И сладкий вкус бледных губ.

Сердце в такие моменты начинало биться сильнее и волны боли прокатывались по всему телу с ног до головы. Обжигающими молниями они впивались под кожу, сжигали изнутри, вырывались наружу, но Лю терпел.

Терпел так долго, как только мог, лишь бы хоть на одно короткое мгновение вернуть в памяти образ Кайсин.

Но не сегодня.

В этот раз она снилась ему. Лю видел их последнюю встречу, когда он, раненый, пытался дотронуться до нее, но руки проходили сквозь девушку, словно та была ледяной водой в горном роднике. Испуганное лицо Кайсин все еще стояло перед глазами, а в ушах звенели крики, полные боли и отчаяния.

Лю мечтал увидеть ее вновь. Однако сейчас вокруг были лишь серые, погруженные в вечерние тени стены старого покинутого дома на краю базарной площади. Он еще был в бреду, когда Ши-Фу и Жу Пень перенесли его сюда из их уютного жилища в трущобах. Его и израненного, измученного Си Фенга. Старому воину досталось не меньше, чем Лю. Телохранитель Кайсин так и не пришел в себя. Лишь изредка открывал глаза и стонал, снедаемый лихорадкой.

С трудом поднявшись с ложа, Лю нащупал кувшин с водой и жадно допил остатки. Хотелось еще. Он размял затекшие руки и сделал первый шаг. Отвыкшие от движения ноги плохо слушались. Трудно было представить, что совсем недавно Лю прытко прыгал по крышам, ловко перемахивал через заборы и ограды и карабкался по башне близ Синего дворца. Сейчас он ощущал себя не по годам старым и разбитым. Лю прошелся по комнате, с тоской посмотрел на заколоченное досками отверстие в стене, которое однажды помогло им с Жу Пенем сбежать от стражников, и присел на край лестницы. Ни Малыша, ни Ши-Фу дома не оказалось.

Он был здесь совсем один.

Монах и Жу Пень, наверное, снова ушли за едой. Лю чувствовал, что становится обузой для друзей. Неужели им теперь так и придется каждый день выбираться на опасные, полные солдат улицы, чтобы найти для него хоть немного хлеба? А если кого-то из них поймают? Или того хуже…

Глаза намокли от подступивших слез.

Он не желал портить никому жизнь, а еще сильнее не хотел, чтобы из-за него пострадал Жу Пень. Как быть, когда близкие готовы отдать ради тебя жизнь, а ты взамен причиняешь им только боль и неудобства? Возможно, действительно стоит остаться совсем одному? Увести все проблемы прочь от дорогих людей? Для него ведь все равно нет надежды на спасение. Ему суждено до конца дней страдать от неизлечимых ран во имя девушки, любить которую запрещено.

Быть может… стоит уйти? Пока никого нет…

Только теперь Лю с ужасом осознал, что лежанка с противоположной стороны комнаты опустела. Си Фенг исчез.

Наверху послышался шум.

– Духи, что это?

Лю отвык от звука собственного голоса. Слишком редко ему приходилось разговаривать. Он больше слушал рассказы Ши-Фу, пока находился в бреду, и до сих пор не был уверен, не привиделась ли ему половина того, что удалось запомнить. Однако сейчас все точно было взаправду.

Наверху кто-то ходил.

Переборов страх, Лю начал подниматься. Ступени предательски скрипели. Вокруг не нашлось ничего, что можно было использовать как оружие. Да и будь оно, Лю все равно не смог бы защититься – он едва стоял на ногах.

Миновав заполненный старой сломанной мебелью второй этаж, он поднялся к выходу на террасу. Сверху доносился порывистый холодный ветер и быстрый стук дождя по крыше. Черное от туч небо проливалось яростными ливнями по поблекшей столице. Больше не было видно яркой позолоты пагод и храмов, не сверкали пики остроконечных крыш, не поражала красотой сочная зелень, темные пятна которой усеивали городское полотно. Даже громада Императорского дворца, обнесенная красными стенами, посерела и утратила величественный вид.

Весь мир превратился в сплошную стену дождя.

На краю террасы, облокотившись на мокрую оградку, обвитую дзюкайскими вьющимися пионами, стоял, ссутулившись, Си Фенг. Лица старого воина не было видно – он смотрел на бесцветное море, курил трубку и совсем не обращал внимания на ледяную морось.

– Си Фенг? – неуверенно окликнул юноша.

