Внизу целая полка, заставленная новыми туфлями под цвет к платьям.

– Я оставлю вас. Можете осмотреться. Если я вам понадоблюсь, позвоните по внутреннему телефону из вашей комнаты. Просто наберите цифру пять. Это мой номер, по которому вы в любое время можете связаться со мной.

– Благодарю, Бэт.

– Хорошего дня, мисс.

Остаюсь одна и подхожу к туалетному столику. Достаю из коробки один из вееров синего цвета, расправляя его с характерным звуком. Даже нет сомнений, что он сделан вручную. Невероятно тонкая и изящная работа. Черная рукоятка из приятного на ощупь материала. Сверху он отделан черным ажурным кружевом и расписан в необычной технике.

Кладу вещь назад и смотрю на следующую коробку, в которой лежат кастаньеты. Их тоже множество вариантов, и каждая пара отличается от другой. Игра на кастаньетах считается целой наукой. Этой технике мама учила меня отдельно. Не могу сказать, что мне давалось это легко. Сначала мы начинали с самых азов. С пяти нот на которых строятся все основные ритмы. Далее программа усложнялась с каждым разом, после которой мои руки и пальцы ужасно болели. И только после того, как техника была отточена, мы перешли непосредственно к постановке танца.

Мама говорила, что я ловила все на лету, хоть мне поначалу казалось, что я очень неуклюжа.

Перевожу взгляд дальше, на стоящий стул, где стопкой лежат manton – испанская шаль с бахромой. Даже на расстоянии вижу, что все они сделаны из шелка с ручной вышивкой.

Эдриан оказался настоящим ценителем и имеет невероятный вкус.

В последний раз бросаю взгляд на окружающую обстановку, понимая, что мне придется привыкать к этому месту, и направляюсь на выход, чтобы порепетировать новый танец, который мне предстоит станцевать для моего необычного работодателя.

Пишу ответ на сообщение от Зои, едва не плача, что ближайший год с работой преподавателя танцев я закончила и откладываю телефон на прикроватную тумбочку. Уже поздний вечер, и я совсем не знаю, чем себя занять. Непривычно ничего не делать. В голову начинают лезть разные грустные мысли и горькие воспоминания о маме. Большую часть дня я репетировала танец и даже не заметила, что не обедала. Только когда Бэт пришла и сказала мне, что скоро время ужина, я решила, что не стоит морить себя голодом. Кто знает, как часто Эдриану приспичить просить танцевать для него. Мне нужна энергия и силы.

Раздается стук в дверь и непроизвольно напрягаюсь.

– Да? – произношу и дверь открывается. В комнату входит Эдриан и замечает меня, сидящую на кровати со сложенными в позе лотоса ногами. Он все еще в деловом костюме, только держит пиджак с галстуком в руке.

Вернулся и сразу пошел ко мне?

Он выглядит немного уставшим и каким-то задумчивым.

Вижу, как он проходится по мне взглядом своих черных глаз и начинает одолевать странное волнение.

Я только недавно вышла из душа и совсем забыла, что натянула обтягивающую майку, не надев под низ бюстгальтер. Мои волосы еще не высохли до конца и свисают небрежными влажными прядями. Совсем не подумала, что он может застать меня в таком виде. Впредь нужно будет быть осторожней и предусмотрительней. Пора привыкать, что здесь я никогда не смогу вести себя как дома.

– Добрый вечер, Роза. Не помешал? – его голос немного охрип.

– Добрый вечер, Эдриан. Нет.

– Надеюсь, ты успела освоиться?

Значит, мы уже перешли на ты?

– Немного.

– Бэт показала тебе комнаты?

– Показала.

– Мне нужно спрашивать или ты сама поделишься своими эмоциями от увиденного?

– Вы…кхм…ты про то, понравилось ли мне?

– Верно, – ухмыляется.

– Более чем.

– И все? – черная бровь приподнимается.

– Что еще я должна сказать?

– Я хочу видеть твои настоящие эмоции, Роза.

– Я покажу их в своем танце, – смотрю на него, не отводя взгляда.

Не слишком ли много он требует от меня?

– Отлично. Ты ужинала?

– Да.

– Тогда через пол часа я жду тебя на сцене, – разворачивается и уходит, оставляя меня в полной растерянности.

Не думала, что все завертится так быстро.

