка, – прорычал мужчина слева от нее.

– Нет. Неправда. Я отплатила сполна. – Так и есть. Они стали слишком любопытными и жадными. – К тому же при вас полная сумка бриллиантов. Я-то вам на что?

– Это ж было до того, как мы узнали, что ты женщина, выдающая себя за солдата. Какую награду мы получим за такую информацию, Кас? – прогрохотал один мужчина.

– Думаю, кучу золота, – ответил Кас, бандит с лицом ласки.

Она загнала подальше страх и панику.

– Уходите, и я забуду о случившемся.

В воздухе раздался леденящий душу смешок.

– Я тут выставляю требования, девочка.

Затуманенным взором Робин насчитала пятерых, нет, шестерых мужчин, направлявшихся к ней.

– Если ты так сильно просишь, – прошептала она.

Не раздумывая, она выпустила стрелу из лука, и один из нападавших со стуком упал на землю. Остальные нырнули в подлесок за деревья, скрываясь из виду, и Робин выругалась.

Теперь они знают, что ты хорошо обращаешься с луком, а это значит, что попытаются обойти тебя и держаться в тени. Плохо. Очень-очень плохо.

По коже бежали мурашки, пока они шныряли в лесу поблизости. Она сбила с ног еще одного мужчину.

Двое выбыли. Осталось четверо.

Стиснув зубы, она вытащила из-за пояса кинжал, приготовившись сражаться не на жизнь, а на смерть. Стрелы оказались совершенно бесполезными. Она не так уж хорошо работала в рукопашном бою. Робин зашипела, когда Кас выскочил из-за деревьев справа от нее. Она едва не упустила шанс ударить его по голове луком, прежде чем он ткнул в нее своим коротким мечом. Робин метнулась в сторону, и мужчина зарычал, крутанувшись на месте, избегая второго удара луком. Он попытался схватить ее за плащ, но девушка споткнулась, спасенная своим лихорадочным состоянием. Кас посмотрел на свои пустые руки и откинул с лица сальные светлые волосы.

– Иди сюда, ты, маленькая… – взревел Кас и прыгнул на нее, взбешенный удачным уклонением Робин. Она собралась с духом и вскинула кинжал. Его проклятия превратились в сдавленный крик, и она отпрянула, когда он повалился на землю, держась за живот.

– Прости, – пробормотала она. Робин не хотела ничего подобного.

Она отбросила ногой его короткий меч и развернулась с луком в одной руке и кинжалом в другой, пытаясь рассмотреть оставшихся троих нападавших. Но лес оказался тревожно тих и неподвижен. Куда же подевались мужчины?

На безмолвный вопрос Робин ответила метнувшаяся к ней тень, прыгнувшая на девушку и сбившая с ног. Лежа лицом в грязи и снегу, с полным ртом этой самой гадости, Робин отплевывалась и кричала. Она дернулась в сторону и оцарапала руку нападавшего кинжалом. Вскрикнув, девушка сумела откатиться, хотя перед глазами все плыло. Она даже не успела сориентироваться и подняться на ноги, а ее тут же схватили за лодыжку.

– Отпу… Отпусти же! – закричала она, отчаянно пнув мужчину в лицо. Он низко застонал, но отпустил Робин только тогда, когда она вознамерилась в очередной раз пнуть его в зубы. С огромным усилием воли девушка отползла от него на животе и воспользовалась луком, чтобы подняться на ноги.

Ошеломительная вспышка боли пронзила плечо Робин, когда она перенесла свой вес на лук. Ей едва удалось удержаться на ногах. Она приняла размахивать луком как мечом, пока зрение не прояснилось настолько, что стало возможным прицелиться в лежащего на земле мужчину и выпустить стрелу.

Четверо выбыли, осталось двое.