Тот не ответил, лишь повел плечом. Лю расценил это как приглашение и подошел ближе. Его окатило брызгами от разбивающихся о козырек крыши капель дождя. Обезлюдевшие улицы утопали в воде и превратились в сотни маленьких рек. Оказалось непривычно видеть Лоян таким – угнетенным, потускневшим, совсем как он сам. Лю поежился и навалился на ограду. Не было слышно цикад, что когда-то жужжали рядом с домом. Совсем недавно он был здесь, на этом самом месте, с Кайсин. Они смотрели на фейерверки, наслаждались ароматами пионов, держали друг друга за руки, а затем впервые поцеловались…

Си Фенг с шумом выпустил табачный дым.

Лю заглянул в пустые, почти скрывшиеся за темными пятнами глаза воина. Мужчина как будто постарел еще сильнее с момента их последней встречи. Разросшаяся борода стала почти полностью седой, кожа превратилась в пепел, державшую трубку руку снедала дрожь.

– Ты очнулся, – решился заговорить Лю.

Си Фенг коротко кивнул, но вновь промолчал.

– Как… как ты себя чувствуешь?

Мужчина чуть пожал плечами и вместо ответа спросил:

– Где мы?

– В заброшенном доме, рядом с базаром.

– Как я сюда попал?

Его голос был бесцветен и холоден, как сталь или дождь. Лю стало не по себе, словно он разговаривал с камнем или… с мертвецом.

– Ши-Фу и Жу Пень принесли нас сюда после…

– После? – Си Фенг повернул голову и вперил темный взгляд в Лю. – После чего?

Юноша осекся, раздумывая, стоит ли рассказывать все прямо сейчас.

– Не знаю. Что-то случилось там, – он махнул в сторону Императорского дворца. – Я сам лишь недавно пришел в себя и не понимаю, что происходит. Я даже не знаю, сколько времени прошло. Кажется, уже кончается лето. Нужно дождаться Малыша и Ши-Фу. Старик обрадуется, когда узнает, что ты пришел в себя.

– Этот Малыш, Жу Пень, я помню его. Но кто такой Ши-Фу, о котором ты говоришь? Кто он?

– Он откуда-то с севера, кажется. Монах… – начал было Лю, но вдруг замолчал, увидев, как округлились глаза Си Фенга.

В них полыхали удивление, огонь и боль.

– М… монах… – одними губами прошептал мужчина.

– Самый настоящий, хе-хе!

Си Фенг и Лю обернулись и увидели закутанного в плащ старика, что стоял совсем рядом с ними. Ши-Фу, как всегда, улыбался, слепо шаря белыми глазами по кругу.

– Ты! – гневно воскликнул Си Фенг. Он стал похож на ощетинившуюся кошку, готовую к прыжку. – Ты один из них?

– Из кого «из них»? – ухмыльнулся старик.

– Не притворяйся! Я помню, что видел. Вы напали на Императора! Ты был там. Ты… ты…

– Я спас тебя, мой друг. И могу тебя заверить, на Императора я не нападал.

– Но монахи…

Ши-Фу жестом велел ему замолчать.

– Нам нужно много обсудить. Давайте для начала уйдем подальше от этой стужи? Мы принесли еды. Как говорит юный Зю Фень, разговоры лучше всего вести с набитым ртом. Верно, мой дорогой Ляо?

Оцепеневший Лю вздрогнул и рассеянно кивнул. Старик улыбнулся и бодро зашагал по лестнице, не дожидаясь остальных. Си Фенг угрюмо похромал следом.

Трапеза закончилась, не успев начаться. Добытчикам удалось найти не так уж и много: несколько зачерствевших хлебных корок, немного старого тофу и миску риса. Жу Пень где-то стащил кувшин рисового вина, за что получил нагоняй от Ши-Фу. Монах долго ворчал и выдал целую тираду о том, что воровство – самое недостойное из всех занятий и что Малыш способен на большее. Ни Лю, ни Жу Пень так и не поняли, о чем говорит старик, и лишь с виноватым видом потягивали украденное вино.

Один лишь Си Фенг забился в самый дальний угол и не проронил ни слова. Он сел так, чтобы видеть всех собравшихся и выход из дома, долго принюхивался к еде и беспрерывно морщился.

– Ты не привык к такой пище, мой друг? – спросил вдруг Ши-Фу, словно почуяв недовольство мужчины. – В Синем дворце наверняка кормили лучше.