Что-то мне подсказывает, что Эдриан Лоуренс еще покажет себя. А самое главное, что он пытается выводить меня на эмоции. Я привыкла скрывать их. Иногда мне самой кажется, что я живу какой-то странной жизнью. Я будто проживаю две разных себя. Я отдаю себя танцу, но в жизни я будто коплю эмоции, не зная для чего или кого.

Сползаю с кровати и, быстро высушив волосы, направляюсь в свою гримерную.

Открываю шкаф и снимаю с вешалки зеленый наряд с красными маками. Беру туфли под цвет платья. Подхожу к столику и достаю из коробки кастаньеты красного цвета. Из другой – заколку в виде пышного цветка мака.

Быстро снимаю одежду и переодеваюсь.

Пол часа оказывается не достаточно, и я понимаю, что уже опаздываю на десять минут, когда заканчиваю с прической. Меня уже потряхивает от окутывающего волнения.

Раздается стук в дверь и пульс еще больше ускоряется.

– Роза, ты скоро? Я не люблю ждать.

– Да, я сейчас! – бросаю последний взгляд на себя в зеркало и беру кастаньеты.

Открываю дверь и замечаю Эдриана, расположившегося на кресле. Он переоделся. Сейчас на нем черная хлопковая футболка, открывающая смуглую кожу рук, и такого же цвета свободные спортивные штаны.

Как только он видит меня, даже на расстоянии, замечаю, как его глаза загораются. Он подносит руку и проводит пальцами по подбородку, едва заметно улыбнувшись.

Молча поднимаюсь на сцену и останавливаюсь по центру. Становлюсь в начальную позицию, выставив полусогнутую ногу вперед. Руки сгибаю перед собой на уровне живота. Левую поворачиваю ладонью в вверх, а правую держу ладонью вниз, будто в моих руках сейчас круглый шар.

Поднимаю взгляд и устремляю его прямо на Эдриана, который, кажется, перестал дышать.

Начинаю работать пальцами, выбивая ритмичную трель кастаньетами. Поднимаю правую руку над головой и левую завожу за бок. Добавляю к ритму кастаньет стук каблуками туфель и проваливаюсь в танец, вкладывая в него всю себя.

Стараюсь держать зрительный контакт с Эдрианам каждый раз, когда поворачиваюсь лицом к нему. Тело обдает жаром. Температура в помещении накаляется до предела. Кожа покрывается мурашками.

Меня накрывает чувство эйфории. Впервые за последние дни я ощущаю что-то, напоминающее мимолетное счастье. Удивляюсь сама себе, когда начинаю улыбаться.

Делаю последний стук каблука об пол и завершаю свой танец последней трелью кастаньет.

Тяжело дышу, продолжая улыбаться.

Жду хоть какой-то реакции от Эдриана, но он все также сидит в кресле, не сводя с меня пронзительного черного взгляда. Его лицо выглядит слишком мрачным.

Улыбка уходит с моего лица, и все волшебство момента улетучивается.

Может, в этот раз ему не понравилось?

Собираюсь уйти со сцены, но Эдриан резко поднимается, в два шага оказавшись передо мной.

– Еres una obra maestra, Rosa, – внезапно произносит на испанском, и дыхание перехватывает от его идеального произношения. Из его уст этот язык звучит слишком эротично. – Ты ведь поняла, что я сказал, Роза?

– Д-да, – сглатываю вязкую слюну. – Что я шедевр.

– Ты мой шедевр, – подходит ближе и непроизвольно отступаю на шаг назад.

Заметив мою реакцию, он больше не пытается приблизиться, а лишь смотрит на меня темным бездонным взглядом, затягивающим в свою бездну. Наступает молчаливая пауза, в которой я слышу свое сердцебиение.

– На сегодня достаточно. Возвращайся к себе. Доброй ночи, – разворачивается и уходит, оставляя меня одну с зашкаливающим пульсом.

На дрожащих ногах возвращаюсь в гримерную и сажусь на стул перед туалетным столиком, медленно расплетая волосы. В ушах так и стоит фраза, сказанная им.

В каком-то странном, зачарованном состоянии переодеваюсь в домашнюю одежду и выхожу из гримерной, направляясь в свою комнату.

Открываю дверь и чуть не охаю, увидев лежащий на кровати огромный букет ярко-алых роз. Таких же, как и подаренные в прошлый раз. Только теперь их гораздо больше.