Тяжело дыша, она прорычала что-то про покрывающую ее с ног до головы грязь. А она ведь только недавно промыла рану. Ноги задрожали, когда вперед вышел Боррис в сопровождении еще одного мужчины: на их лицах красовались мерзкие, кривые ухмылки, полные уверенности в победе. Предательство пронзило тело. Для них все оказалось игрой. Они загоняли ее, чтобы она выбилась из сил. Не сказать, что им так уж сильно нужно было стараться. Она выдохлась еще до того, как они начали.

Закинув лук за спину, она вытащила из-за пояса второй кинжал и приняла боевую стойку. Робин оскалилась.

– Это все, на что вы способны? Стычки с моим младшим братом выглядели и то серьезнее.

Мир на мгновение закружился, и она сильно заморгала, снова фокусируясь на Боррисе и его товарище. Они ухмылялись, но не нападали. Нахмурившись, она уловила движение у себя за спиной.

Мужчин было не двое.

А трое.

В своем полубредовом состоянии Робин неправильно рассчитала количество напавших: на самом деле их семеро, и теперь очередной неизвестный мужчина схватил Робин за раненое плечо и засунул большой палец прямо в рану.

Она закричала.

Мир закружился. На короткое мгновение Робин перестала дышать. С такой болью ей не приходилось сталкиваться ни разу в жизни. Затем нападавший засунул большой палец еще глубже, и девушка на несколько драгоценных секунд потеряла сознание, не справившись болью. Придя в себя, Робин услышала, как мужчина переложил лезвие в свою руку. Как она могла такое услышать не глядя – загадка, ведь ей с трудом давалось даже дыхание. С ее губ сорвался тихий стон.

Вот и пришел конец.

Еще и такой жалкий. Джон был бы разочарован.

Зрение вернулось вереницей мутных, темных вспышек. Она вскрикнула, когда мужчина бросил ее на землю, и приготовилась к вспышке боли, знаменующей угасание ее жизни.

И стала ждать.

И ждать.

Когда финального удара не последовало, она с тревогой осознала, что все вокруг погрузилось в тишину. Яростно моргая в попытке восстановить зрение, Робин приподняла голову и поняла, что снова стоит на четвереньках на земле. С силой, которой, по ощущениям, не хватит надолго, а только до тех пор, пока еще действует адреналин, девушка заставила себя развернуться и посмотреть на противника.

С широко раскрытыми глазами он хрипел, хватаясь за грудь.

Она уставилась на него, разинув рот. Что, черт возьми, за дьявольщина происходит? Неужели она случайно пырнула его ножом? Нет, рана выглядит слишком глубокой. Не ее рук дело. Робин только ранила, а не убивала.

Кто-то из его дружков ранил своего же?

Она покачала головой и попыталась разобраться в убийстве. Семеро мужчин нацеленно шли ее убить, и поэтому среди них не могло оказаться предателей. Мужчина, тяжелый и безжизненный, как мешок с зерном, завалился на бок, и ей лишь чудом удалось избежать заточения между его телом и землей. Она отползла назад, вскрикнув от боли, воспользовавшись отведенной в ее распоряжение секундой. Робин понимала, что ей не хватит сил стащить с себя труп мужчины, и она прерывисто выдохнула от облегчения, отметив, что он выбыл из гонки за ее жизнь и при этом не упал на нее.

– Твою мать! Кто-то еще хочет получить нашу награду! Схватите его! – взревел Боррис.

Нужно пошевеливаться, и немедленно. Кто бы ни вывел из строя ее противника, он может представлять не меньшую угрозу. Она попыталась сосредоточиться на звуках помимо гула в ушах, но от этого только закружилась голова. Она поднялась на ноги и, пошатываясь, побрела к своему дереву.

По рукам побежали мурашки, а затем внезапно вокруг разразился грохот, наконец нарушив жуткую тишину, предшествующую этому моменту. Оставшиеся нападающие остались явно возмущены тем фактом, что их напарник пал в бою. Ведь их победа была предрешена. Выкрикивая что-то, они направились в лес в сторону того, кто убил их товарища. Робин прижалась к укрытию, пока Боррис и его спутник орудовали в лесу. Ноги подкашивались.